По пятам [По собственным следам] - Хайнлайн Роберт Энсон. Страница 7

Он снова находился в своей комнате. И остальные два Боба Вилсона были здесь же. У одного из них глаз был подбит и губа кровоточила. Ясно, он уже побывал на той стороне. Лицо второго пока оставалось целым, хотя побриться и ему бы не помешало.

На этот раз Боб четко ориентировался во времени и пространстве и был полон решимости положить конец этой бессмыслице.

А те двое продолжали спорить. Один, слегка покачиваясь, рвался к кровати, второй держал его за плечо и не пускал.

– Пойми, ты должен это сделать! – горячо убеждал второй.

– Оставь его в покое! – отрывисто приказал Вилсон.

Они резко повернулись. Вилсон заметил, что более трезвый двойник понял, кто он, и удивление на его лице сменилось усталостью. Более раннему же с трудом удалось сконцентрировать взгляд в одной точке. «Трудно придется, – подумал Боб, – он уже набрался. Кто же хлещет джин на пустой желудок? Жаль хорошей выпивки. Мне, конечно же, ничего не осталась».

– Вы кто? – поинтересовался пьяный двойник.

Вилсон повернулся к Джо:

– Он меня знает.

Джо принялся рассматривать Боба.

– Да, – признал он, – думаю, что знаю. Но, ради Бога, зачем ты сюда явился?

– Времени для объяснений нет, – перебил его Вилсон. – Я знаю больше, чем ты, и поэтому решать мне. Он не пойдет…

Прервав их на полуслове, зазвонил телефон. Боб почувствовал облегчение. Он неправ, не с того начал. Но двойник-то, ну и гусь. Неужели он и вправду так глуп? Времени для самокопаний не было.

– Ответь! – приказал он номеру Первому.

Тот снял трубку.

– Алло! Да… А кто говорит? Алло!

– Кто звонил? – спросил Джо.

– Никто. Какой-то ненормальный с извращенным чувством юмора.

Телефон снова зазвонил.

– Ага, это опять он, – номер Первый схватил трубку. – Слушай, ты, обезьяна с мозгом бабочки! Я человек занятой, а телефон у меня не общественный… А, это ты? Прости меня Женевьева…

Боб не прислушивался к разговору, он уже слышал предостаточно, его занимали сейчас более важные вещи. Первый двойник слишком пьян, с ним не договоришься, поэтому ставку нужно делать на Джо, иначе…

– …вечером мы все выясним. Ну, пока. Разговор завершился.

«Сейчас, – подумал Боб, – самый подходящий момент; пока этот алкоголик не успел открыть рот. Но что сказать, как убедить?»

Алкоголик оказался проворней:

– Ну, Джо, все в порядке, если ты не против, я готов двигаться.

– Прекрасно, – обрадовался Джо, – шагай прямо в диск. Больше ничего не требуется.

Опять все катится накатанным путем и он не в силах что-либо изменить!

– Нет, ты не пойдешь! – зарычал Боб, и одним прыжком загородил дорогу. Нужно объяснить им, что происходит, и как можно скорее!

Но пьяный двойник продолжал куражиться. Сначала он обругал Боба, потом попытался его обойти. Терпение лопнуло. Ему уже давно хотелось отвесить кому-нибудь хорошую оплеуху, а этот пьяница вполне ее заслужил.

Пьяница в ответ вяло замахал руками. Боб уклонился и ударил его в челюсть. Такой панч уложил бы и трезвого, но алкоголик продолжал сопротивляться, напрашиваясь на добавку. К нему присоединился и Джо. Вилсон решил разделаться с ними поодиночке, сначала с номером Первым, а потом – с Джо, более опасным. Небольшое недоразумение в стане союзников предоставило Бобу свободу маневра. Тщательно прицелившись, он изо всех сил ударил противника слева по подбородку. Это было выдающееся произведение боксерского искусства. Ничего удивительного, что после такого удара тот мухой влетел в раскрытый диск Ворот и исчез в потоке Времени. Цепь событий пришла к своему традиционному завершению.

В комнате оставались он и Джо.

– Ну что, добился своего? – с горечью спросил Боб. – Видишь, что ты наделал?

– Я?! – оскорбился Джо, – это ты его ударил, осел, я к нему и пальцем не прикоснулся!

– Да, но виноват во всем ты! Если бы ты не вмешался, этого бы не случилось.

