Жила-была девочка, похожая на тебя… - Бретт Дорис. Страница 38
Энни хотела выглядеть вежливой девочкой. Где-то в глубине души она думала, что решение дамы не лучшее. Помимо того, что она выглядит глупо, ей еще, наверное, и ходить трудно.
«Ну, вот что, давай-ка поговорим о твоих „если бы“», — сказала дама, устраиваясь поудобнее на кровати.
«Вы хотите сказать, что можете сделать так, чтобы все мои „если бы“ исполнились?» — спросила Энни.
«Я покажу тебе, как это делается», — сказала дама, прищелкнув пальцами и доставая огромный альбом для рисования и шесть цветных карандашей из ниоткуда.
"Вот это фокус! — сказала Энни. — Как это у вас получилось?"
«Совсем легко», — сказала фея, но ее глаза уже смотрели в альбом, а губы бормотали: "Тот ли это формат? Может быть, побольше? Если бы…"
«Нет, нет, — сказала Энни, которой не терпелось узнать, что будет дальше. — Это как раз то, что надо». Она не хотела, чтобы фея еще целый час доставала альбомы разных размеров из ниоткуда.
«Ну, хорошо, — сказала фея. Она была несколько разочарована. — А ты уверена, что это действительно тот формат, который тебе нужен?»
«Да, да, — сказала Энни. — А теперь скажите, пожалуйста, что я должна делать».
«Так вот, слушай, — ответила фея. — Нарисуй в этом волшебном альбоме свое „если бы“, трижды подуй на рисунок и наблюдай за тем, что будет происходить. Вот и все, что от тебя требуется».
«Значит, я Moiy нарисовать любое „если бы“?» — спросила Энни, так как в ее голове внезапно возникла потрясающая идея — она задумала превратить Джоша в жабу!
«Да, — ответила Фея, — любое».
Энни взяла карандаш и принялась рисовать. Сначала она нарисовала большую безобразную жабу, снабдив ее маленьким воротничком, помеченным буквой "Д", чтобы было ясно, что это был Джош. Потом она нарисовала свою мать, отпрыгивающую подальше от жабы и, наконец, себя с улыбкой до ушей.
«А что мне нужно делать теперь?» — спросила она фею.
"Подуй на это три раза и каждый раз говори про себя: «исполняйся, исполняйся — я тебе приказываю».
«Хорошо», — сказала Энни, и, страшно волнуясь, сделала так, как ей было сказано.
Случилось что-то невероятное. Как только она дунула в третий раз, фигурки, которые она нарисовала, начали двигаться. Послышался резкий хлопок, напоминающий «выстрел» бутылочной пробки. Энни взвизгнула от испуга, так как вдруг почувствовала, что ее резко потянуло вперед. Она вытянула руки перед собой, чтобы не упасть, но вместо стены ее ладони коснулись чего-то большого, холодного и скользкого — ЖАБА!
«Фу, какая гадость!» — взвизгнула Энни от отвращения. Она просто не выносила жаб. Особенно противны ей были жабы, покрытые грязью и слизью, когда они только что выползли из пруда. Жаба смотрела на нее с каким-то смешным выражением на «лице», как будто собиралась что-то сказать, но внезапно забыла слова. Она сделала прыжок по направлению к Энни и уселась ей на ногу.
«Помогите», — завизжала Энни. Вдруг раздался другой резкий хлопок, и она очутилась снова в своей кровати. Фея Если бы пристально смотрела на нее с довольно озабоченным видом.
«Похоже, все вышло не совсем так, как тебе хотелось», — сказала она.
«Да, совсем не так», — Энни задумалась.
«А можно я попробую по-другому?» — попросила она фею через минутку. У нее возникла другая отличная идея: на этот раз она сделает так, чтобы Джош исчез.
Энни старательно нарисовала комнату в своем доме. Потом изобразила в ней себя. Около себя она поместила свою мать с улыбкой на лице. Джоша поблизости не было. Его вообще не было нигде.
«А что я должна сделать сейчас: то же самое?» — обратилась она к ФЕБ. (Так она решила теперь называть странную гостью, по крайне мере для себя).
«Да», — сказала ФЕБ, в глазах которой Энни прочла полное понимание.
На этот раз она была подготовлена к резкому хлопку и толчку вперед, но выражение лица ее матери, которая стояла рядом с ней, было для нее неожиданным. Улыбка, которую Энни изобразила на своем рисунке, превратилась в выражение усталости и печали.
