Луна – суровая хозяйка (с илл.) - Хайнлайн Роберт Энсон. Страница 48

Решение Смотрителя забаррикадироваться в резиденции вызвало мятеж в Комплексе. Альвареса убили, убили командира драгун и двух желтомундирников. Однако остатки желтых мундиров и драгунов, всего тринадцать человек, заперлись вместе с Мортом – а может, они с самого начала состояли при нем: возможности Майка следить за событиями путем прослушивания были небезграничны. Но, как только стало ясно, что все живые охранники находятся в резиденции Смотрителя, проф распорядился, чтобы Майк переходил к следующему этапу.

Майк отключил освещение в Комплексе, за исключением резиденции, и снизил снабжение кислородом до уровня, при котором начинается голодание – не смертельное, но достаточно сильное, чтобы вывести из строя всех несговорчивых. В самой же резиденции подача кислорода упала до нуля, оставив там чистый азот ровно на десять минут. К концу этого срока люди Финна, ждавшие в скафандрах на личной станции метро Смотрителя, взломали запоры воздушного шлюза и вошли внутрь «плечом к плечу». Луна была наша.

Часть вторая

Восставшая чернь

Глава 14

Итак, волна патриотизма захлестнула нашу юную нацию и объединила ее. Именно так пишут в книжках по истории, верно? Ох, братцы!

Клянусь всеми святыми, подготовка к революции – это детские игрушки по сравнению с тем, что вас ждет после ее победы. Мы захватили власть слишком рано, мы еще не были готовы, а надо было браться сразу за тысячу дел. Администрация в Луне приказала долго жить, но Лунная Администрация на Земле и Федерация Наций были живы и очень даже здоровы. Стоило им высадить у нас всего один десант, вывести на орбиту всего один крейсер – и через неделю-другую они прибрали бы Луну к рукам… и по дешевке. Мы были просто толпой.

Новую катапульту опробовали, но готовые каменные снаряды можно было пересчитать по пальцам одной руки – моей левой. К тому же катапульта – это не оружие против кораблей или десанта. Кое-какие идейки, как справиться с кораблями, у нас имелись, но пока только идейки. Было у нас и несколько сотен дешевых лазерных ружей на складе в Гонконге – китайские инженеры оказались настоящими мастерами, – но людей, умевших с ними обращаться, явно не хватало.

Кроме того, Администрация выполняла множество полезных функций. Скупала лед и зерно, продавала воду и энергию, контролировала многие ключевые сферы жизни. Что бы там ни произошло в будущем, но колеса должны были продолжать вертеться. Городские офисы Администрации разгромили слишком поспешно (так, во всяком случае, думал я), ибо при этом уничтожили всю документацию. Однако проф утверждал, что лунарям – всем лунарям – был необходим символ ненавистной власти, который можно повергнуть в прах, и что городские офисы лучше всего годились на эту роль, так как были наименее ценны и в то же время наиболее известны.

К счастью, Майк контролировал связь, а значит, практически все остальное. Проф начал с надзора за известиями, передаваемыми с Терры и на Терру, предоставив Майку цензуру и фальсификацию новостей до тех пор, пока мы не решим, что следует сказать Земле; к этой программе добавили пункт «М», который отрезал Комплекс от всей остальной Луны, а вместе с ним изолировал обсерваторию Ричардсона и связанные с ней лаборатории – Пирсову радиометрическую, селенофизическую станцию и другие. Лаборатории представляли собой проблему, так как в них работали ученые-земляне, продлевавшие благодаря центрифуге срок пребывания в Луне до шести месяцев. Большинство землян в Луне, если не считать горсточки туристов (тридцать четыре человека), были ученые. С ними следовало что-то делать, но в первую очередь необходимо было помешать им связаться с Землей.

Комплекс был лишен телефонной связи, и Майк не разрешал капсулам останавливаться на его станциях, даже когда в метро возобновилось движение, – сразу после того, как отряд Финна Нильсена завершил свою грязную работу.

Выяснилось, что Смотритель не погиб, а убивать его мы не собирались.

Проф считал, что живого Смотрителя всегда можно превратить в мертвого, в то время как мертвого оживить не удастся даже в случае нужды. Поэтому решили довести его до полусмерти, чтобы ни он, ни его охрана не сопротивлялись, и в темпе ворваться к нему, когда Майк возобновит подачу кислорода.

