Марсианка Подкейн. Космический патруль - Хайнлайн Роберт Энсон. Страница 43

Берк был ниже Мэтта ростом и ничуть не шире в плечах, но он наклонился вперед, оперся на носки и тихо произнес: — Очень хочется. От тебя или от кого-нибудь еще?

— И от меня, — шагнул вперед Текс.

— Не встревай. Текс! — рявкнул Мэтт.

— Даже не подумаю! Я считаю, что честно драться можно лишь с тем, кто является равным тебе!

— Отойди, Текс, я предупреждаю тебя!

— Ну уж нет, я тоже хочу получить удовольствие. Ты врежь ему в зубы, а когда он упадет, я пну его в живот.

Берк посмотрел на Джермэна и улыбнулся, будто почувствовав, что время драки прошло. — Ну-ну, джентльмены! Не надо ссориться! — Он отвернулся и пошел к выходу из ниши. — Доброй ночи, Додсон. Постарайся не разбудить меня, когда вернешься.

— Напрасно мы отпустили его, — ярость еще не оставила Текса. — Это человек, которого нужно ставить на место. Мой дядя Боди всегда говорил, что такого прыща нужно лупить до тех пор, пока он не извинится.

— Чтобы нас выгнали из Патрульной Службы еще до того, как мы поступили в Академию? Он разозлил меня, так что пока выигрыш на его стороне. Пошли, наверное, здесь еще немало интересного.

Однако сигнал отбоя прозвучал раньше, чем они успели подойти к следующей нише. Юноши направились к своему коридору, и Мэтт попрощался с Тексом у дверей его комнаты, потом вошел в свою. Берк спал — или притворялся, что спал. Мэтт быстро разделся, ловко забрался на верхнюю койку, нашел выключатель и погасил лампочку.

Присутствие неприятного для него человека беспокоило Мэтта, но он уже почти засыпал, как вдруг вспомнил, что забыл позвонить отцу. От этой мысли он сразу проснулся.. И тут же почувствовал, как где-то внутри ожила тупая боль. Может быть, он заболел? Или это тоска по дому? В его-то возрасте? Чем дольше Мэтт думал об этом, тем более вероятным казалась причина боли — как бы он ни сопротивлялся. Он все еще размышлял об этом, когда погрузился в глубокий сон.

III. ПО УХАБАМ

На следующее утро Берк сделал вид, что забыл о вчерашней ссоре. Он был даже приветлив и позволил Мэтту первым войти в освежитель. Тем не менее, Мэтт с радостью услышал сигнал на завтрак.

На привычном месте стола 147 не оказалось. Озадаченный, Мэтт пошел вперед и наткнулся на стол с табличкой 147-149, во главе которого сидел курсант Саббателло. Мэтт сел на свободный стул и увидел рядом Пьера Арманда.

— Привет, Пит! — воскликнул он. — Как дела?

— Рад нашей встрече, Мэтт. Думаю, пока неплохо, — в голосе Пьера звучало сомнение.

Мэтт пристально посмотрел на него. Пьер выглядел неважно, казалось, будто кошка протащила его через дырку в полу — эта фраза больше всего понравилась Мэтту. Он собрался было спросить, что с ним случилось, как курсант Саббателло резко постучал по столу.

— По-видимому, джентльмены, — произнес курсант, — кое-кто из вас забыл мой вчерашний совет — не увлекаться едой. Сегодня вас протащат по ухабам. У меня немалый опыт, который говорит, что при этом многие сухопутные космонавты теряют как завтрак, так и остатки собственного достоинства.

Мэтта поразили слова Саббателло. Он только собрался заказать свой обычный обильный завтрак; вместо этого ему пришлось ограничиться стаканом чая и жареными тостами. Взглянув на соседа, он заметил, что Пит не обратил внимания на совет курсанта: он поставил перед собой тарелку с бифштексом, картошкой и яичницей и принялся есть. Если Пит и чувствовал себя неважно, подумал Мэтт, это никак не отразилось на его аппетите.

Курсант Саббателло тоже увидел это. Он наклонился вперед и обратился к Питу.

— Мистер, разве вы не…

— Меня зовут Арманд, сэр, — вежливо ответил Пит, проглотив огромный кусок.

— Мистер Арманд, разве вы не слышали моего предупреждения? Может быть, у вас пищеварение марсианина? Или вы считаете, что я пошутил? Думаете, вас не будет тошнить в невесомости?

— Нет, не будет, сэр.

— Неужели?

— Видите ли, сэр, я с Ганимеда.

— А-а! Прошу извинить меня. Закажите себе еще бифштекс. Как ваши дела?