– Я вмешался?! Ах ты, демагог!.. сам явился невесть откуда, непонятно зачем, и я ему, видите ли, мешаю! Кстати, ты мне должен кое-что объяснить, и черт меня подери, если ты этого не сделаешь. Что за идея…

– Брось, – остановил его Боб. Он не любил признавать свои ошибки. Его идея была обречена с самого начала, это ясно. – Поздно, этот тип уже на той стороне.

– Поздно что?

– А то, что теперь уже не разорвать этот замкнутый круг.

События шли своим неумолимым чередом, и им овладела безнадежность.

– А зачем его разрывать?

Боб чувствовал необходимость оправдаться, хотя бы перед собой.

– Потому, что Диктор обвел меня… то есть тебя… нас – обвел вокруг пальца, как школьников. Смотри он говорил тебе, что вы оба станете большими шишками?

– Говорил…

– Так вот, это все вранье. Ему нужно запутать нас окончательно, чтобы мы уже не разобрались, что к чему.

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросил Джо.

Доказательств у Боба не было и он почувствовал себя неловко.

– Ну, вот, опять двадцать пять! – ушел он от ответа. – Ну почему ты не можешь поверить мне на слово?

– А почему я должен верить?

– «Почему должен? Эх, ты не можешь сообразить! Ведь я – это ты сам, только более опытный».

Вслух же он сказал:

– Если ты не веришь мне, кому же тогда поверишь?

– Мы ребята с Миссури, – хмыкнул Джо, – сами разберемся.

Вил сон вдруг понял, что Джо собирается пройти в Ворота.

– Ты куда?

– Обратно. Хочу найти Диктора и задать ему парочку–другую вопросов.

– Не делай этого, – попросил Боб. – Может, мы еще сумеем разорвать цепь, даже сейчас.

Но лицо двойника выражало решительность, и бесполезно было пытаться его отговорить. Чему быть, того не миновать.

– Хорошо, ступай, – вздохнул Боб. – Рой себе яму, я умываю руки.

Джо обернулся:

– Умываешь, да? А почему это моя яма? Она у нас общая! Боб, потрясенный, проводил взглядом исчезающего в диске Джо.

Почему эта мысль не приходила к нему раньше? Действительно, чтобы ни происходило с человеком в отдаленном на тысячи лет будущем, может ли это повлиять на него сейчас, в 1952 году? Абсурд! Он облегченно вздохнул. Все распуталось, он отделался от Диктора, Джо и номер Первый отправлены по назначению, все обошлось малой кровью – клочком волос и разбитой губой. Ну что ж, порезвились и хватит, пора за работу. Надо только не забыть побриться.

Во время бритья он внимательно рассматривал в зеркале собственную физиономию, удивляясь, как это он мог ее не узнать, и едва не сломал шею, стараясь разглядеть профиль.

Выйдя из ванной, он снова увидел посреди комнаты диск Ворот. Бобу это показалось странным. Почему Диктор не уберет их отсюда? Ведь свою задачу они уже выполнили. Чувствуя необъяснимое влечение сродни тому, что заставляет прыгать с высокой скалы, Боб приблизился к диску. Что произойдет, если он вернется в будущее? Что он там увидит? Ему вспомнилась Арма и та, вторая девушка – как же ее звали? Ах, да, Диктор этого так и не сказал.

Поборов искушение, Боб опять вернулся к столу. Если он намерен остаться здесь, необходимо получить ученое звание и начать зарабатывать на жизнь. Итак, на чем он остановился?

Минут через двадцать Боб пришел к заключению, что работу придется переписывать от начала до конца. Избранную тему – приложение эмпирического метода к некоторым проблемам метафизики – и найденные для нее удачные формулировки можно оставить, но теперь у него есть масса нового материала, который нужно обработать и использовать.

Начав набрасывать план нового варианта, он тут же столкнулся с двумя проблемами: единства личности и свободы выбора. Когда они все трое находились в этой комнате, кто из них был настоящий Вилсон? И почему, как он ни старался, ему не удалось изменить ход событий?

Ответ на первый вопрос оказался простым до смешного. Настоящим Вилсоном был он. «Я» есть «Я», не требующая доказательств аксиома, объективная реальность. Ну, а те двое? Они ведь тоже были убеждены в подлинности своего существования. Боб попытался сформулировать определение человеческого «я»: «я», как последняя в данный момент точка на постоянно растущем в будущее векторе памяти, составляющей сознания… Нужно попробовать сформулировать математически – в вербальном языке слишком много семантических ловушек.