Женщины времен июльской монархии - Бретон Ги. Страница 31

Увидев входящего к ней принца без усов и в парике, англичанка не могла удержаться и громко расхохоталась.

— Монсеньер! Монсеньер! — только и могла она произнести, давясь смехом.

Глубоко задетый, Луи-Наполеон хотел напустить на себя вид царственного достоинства и машинально стал искать кончики отсутствующих усов, чтобы покрутить их. Этот жест, однако, лишь усилил смешливость леди Кроуфорд.

Наконец молодая женщина успокоилась и, сильно смутившись, передала ему паспорт для Телена.

После этого принц и его слуга отправились на вокзал. Там они более двух часов прождали поезд на Брюссель, смешавшись с толпой, в которой принц все время боялся наткнуться на жандармов, поднятых по тревоге комендантом Демарлем.

За пять минут до прихода поезда Луи-Наполеон вдруг почувствовал, что ноги его слабеют: к ним приближался бывший охранник крепости Ам, ставший теперь служащим железной дороги. Видя опасность, Телен устремился навстречу служащему с протянутой для приветствия рукой и затеял с ним длинный разговор. Принц воспользовался этим, чтобы получше спрятать за грудой чемоданов свой легкоузнаваемый нос.

Появление поезда положило конец его тревогам. Он вскочил в вагон сопровождаемый слугой, и оба они благодаря паспортам, леди Кроуфорд без осложнений пересекли границу.

Спустя четыре часа они уже были в Брюсселе. А в это время Луи-Филипп, информированный по телеграфу об этом побеге, пришел в такое неистовство, какого с ним, кажется, никогда в жизни не случалось.

На другой день, вслед за Луи-Наполеоном в Брюссель прибыли леди Кроуфорд и ее дочь.

— Ну вот, теперь мы готовы быть в вашем полном распоряжении, — сказала очаровательная англичанка.

Принц, который с самого отъезда Элеоноры Вержо вел вынужденно целомудренную жизнь, стал всматриваться в обеих женщин с вновь ожившим интересом. Кого из них выбрать?

Насилие над молоденькой девушкой показалось ему делом рискованным, затяжным, сложным и утомительным. Поэтому он остановил свой выбор на матери.

Уже вечером, после кофе, он увлек леди Кроуфорд в свою комнату под каким-то незначительным предлогом и весьма галантно сунул ей руку под юбку. Англичанка почувствовала себя, точно в раю.

А еще через мгновение, уже на кровати, ей удалось убедить его в своей нерушимой привязанности…

ГРАФ Д'ОРСЕ СТАНОВИТСЯ ЛЮБОВНИКОМ ЛЕДИ БЛЕССИНГТОН, ДРУГОМ ЛОРДА БЛЕССИНГТОНА И МУЖЕМ МИСС БЛЕССИНГТОН

Несмотря на заманчивые прелести леди Кроуфорд, Луи-Наполеон не задержался в

Брюсселе. Вскоре он перебрался в Англию, прибыл в Лондон, где его уже ждали друзья.

Там, желая поскорее расстаться с воспоминаниями о шести годах тюремной жизни в крепости Ам, он с головой окунулся в развратную жизнь, о которой англичане, взиравшие на это с изумлением и одновременно с завистью, еще долго хранили воспоминание.

В одну из таких вылазок принц познакомился с самым знаменитым денди того времени, графом д'Орсе. Человек этот, как оказалось, призван был сыграть в жизни Луи-Наполеона и, следовательно, в судьбе Франции важнейшую роль. Без него, возможно, не было бы Второй империи. Вот почему он заслуживает того, чтобы здесь набросать хотя бы вкратце его портрет.

Альфред д'Орсе приехал в Лондон в 1821 году. Ему тогда было двадцать лет, а Париж, который он покинул, уже два года как копировал его прически, жилеты, галстуки, трости и даже манеру улыбаться. Его отец мечтал видеть его военным. Граф предпочитал придумывать себе фасоны костюмов, каждый из которых на другой же день превращался в униформу…

Само собой разумеется, самые красивые женщины Парижа были отчаянно влюблены в него. Его главным приемом в обращении с ними было избегать слишком скорой победы. Он заставлял их подолгу томиться, а когда они оказывались у него в доме, доводил несчастных до изнеможения.