«Что случилось?» — спросила Энни, очень взволнованная грустным видом своей матери.
«Ничего, моя милая, — ответила мама. — Просто иногда мне бывает как-то одиноко и становится немножко грустно».
«А почему бы тебе не позвонить Джошу?» — сказала Энни и тут же прикусила губу. Что она, спятила, что ли? Надо же сказать такую чушь!
«Джошу? — переспросила мама с оттенком недоумения. — Кто такой Джош?» Она села напротив телевизора и стала смотреть сквозь него куда-то в пространство.
«Помогите!» — закричала Энни, обращаясь к ФЕБ.
«Что-то не получается, дорогая? — спросила фея. — Иногда могут быть непредвиденные осложнения».
«Конечно, могут», — сказала Энни, обеспокоенная происходившим, и все-таки надеясь найти какой-то выход.
«Я знаю! — воскликнула Энни голосом триумфатора. — Я знаю, что теперь нужно делать!»
Ее внезапно осенила гениальная мысль: ведь можно нарисовать маму и папу снова вместе. С невероятным усердием и прилежанием, шевеля языком между зубами, что, по ее мнению, помогало ей сосредоточиться, она нарисовала своих родителей рядом, улыбающимися друг другу. Рядом с ними она поместила свое, тоже улыбающееся, изображение. Потом она трижды дунула на рисунок и стала ждать.
Раздался хлопок. После странного толчка она очутилась в самом рисунке. Мать высвободила свою руку из руки отца — это было первое, что заметила Энни.
«Как ты можешь так говорить!» — сказала мать обиженным тоном, обращаясь к отцу. Улыбка исчезла с ее лица.
«Если бы ты была хоть чуточку организованней, я не увидел бы такого беспорядка, вернувшись домой!» — сказал отец, и с каждым словом его голос становился все громче и громче. Он тоже больше не улыбался.
«Если бы ты хоть пальцем шевельнул, чтобы как-то помочь мне, такого беспорядка не было бы», — сказала ему в ответ мать, лицо которой стало жестким и злым.
«Шевельнул пальцем! — возмутился отец. — Я целый день вкалываю на работе, как негр, а ты хочешь, чтобы, придя домой, я вкалывал еще и здесь!»
«А как же я? Ты обо мне подумал? — почти кричала ее мать, готовая разразиться слезами. — А я что — не работаю? Почему за все должна отвечать только я?»
Энни съежилась от страха. Она забыла, как это все было, когда ее мама и папа жили вместе. Подавленная тем, что она увидела и услышала, Энни позвала ФЕБ.
«Это нечестно, — сказала она ФЕБ. — Хоть вы и говорите, что я могу сделать так, чтобы мои „если бы“ исполнялись, на самом же деле я ничего изменить не могу».
«Ах! — сказала Фея. — Это оттого, что ты все это не так делаешь».
«Почему вы так думаете?»
«Ты пытаешься что-то изменить, заставить других измениться. Это — дело нелегкое. У других людей есть своя голова на плечах. Чтобы что-то изменить — обычно бывает недостаточно пожелать, чтобы другие люди стали иными».
«А что же тогда нужно сделать? — спросила Энни дрожащим голосом. — Каким образом можно что-то изменить?» Она была очень расстроена. Энни действительно хотела все изменить, а теперь выходит, что это невозможно.
«Я сейчас тебе покажу, что нужно сделать, — сказала ФЕБ участливым голосом и похлопала Энни по плечу. — Я знаю, что ты расстроена, огорчена, но есть способ помочь тебе», — добавила фея и протянула Энни цветные карандаши. «Теперь, — сказала она, — нарисуй свою семью, изобразив каждого таким, какой он есть на самом деле».
Энни задумалась на несколько минут. Потом она нарисовала свою мать и Джоша за обеденным столом. Они улыбались и оживленно беседовали. Энни подрисовала себя по другую сторону стола с очень хмурым лицом, обращенным в сторону Джоша. Она выглядела злюкой и вреднятиной, в общем, такой, какой она обычно была в присутствии Джоша.
«Теперь, — сказала ФЕБ, — вспомни, что и как ты изобразила на первом рисунке: ты нарисовала Джоша другим и пыталась его изменить. Но это не получилось. Ведь так?»
«Нет, не получилось», — ответила Энни.