Луна жестко стелет - Хайнлайн Роберт Энсон. Страница 33

Само по себе строительство секретным не было. Невозможно купить или построить термоядерную электростанцию для катапульты и при этом не попасться на глаза. Оборудование заказали в Питтсбурге по чертежам из Калифорнийского университета, причем назначили щедрые гонорары за высшее качество. И статор ускоряющего поля в километры длиной тоже незаметно не соорудишь. А самое главное, невозможно, нанявши тьму народу, скрыть строительство, где идет работа. Катапульты, как правило, работают в вакууме, причем статорные кольца вблизи метательного среза расположены с солидными зазорами. Катапульта Главлуны давала на срезе ускорение в три «g» и имела длину в сто километров. И не то что ориентиром служила штурманам ближнего и дальнего каботажа, но ее с Терры было видно в простейшую подзорную трубу, хочешь – так любуйся, хочешь – фотографируй. А уж о том, как она красуется на экранах радиолокаторов, я и не говорю.

Мы строили катапульту покороче, на ускорение в десять «g», но всё равно длина получалась тридцать километров. Иди скрой ее.

Скрыли. По способу «Прикарманенного письма» [10], то есть на глазах у всех.

Я косо глядел на Майкову страсть читать беллетристику, и неясно мне было, что за пользу он извлекает из этого занятия. Но выходило, что он лучше воспринимал человеческую жизнь по романам, чем по доступным фактам. Беллетристика давала ему цельную картину нашей действительности, которая не требовала дополнительных разъяснений. Вот он ею и кормился. Мало того, что Майк при том «очеловечивался», получал эквивалент человеческого опыта, – он из этой «базы лжеданных», как беллетристику именовал, еще и полезные идеи черпал. И высмотрел у Эдгара Аллана По, как нам спрятать катапульту.

То есть мы ее и в буквальном смысле спрятали: загнали под землю, чтобы никакой локатор не засек. Но спрятали и более хитрым образом: засекретили селенографическое расположение.

Как это можно проделать с таким чудищем, при котором тьма народу состоит? Ну, представьте себе: вы живете в Новолене; скажите, вы знаете, где находится Луна-сити? Конечно же! На восточном краю Моря Кризисов! Ах, вот как. А на какой широте, на какой долготе? Еще что! Гляньте в справочнике. Ах, вот как. А если ничего больше сказать не можете по этому поводу, то как же вы туда попали на прошлой неделе? В элементе, кореш: по трубе с пересадкой в Торричелли, остаток дороги проспал. Разбираться, что да где, это не моя забота.

Теперь поняли? Вы же в дупель не знаете, где находится Луна-сити! Просто очутились там, когда капсула прибыла на Южный вокзал.

Таким способом мы и спрятали нашу катапульту.

Она в районе Моря Волн, «каждый это знает». Но то, что об этом говорится, отличается от того, что есть на самом деле, на добрую сотню километров к северу, югу, западу и востоку в отдельности и вместе.

Нынче загляните в справочники, там ее расположение указано, но по-прежнему с ошибкой. Расположение этой катапульты – по сей день наш самый главный секрет.

Из космоса ее увидеть нельзя ни глазом, ни приборами. Она вся под землей, только метательный срез открыт. А что срез? Такая же черная бесформенная яма, как десяток тысяч других, причем находится в горах, мало подходящих для посадки челночных десантных бортов.

И тем не менее там побывало множество народу. И во время строительства, и после. Сам Вертухай побывал, причем Грег, мой со-муж, лично показал ему всё, что там есть. Прибыл на почтовом ракете-плане, по такому случаю реквизированном на сутки, киберпилот получил координаты для посадки, вел машину по радиомаяку в район, по правде-то, рядышком с этим местом. Но потом пришлось пересаживаться на вертокат, а наши самосвалы это вам не пассажирский транспорт прежних дней, что ходил из Конец-городка в Белузихатчи. Грузовики, они и есть грузовики, иллюминаторов по сторонам глазеть там нет, а езда такая, что людям положено пристегиваться. Вертухай хотел было забраться в кабину, но – извините, гаспадин! – там места только для водилы и его помощника, оба постоянно в деле, и оба в пристежке.

После трехчасовой езды он думал только об одном: как бы домой добраться. Час всего и пробыл у нас и к разговорам о цели всех этих буровых работ, и что почем и откуда берется – не проявил.

Менее важные шишки, вроде работяг и прочего народа, прибывали сюда по туннелям, проложенным ледоколами, а там потерять ориентировку еще проще. Если бы кто-нибудь сунул к себе в багаж инерциальный самописец пройденный путь регистрировать, он четко усек бы месторасположение, но и у нас были ушки на макушке. Один чмур запасся таким приборчиком, и что бы вы думали? Несчастный случай, беда с гермоскафом, тело пострадавшего вернули в Эл-сити, а на приборчике значилась та запись, которую туда запичужили мы, для чего я в темпе съездил туда-обратно, причем с рукой номер три. Приборчик можно было вскрыть-закрыть в азотной атмосфере без малейших следов операции, что я и проделал в кислородной маске с небольшим поддувом. И шито-крыто.

Принимали мы важных птичек и с Эрзли, причем из самой Главлуны. Они прибывали туннелями. Наверное, Вертухай предостерегал. Но последний отрезок длиной в тридцать километров и им приходилось одолевать на вертокате. Наделал нам хлопот визит доктора Дориана, инженера-физика. Представляете? Дурак-водитель в одном месте срезать решил, самосвал перевернулся, маячок накрылся, причем всё это вне зоны прямой видимости. Бедняга-доктор семьдесят два часа отсиживался в незагерметизованной пенопалатке и был доставлен назад в Эл-сити еле живой от гипоксии и сверхдозы радиации несмотря на все усилия сопровождающих (кстати, двух членов партии) сохранить ему здоровье.

Это мы, поди-ка, перебдели. Вряд ли он заметил бы неувязку и сумел бы прикинуть, как да сколько. Мало кто, забравшись в гермоскаф, на звезды смотрит, даже когда солнце не мешает. А еще реже попадаются умельцы ориентироваться по звездам. Причем точно определиться на поверхности без приборов нельзя, и еще надо знать, как ими пользоваться, таблицы иметь и приличные часы. Даже для приблизительного определения нужны секстан, таблицы и хронометр. Бывали гости посмелее, на поверхность рвались, но окажись у кого-нибудь с собой секстан или его нынешний эквивалент, так ведь недолго и до беды.

А со шпиками никаких несчастных случаев не было. Мы их допускали, морочили головы знатно, а потом Майк читал их рапорты. Один написал, что уверен, будто мы открыли залежи урановой руды, они в то время на Луне были неизвестны. Проект «Центробур» осуществили много позже. Следующий шпик запасся целой сумкой счетчиков Гейгера. Дали ему возможность побегать с ними по забою.

К марту 2076 катапульта была почти готова, оставалось только поставить на места сегменты статора. Энергоблок был на ходу, кабели загнали под землю на все тридцать километров, линии связи наладили по прямой видимости. Лишний народ убрался, остались главным образом члены партии. Но одного шпика мы оставили, чтобы кум Альварес регулярно получал донесения. Тревожить кума нам было ни к чему: еще заподозрит что-нибудь. Заместо этого мы его доводили в местах поселения.