— В общем-то совсем неплохо, сэр.

— Не стесняйтесь просить о некоторых послаблениях. Уверен, что все поймут положение, в котором вы оказались.

— Спасибо, сэр.

— Мистер Арманд, я говорю совершенно серьезно. Не пытайтесь изображать «железного человека». Это бессмысленно.

Мэтт и Пьер встали из-за стола одновременно.

— Послушай, Пит, теперь я понимаю, почему Оскар нес вчера твой рюкзак. Извини мою глупость.

— Не надо извиняться, — смущенно посмотрел на него Пит. — Оскар присматривал за мной — я встретил его, когда мы летели со станции Терры.

— Понятно, — кивнул Мэтт. У него было самое смутное представление о маршрутах пассажирских лайнеров, но он знал, что Оскар, прилетевший с Венеры, и Пит, направлявшийся с одной из лун Юпитера, должны были оказаться на искусственном спутнике Земли-станции Терра, — прежде чем прибыть шаттлом на Земную поверхность. Этим и объяснялась дружба двух юношей, родом из самых разных уголков вселенной.

— И как ты себя чувствуешь на Земле? — спросил Мэтт.

Пит заколебался: «По правде говоря, мне кажется, что я пытаюсь идти вперед, погрузившись в песок-плывун до самой шеи. Каждое движение требует неимоверных усилий».

— Господи, неужели тебе так трудно? Какова сила тяготения на поверхности Ганимеда? Треть земной?

— Если быть точным, тридцать два процента земного тяготения, или, по тому как я ощущаю его, здесь все весит в три раза больше, чем дома. Включая меня самого.

— Будто у тебя на плечах сидят еще двое, — кивнул Мэтт.

— Да, похоже. Но хуже всего то, что у меня все время болят ноги. Но это пройдет…

— Конечно!

— … потому что я родился на Земле и потенциально ничуть не слабее отца. У себя на Ганимеде в течение двух последних лет — земных лет — я тренировался на центрифуге. Сейчас я куда сильнее, чем раньше. А вот и Оскар.

Мэтт поздоровался с ним и тут же поспешил к себе в комнату, чтобы позвонить отцу.

Транспортный вертолет доставил Мэтта и еще пятьдесят кандидатов к тому месту, где будут проводиться испытания на способность организма переносить переменное ускорение — на слэнге курсантов это называлось «тащить по ухабам». Испытательная станция была расположена к западу от базы, в горах: для продолжительного свободного падения требовался высокий отвесный обрыв. Вертолет опустился на посадочной площадке, пассажиры вышли и присоединились к толпе остальных кандидатов, прилетевших сюда раньше. Было ясное холодное утро. Воздух на вершине одного из пиков Колорадо казался прозрачным и удивительно свежим. Площадка находилась на уровне, где уже не растут деревья — юношей окружали искривленные ели, упорно борющиеся с ветрами и морозами.

Из строения, расположенного на самом краю отвесного утеса, уходили прямо вниз две стальные фермы. Они походили на фермы открытых лифтов — и одна из них такой и оказалась. Вторая ферма была направляющей для испытательной кабины во время падения с высоты.

Мэтт наклонился через поручни, ограждающие обрыв, и посмотрел вниз. Нижняя часть стальных ферм исчезала в головокружительной глубине, проходя сквозь крышу строения на дне каньона, в двух тысячах футах от вершины утеса. Мэтт пытался убедить себя, что инженер, построивший все это, разбирался в своем деле. В этот момент кто-то толкнул его локтем в бок. Он обернулся. Рядом стоял Текс.

— Вот это горка, правда, Мэтт?

— Это самое невероятное преуменьшение, которое мне приходилось слышать, Текс.

Стоящий рядом кандидат обернулся к ним.

— Вы считаете, ребята, что мы будем спускаться по этой штуке? — спросил он.

— Обязательно, — кивнул Текс. — Потом внизу собирают останки, складывают в большую корзинку и поднимают на втором лифте. — А спускается она быстро?

— Ты сам сможешь убедиться через несколько… Эй, смотрите! Вон она!

Серебристая кабина без окон выскользнула внутри одной фермы из верхнего здания и на мгновенье словно замерла. Затем ринулась вниз, стремительно набирая скорость, все быстрее и быстрее, пока не исчезла с кажущейся невероятной быстротой — на самом деле, скорость была двести пятьдесят миль в час, чуть больше ста метров в секунду — в крыше нижнего строения. Мэтт замер, ожидая, что снизу донесется грохот разбившейся кабины. Но вокруг царила полная тишина, и он успокоился.