Нам, живущим - Хайнлайн Роберт Энсон. Страница 28

Более всего Перри преклонялся перед американцами «своего периода» за то, что в них уже был потенциал 2086 года. За короткие полтора века эти бесчувственные, добросердечные, легковерные, вероломные деревенщины, спотыкаясь и продвигаясь зигзагом, создали культуру, которой можно гордиться. Так или иначе (теперь объяснения Каткарта казались ему слишком простыми), вечное стремление старших поколений ради своих детей изменить ситуацию к лучшему принесло плоды. Возможно, одного этого было достаточно. Возможно, испытывать желание сделать мир лучше для наших детей и для детей наших детей и означает приобрести бессмертие и стать божествами.

Дни шли, и Перри имел множество возможностей рассмотреть эту, новую для него, культуру и увидеть, что кроется в ее тенях. Он посетил социалистический штат Висконсин, создавший собственные обычаи в рамках Федерации. Они с Дианой провели несколько дней в штатах Залива, где по-прежнему существовали крупные группы чернокожих людей, не ассимилированных белым большинством. Здесь он обнаружил культуру столь же свободную, как и в остальной части страны, — возможно, не столь механизированную, но, несомненно, более яркую, отличающуюся социальным тактом, жизненной энергией и наполненную разнообразными видами искусства.

Постепенно Диана знакомила Перри со своими друзьями и помогала ему преодолевать сложности адаптации к новым социальным обычаям. После нескольких недель, проведенных в легкой, приятной и веселой атмосфере круга ее знакомых, он почувствовал, что способен находиться в любой компании, не объясняя особенных обстоятельств своей жизни. Диана согласилась, что он уже готов общаться на равных с представителями цивилизации второй половины двадцать первого века. Перри пришлась по душе склонность здешних людей к уединению, такой образ жизни подходил и ему, и он решил не увеличивать число тех, кто был в курсе его истории.

Однажды утром, примерно через шесть недель после его прибытия, Диана объявила, что ждет гостя. Перри посмотрел на нее с интересом.

— Кто это? Мы знакомы?

— Нет. Это молодой человек по имени Бернард. Когда-то мы были очень близки. Он к тому же танцор, и мы одно время были партнерами.

— Что ты хочешь сказать этим «были очень близки»?

— О, я им увлеклась. Мы жили вместе почти год.

— Что?!

— О, Перри, что случилось?

— Что ты хочешь сказать? Хочешь сказать, что жила с ним в том же смысле, в каком мы сейчас живем вместе?

Ее лицо потемнело.

— Ты не имеешь права задавать подобные вопросы, но я отвечу. Мы жили вместе как мужчина и женщина, как сейчас живем с тобой.

Перри сердито ходил взад-вперед по комнате. Наконец он повернулся к ней:

— Диана, это такой способ сказать, что ты меня бросаешь?

Она потянулась к нему и, повинуясь импульсу, положила ладонь на его руку.

— О нет, дорогой. Нет же, нет.

Он вырвал свою руку из ее руки.

— Тогда почему ты пригласила сюда свою старую любовь? Ты пытаешься меня унизить?

Его лицо побелело от напряжения.

— Перри, Перри, дорогой! Ничего такого. Что ты себе вообразил? Он приезжает просто потому, что появилась такая возможность. У нас с ним контракт на серию совместных танцев. Он приезжает, чтобы поработать над хореографией и прорепетировать.

— Почему я об этом ничего не знал?

— Не было повода это обсуждать, Перри. Мы подписали контракт той осенью, а первое выступление будет только в мае. Но теперь нам нужно готовиться.

Перри поднял глаза, его лицо слегка просветлело.

— Ты любила его, Диана?

— Немного. Не так, как я люблю тебя, Перри.

— И он ничего для тебя не значит, совсем ничего?

— Я бы не сказала так. Мне он все еще очень дорог, и он был со мной нежен. Просто мы надоели друг другу и разошлись, но я по-прежнему считаю его верным другом.

— Верный друг, как же, — угрюмо сказал Перри. — Уверен, он до сих пор по тебе с ума сходит.

На лице Дианы отразились боль и недоумение, казалось, она вот-вот заплачет.