С вентиляторами, запущенными на полную мощность, рассчитывал Майк, на это потребуется четыре минуты; еще минута уйдет на то, чтобы снизить содержание кислорода практически до нуля; итак – пять минут возрастающей гипоксии [39], пять минут аноксии [40], затем взлом нижнего шлюза – и одновременно быстрая подача чистого кислорода, чтобы восстановить баланс. Погибнуть за это время никто вроде не должен, но вырубятся охраннички не хуже, чем под наркозом. Конечно, если кто-то из них будет при скафандре, можно ожидать сопротивления. Хотя вряд ли. Гипоксия – штука хитрая, можно потерять сознание, даже не понимая, что причина в нехватке кислорода. Любимая фатальная ошибка многих новичков. Итак, Смотритель выжил, а вместе с ним три его женщины. Но Морт уже ни на что не годился – мозг слишком долго испытывал кислородное голодание, и это превратило его в кочан капусты.

Все солдаты погибли, хотя они были моложе Смотрителя. Видок у них был такой, будто аноксия свернула им шеи.

Больше в Комплексе никто не пострадал. Когда зажегся свет и возобновилась подача кислорода, все пришли в норму, в том числе шестеро насильников и убийц, запертых в казарме. Финн решил, что расстрел – это слишком мягкое наказание для них, а потому взял на себя обязанности судьи и превратил в присяжных свой отряд.

Драгунов раздели, связали по рукам и ногам и отдали во власть женщин Комплекса. Мне тошно даже подумать о том, что с ними сделали, хотя вряд ли они мучились дольше, чем Мари Дион. Женщины – странные существа: мягкие, добрые, нежные, но одновременно куда более свирепые, чем мы.

Хочется упомянуть, хотя хронологически это было позже, о судьбе стукачей. Вайо яростно настаивала на их ликвидации, но когда их согнали в кучу, потеряла мужество. Я ожидал, что проф согласится с ней, однако он покачал головой.

– Нет, дорогая Вайо, как бы мне ни претило насилие, есть только два способа обращения с врагами: или убить их, или превратить в своих друзей. Все полумеры чреваты осложнениями в будущем. Человек, настучавший на своих друзей один раз, будет стучать и дальше, а впереди у нас еще много испытаний, и стукачи могут оказаться очень опасными. Так что придется им умереть. И при этом публично. Чтоб другим было неповадно.

– Профессор, – сказала Вайо, – вы когда-то говорили, что если осудите человека, то сами его и казните. Вы собираетесь это сделать?

– И да, дорогая леди, и нет. Их кровь будет на моих руках; я принимаю на себя ответственность. Но у меня есть план, который должен отбить всякое желание шпионить у всех потенциальных доносчиков. И Адам Селен объявил, что такие-то люди были наняты Хуаном Альваресом – покойным шефом безопасности бывшей Администрации – в качестве тайных осведомителей и во всеуслышание назвал их имена и адреса. И даже не намекнул, что с ними делать.

Одному из них посчастливилось затаиться на целых семь месяцев, сменив место жительства и фамилию. Его тело было найдено в начале 2077 года вблизи южного шлюза в Новолене. Однако большинству удалось прожить лишь несколько часов. Спустя считанные часы после coup d'etat мы столкнулись с проблемой, о которой раньше даже не задумывались. С проблемой Адама Селена. Кто же такой Адам Селен? Где он? Это была его революция, он проработал в ней каждую деталь, каждому товарищу был знаком его голос. Теперь мы вышли из подполья… так где же Адам?

Мы целую ночь бились над этой проблемой в номере «Л» отеля «Малина»; мы обсуждали ее и одновременно принимали решения по сотням разных вопросов, возникавших у людей, которые хотели знать, что делать дальше, а сам «Адам» в это время разными голосами отдавал распоряжения по другим вопросам, не нуждавшимся в обсуждении, составлял фальсифицированные выпуски новостей для Терры, держал в изоляции Комплекс и делал еще великое множество дел. (Сомневаться не приходится: без Майка мы не смогли бы ни захватить Луну, ни удержать ее.) По моему мнению, стать «Адамом» должен был проф. Проф был нашим руководителем и теоретиком; его знали все; некоторым особо доверенным товарищам он был знаком как «товарищ Билл», а прочие знали и уважали профессора Бернардо де ла Паса. Он же учил половину выдающихся граждан Луна-Сити, а также многих в других поселениях и был известен каждой мало-мальски заметной шишке в Луне.