Небесный фермер (Farmer in the Sky) - Хайнлайн Роберт Энсон. Страница 19

– Выпустите меня отсюда! Заберите меня отсюда! И в довершение ко всему из громкоговорителя послышался голос капитана Харкнесса:

– Н-двенадцать! Ответьте! Вы меня слышите? Н-двенадцать! Все в каюте завопили как резаные.

– Тихо! – гаркнул я что было мочи, и на секунду воцарилась тишина. Пиви Брунн, одни из моих «волчат», уставился на меня удивленными глазищами.

– В чем дело, Билли? – спросил он.

– Дай сюда подушку, любую! Быстро! – ответил я. Он изумился еще больше, но подушку принес.

– Сними наволочку! Скорей! Он засуетился, наконец сдернул наволочку и протянул мне подушку. Но я не мог оторвать руки от затычки.

– Положи ее мне на руки, – приказал я. Это была самая обыкновенная подушка из мягкого пенопласта. Я осторожно вытащил одну руку, затем другую, встал на колени и изо все сил уперся в подушку ладонями. Она слегка прогнулась посередке; все, подумал я, сейчас треснет. Но подушка выдержала. Горлодер опять заверещал, а капитан Харкнесс все так же тщетно требовал, чтобы кто-нибудь из пассажиров каюты Н-12 отозвался и объяснил, что происходит. Я снова заорал:

– Тихо! – И прибавил: – Слушайте, вырубите кто-нибудь Горлодера, чтоб он заткнулся. Идея явно имела успех. Трое пацанов с готовностью надавали Горлодеру по шее, а один двинул в живот и уселся на него верхом.

– А теперь быстро все замолчали, – сказал я. – Если Горлодер пикнет, врежьте ему еще разок. Я перевел дух и сказал в микрофон:

– Н-12 на связи!

– Что у вас происходит? – спросил капитан.

– В корабле пробоина, капитан, но мы ее заткнули.

– Чем? И какой величины пробоина? Я ответил, и на этом наша беседа окончилась. Спасатели добрались до нас не сразу, потому что, как я потом узнал, первым делом они изолировали весь наш отсек, задраив дверь в коридоре, а для этого им, естественно, пришлось эвакуировать всех пассажиров из соседних кают. Но вот наконец двое в скафандрах открыли дверь и вывели всех ребят, кроме меня. Затем они оба вернулись. Одного я узнал – это был мистер Ортега.

– Вставай, сынок, – сказал он. Голос через шлем звучал незнакомо и глухо. Второй спасатель склонился над дырой и прижал подушку. В руках у мистера Ортеги была большая металлическая пластина, обтянутая с одной стороны липкой прокладкой. Мне хотелось остаться и посмотреть, как будут заделывать дыру, но инженер вытолкал меня вон и закрыл дверь. В коридоре было пусто. Я постучал в дверь, ведущую в соседний отсек, и оказался в толпе ребят. Они набросились на меня с вопросами, но ничего новенького я рассказать им не мог. Через некоторое время мы почувствовали, что теряем вес. Капитан Харкнесс объявил, что корабль ненадолго прекращает вращение. Тут появились мистер Ортега с помощником и проследовали в рулевую рубку. От невесомости мне, как всегда, поплохело. Капитан Харкнесс оставил радиосвязь включенной, чтобы переговариваться с инженерами, вышедшими в космос залатать дыру снаружи, но я не вслушивался в их диалог. Когда тебя мутит и вот-вот вывернет наизнанку, все остальное становится до лампочки. Наконец корабль начал вращаться и нам позволили вернуться в каюту. Выглядела она совсем как прежде, только на полу на месте пробоины была приварена металлическая заплатка. В результате уроки в этот день отменили, а завтракать мы сели на два часа позже обычного. Так я во второй раз попал на капитанскую разборку. На ней присутствовали Джордж, Молли и Пегги, а также руководитель нашего скаутского отряда доктор Арчибальд, все ребята из нашей каюты и все члены экипажа. Прочие пассажиры могли любоваться на нас по видео. Мне ужасно хотелось надеть скаутскую форму, но она была изодрана в клочья и вся покрыта липкими пятнами. Пришлось содрать с нее эмблемы и сунуть форму в мусоросжигатель. Первый помощник возвестил:

– Капитанский суд! Награды и взыскания. Все встрепенулись, подтянулись. Тут вошел капитан и остановился напротив нас. Отец вытолкнул меня вперед.

– Уильям Лермер? – спросил капитан, глядя мне в лицо.

– Да, сэр, – отчеканил я.

– Я зачитаю запись из бортового журнала за вчерашний день, – сказал капитан. – «Двадцать первого августа в семь часов четыре минуты по стандартному времени, корабль, следуя по курсу, был пробит небольшим метеоритом. Герметизация сработала как положено, и поврежденный отсек, а именно каюта Н-12 была своевременно изолирована. Таким образом удалось предотвратить падение давления воздуха в остальных отсеках. Отсек Н-12 представляет собой жилое помещение, в момент аварии в нем находилось двадцать пассажиров. Один из них, Уильям Дж. Лермер, соорудил из материалов, имевшихся под рукой, затычку и сунул ее в пробоину, перекрыв утечку воздуха и позволив своим попутчикам продержаться до прибытия ремонтников. Его быстрая реакция безусловно спасла жизнь всем пассажирам, находившимся в отсеке Н-12». Капитан оторвал глаза от журнала и продолжил:

– Заверенная копия этой записи вместе со свидетельствами очевидцев будет направлена в организацию Межпланетного Красного Креста с ходатайством о награде. Другая копия будет вручена тебе. Я не имею права наградить тебя, могу лишь сказать, что благодарен от всей души. Я говорю это от имени команды и всех пассажиров, в особенности от имени родителей твоих товарищей по каюте. Он сделал паузу, потом поманил меня пальцем и, понизив голос, сказал мне лично;

– Молодец, парень! Ты был на высоте. Можешь гордиться собой. Я ответил, что мне просто повезло.

– Возможно, – согласился капитан. – Но такого рода везение выпадает на долю тех, кто к нему готов. – Он снова помолчал, потом спросил: – Лермер, ты когда-нибудь думал о карьере космонавта? Я ответил, что если и думал, то не слишком серьезно.

– Значит так, Лермер, – заявил капитан. – Если решишь, дай мне знать. Ты всегда можешь найти меня через Ассоциацию пилотов в Луна-Сити. Капитанская разборка на этом завершилась, и все разошлись. Мы с Джорджем шли впереди, Молли с Пегги – за нами. Я услышал за спиной голос Пегги:

– Это мой брат!

– Тихо, Пегги! И не показывай пальцем! – шикнула Молли.

– Вот еще! – возмутилась Пегги. – Он же действительно мой брат, разве нет?