— Перри, Перри, дорогой. Я тебя не понимаю. Что происходит? Чем я тебя обидела? Мы были так счастливы, так сильно счастливы, а теперь вдруг… какая-то глупость мешает нашему счастью. Почему? Почему?

Слезы переполнили ее глаза и потекли по щекам. Перри принял позу оскорбленного и негодующего мужчины, которому вечно приходится сталкиваться с иррациональным и непостижимым женским взглядом на жизнь.

— Боже ты мой! А ты чего ожидала? Думаю, я таких же широких взглядов, как все, и я никогда не считал своим правом совать свой нос в твое прошлое, но разве ты не понимаешь, что это уже слишком? Появляется парень, который в прошлом был твоим любовником, а ты хочешь, чтобы я его принимал в доме как друга семьи! Кто угодно будет ревновать. Ты что думаешь, у меня нет самоуважения?

Его лицо застыло в угрюмом, замкнутом выражении, уголки рта подергивались.

— Свободные и без напряга отношения, может, и годятся для занятий любовью время от времени, но ты, очевидно, не поняла, что я к нашим отношениям подошел серьезно. Я думал, мы женаты. Думал, что ты так же относишься ко мне, как я к тебе. И не предполагал, до чего может дойти вся эта легкомысленная аморальность, которую ты мне показала.

Он потер лицо руками.

— Ладно. Я дурак. Но ты не переживай. Я соберу вещи и выметусь отсюда моментально. Спасибо за все, что ты для меня сделала, конечно. Я посчитаю, сколько тебе должен, и расплачусь сразу же.

Диана застыла, сцепив руки, ее лицо исказилось, словно у ребенка, вокруг которого разрушается весь его мир. Жгучие слезы лились из ее зажмуренных глаз и капали на грудь. Он повернулся, чтобы уйти. Она быстро подошла и вцепилась в него.

— Перри! Перри! Нет! Не нужно! Что я сделала? Я не понимаю. Прошу, дорогой, пожалуйста. Что угодно, только не оставляй меня одну.

Она судорожно всхлипывала. Перри неуклюже погладил ее. Рыдания продолжались. Он повернул к себе ее лицо и принялся вытирать ей слезы.

— Не плачь, девочка. Я не могу это перенести. И отпусти меня. Так будет лучше. Прекрати, девочка, прошу. О боже, что я могу сделать?

Рыдания ослабли, а затем и вовсе прекратились. Диана хлюпала носом.

— Перри, это все какая-то жуткая ошибка. Прошу, скажи, что любишь меня и не уйдешь.

— Что ж, я не хочу уходить, — обеспокоенно сказал он. — Послушай, Ди, я тебя люблю и хочу остаться. Знаешь, давай ты позвонишь этому простофиле и скажешь, чтобы он держался от нас подальше?

— Не могу, Перри, — Диана смотрела на него с несчастным видом. — Он будет здесь с минуты на минуту.

— Тогда что нам делать?

— Я не знаю.

— Господи! — Он быстро подошел к обзорным окнам и принялся наблюдать, прижав кулаки к бедрам. Затем повернулся к застывшей в ожидании его решения Диане.

— Послушай, Ди. Полагаю, сегодня мне придется с этим парнем быть вежливым… После этого мы подумаем, что делать с твоим контрактом. — Она начала было говорить, но умолкла. — Что скажешь?

— Хорошо, Перри.

Он улыбнулся, заключил ее в объятия и поцеловал. Он чувствовал теплое удовлетворение, как человек, который сделал нечто великодушное. Он и не догадывался, что Диана по-прежнему очень сильно переживает случившееся — его срыв.

Заканчивая ленч, они услышали у себя над головами глухой удар неаккуратной посадки. Вскоре засиял огонек над дверью, и вошел их гость. Молодой человек был высок, в прекрасной физической форме и очень красив. Перри с неприязненным удивлением заметил, как хорошо тот выглядит.

— Привет, красавица! — молодой человек подхватил Диану на руки, поцеловал ее и эффектно поставил на пол. Диана напряженно повернулась к Перри.

— Бернард, познакомься с Перри.

Посетитель на секунду будто бы вздрогнул, потом взял себя в руки, сделал едва заметный поклон и пробормотал:

— Чем могу?

Перри поприветствовал его таким же едва уловимым движением.

Бернард повернулся к Диане.

— Танцор?

Диана отрицательно покачала головой.