— Входите, входите, — говорил он своим колдовским голосом, — вы так прекрасны, что я готов вас съесть!

«Ну, наконец», — думала дама, уже изнемогавшая от вожделения и взиравшая на диван, как на землю обетованную.

И тут он, не давая гостье опомниться и понять, что происходит, усаживал ее на какой-нибудь мягкий пуфик и долго-долго, с садистским удовольствием, с насмешливой улыбкой принимался делать с нее элегантный карандашный набросок…

Ученик известного миниатюриста Изабе, он пользовался своим искусством, когда хотел подвергнуть последнему испытанию охваченных пламенем бедняжек, отпуская их домой в том же состоянии, в каком они к нему явились, и заставляя их ждать момента, который выберет сам, если пожелает их съесть…

Эта репутация модника и соблазнителя очень скоро пересекла Ла-Манш. Когда он приехал в Англию, все дамы из высшего света, имевшие салон, изо всех сил стремились залучить его к себе. Поначалу ставший добычей леди Холанд, он очень быстро устал от этой властной женщины. Однажды вечером, когда он обедал у нее в числе других гостей, представлявших сливки английской аристократии, она то и дело роняла то салфетку, то веер, то вилку, то ложку. Всякий раз Альфред д'Орсе, человек изысканно светский, наклонялся и поднимал упавший предмет. В конце концов слишком нервная леди уронила на пол стакан. Но на этот раз, не выдержав, граф обернулся к лакею, стоявшему за его стулом, и сказал:

— Не перенесете ли вы мой прибор на паркет?

Я продолжу свой обед там. Для миледи, пожалуй, так будет удобнее.

Леди Холанд никогда больше не приглашала к себе Альфреда д'Орсе…

Но графа это ничуть не взволновало, потому что не прошло и месяца с его появления в Лондоне, а перед ним уже раскрылись двери одного из самых блистательных салонов столицы — салона лорда и леди Блессингтон.

Молодой человек с густой вьющейся шевелюрой, округлой бородкой, фигурой атлета и изысканной элегантностью произвел неизгладимое впечатление на присутствующих дам. Но больше других, без сомнения, была поражена сама леди Блессингтон. В свои тридцать лет она была в расцвете красоты и очень скучала в обществе мужа, который из-за излишеств молодости выглядел к сорока годам довольно потрепанным.

Леди Блессингтон, казалось, и сама должна была обнаружить следы весьма бурного прошлого. Действительно, до того как выйти за лорда, она была женой капитана Фармера, горького пьянчуги, которому отец отдал ее в качестве расплаты по долговому обязательству. Натерпевшись от грубого обращения этого солдафона, она сбежала с каким-то офицером, который через несколько лет за весьма крупную сумму «уступил» ее лорду Блессингтону. Наконец, когда она овдовела, лорд женился на ней.

Однако это бурное прошлое не оставило ни малейшего следа в светлых и ясных глазах белокурой Маргарет.

Увидев ее, Альфред д'Орсе влюбился впервые в своей жизни.

Однако он не поспешил сразу стать ее любовником, опасаясь, как бы светский адюльтер не разрушил его репутацию профессионального щеголя. Он ведь прибыл в Лондон с определенной целью: развенчать короля дендизма Джорджа Брумеля. Этот человек, о котором рассказывали тысячи историй, поражал его своей наглостью. Говорили, что Брумель бросил службу в армии, потому что там требовалось пудрить волосы, тогда как это давно уже вышло из моды; что он тер свою новую одежду наждачной бумагой, добиваясь муарового отлива; что он имел пристрастие к очень тонким и узким перчаткам, облегавшим его руки, точно мокрая кисея; что своим ногтям он придавал отчетливую форму; что он, прежде чем выбрать один галстук, мог пересмотреть дюжину; что в его коллекции до семисот тростей и что он приветствовал дам простым кивком головы, чтобы не дай бог не нарушить тщательно продуманное положение цилиндра на своей голове.

Такая бездна наглости и гордыни шокировала деликатную натуру молодого француза, который сгорал от желания продемонстрировать лондонцам, что значит истинный парижский щеголь. А разве можно стать настоящим денди, если впутаешься в какую-нибудь интрижку?