Небесный фермер (Farmer in the Sky) - Хайнлайн Роберт Энсон. Страница 11

– Рад познакомиться, Хэнк. И с тобой тоже, Билл, – сказал капитан. – Приветствую вас на борту. Он протянул руку и коснулся рукава скаутской формы, который опять выполз наружу.

– Что это у тебя, сынок? Я покраснел и рассказал, как меня пропускали через контрольный пункт.

– Хотел контрабандой провезти, да? – усмехнулся капитан. – Слышь, Сэм, он таки заставил нас взять незаконный груз! Выпьешь чашку кофе, сынок? Оба они жевали бутерброды и пили кофе – не из чашек, разумеется, а из пластиковых бутылочек с сосками, словно младенцы. Я отказался. Укол мисс Эндрюс свое действие оказал, но рисковать мне не хотелось. Хэнк Джонс тоже отказался от кофе. Иллюминатора в рубке не было. Его заменял большой телеэкран, расположенный прямо на носу, но он был выключен. Да-а, подумал я, видела бы миссис Тарбаттон, что капитан даже не смотрит, куда мы летим! И, похоже, его это не колышет. Я спросил про иллюминаторы. Это только для пассажиров, объяснил капитан.

– На кой мне иллюминатор? – продолжил он. – Высунуть голову и высматривать дорожные знаки? Все, что надо, мы видим и без него. Сэм, вруби парнишкам видео.

– Слушаюсь, шкипер. Второй пилот подплыл к своему креслу и принялся нажимать на кнопки. Надкушенный бутерброд повис в воздухе. Я огляделся по сторонам. Рубка была круглая, сплюснутая к носу. Два вместительных пилотских кресла спинками упирались в переборку, отделявшую рубку от пассажирского салона. Почти все пространство между креслами занимал компьютер. Кресла, а вернее койки, отличались от пассажирских: неправильной формы, подогнанной под человеческое тело; голова, спина и колени лежащего приподняты, как на больничной кровати; по бокам подлокотники, чтобы не уставали руки на пульте управления. А сам пульт изгибался дугой, чтобы пилот мог видеть показания приборов, даже когда ускорение пригвоздит его к креслу. Экран осветился, и на нем появилась Земля.

– «Вид сзади», – пояснил второй пилот. – Снято камерой, установленной на корме. У нас они понатыканы со всех сторон. Теперь посмотрим «вид спереди». Но вид не впечатлял: несколько крошечных точек, символизировавших звезды, и больше ничего. Хэнк заявил, что в иллюминаторе звезды выглядят куда внушительнее.

– Да ведь экран-то не предназначен для того, чтобы разглядывать звезды, – сказал пилот. – Если нам нужно на них посмотреть, мы пользуемся небоскопом. Глядите! Он улегся в кресло, нашарил за спиной какую-то трубку и, не поднимая головы, приложил ее к лицу так, что резина плотно прилипла к коже вокруг глаза. «Небоскопом», как я понял, они называли телескоп со встроенным перископом. Но поскольку пилот не предложил нам взглянуть в трубку, я вернулся к пульту. На нем была парочка радарных экранов, точно таких же как на самолетах и даже на вертолетах, и еще куча всяких приборов, назначения которых я не понял. Разгадал только несколько штук: вот, например, прибор для измерения скорости сближения, а это индикаторы температуры, массового соотношения, скорости выброса и так далее.

– Гляньте-ка сюда, – позвал нас второй пилот, щелкнув тумблерами. Одна из тусклых точек на экране ярко вспыхнула пару раз и погасла. – Это Супер-Нью-Йорк. Я навел на него локатор. В сущности, вы видите сейчас не телеизображение, а данные радара, выведенные на экран. – Он снова пробежался пальцами по кнопкам, и вспыхнула другая точка: два длинных световых сигнала, один короткий. – А здесь строят «Звездного скитальца».

– А где «Мейфлауэр»? – спросил Хэнк.

– Не терпится, да? – Пилот опять принялся возиться с приборами. И вновь зажегся огонек у самого края экрана; он посылал по три световых сигнала с перерывами. Я сказал: что-то не похоже, чтобы мы к нему приближались.

– Мы идем в обход, – отозвался капитан. – Хватит с них, Сэм. Вырубай свой экран. Мы вернулись к капитану, который все еще дожевывал бутерброд.

– Ты «орел»? – спросил он меня, имея в виду скаутское звание. Я сказал, что да. Хэнк тут же добавил, что он тоже.

– Сколько тебе стукнуло, когда присвоили «орла»? – поинтересовался капитан. Я сказал: тринадцать. Хэнк тут же добавил, что ему было двенадцать. Капитан побожился, что стал «орлом» в одиннадцать. Так я им и поверил! Значит, мы с Хэнком летим на Ганимед, сказал капитан; он нам завидует. Второй пилот заявил, что не понимает, чему тут завидовать.

– Сэм, – сказал капитан, – у тебя в душе ни капли романтики. Так и будешь паромщиком вкалывать до самой смерти.

– Ну и что? – возразил второй пилот. – Зато ночи я в основном провожу у себя дома, в постели. Капитан заметил, что пилотам вообще не следует жениться.

– Вот я, например, – сказал он, – всю жизнь мечтал быть космонавтом дальнего плавания. И все было тип-топ, но меня взяли в плен пираты, и я упустил свой шанс. А к тому времени, когда появился новый шанс, я уже был женат.

– Вечно ты со своими пиратами! – проворчал второй пилот. Я невозмутимо смотрел на них обоих. Взрослые уверены, что все, кто помладше, готовы проглотить любую чушь; я стараюсь их не разочаровывать.

– Н-да, от судьбы не уйдешь, – сказал капитан. – Вы, юные джентльмены, можете быть свободны. Нам с мистером Мейесом нужно еще уточнить кое-какие расчеты, не то посадим это корыто где-нибудь в южном Бруклине. Мы поблагодарили его и удалились. На палубе, расположенной ближе к корме, я отыскал отца и Молли с пигалицей.

– Где ты пропадал, Билл? – спросил отец. – Я весь корабль обшарил.

– Я был в рулевой рубке, у капитана. Отец удивился, а пигалица скорчила рожу и процедила:

– Заливаешь! Туда никого не пускают. У меня такое мнение, что девчонок нужно выращивать в больших темных мешках, пока они не повзрослеют и не поумнеют. А когда повзрослеют, можно выпустить их оттуда, – но лучше завязать мешок потуже и забросить подальше.

– Умолкни, Пегги, – приструнила пигалицу Молли.

– Можете спросить у Хэнка, – обиделся я. – Мы вместе там были. Мы… Я оглянулся, но Хэнка и след простыл. Пришлось мне самому рассказывать о визите к капитану; я умолчал только о пиратах. Когда я закончил, пигалица заявила:

– Я тоже хочу в рубку. Отец заметил, что вряд ли ее туда пустят.

– Почему? – возмутилась пигалица. – Билла же пустили! Молли попыталась ее угомонить: