День, когда мы встретились - Бреттон Барбара. Страница 5

— Но почему на медицинский? Вот уж никогда не думал, что он интересуется медициной!

— Дело не в интересе к медицине. Просто на этом факультете собралась золотая молодежь. Шон, конечно же, решил: я, мол, буду не я, если не войду в их круг. И кажется, уже вошел — во всем им подражает, говорит на их жаргоне… И вообще, быть врачом — это престижно.

— Но как же он умудрился сдать экзамен? Он и учебник-то, кажется, раз в год соизволит открыть!

— Вот уж не знаю, — произнес Мэтт. — Спроси у него сам, когда он приедет на каникулы. Но похоже, это всерьез. Мало того — хоть и учится он без году неделя, а профессора уже поговаривают, что он, судя по всему, далеко пойдет.

Как ни неожиданно для Конора было решение Шона, каковы бы ни были мотивы этого решения, Конор вдруг почувствовал, как его распирает гордость за сына. Врач — это уже кое-что. Во всяком случае, получше, чем полицейский.

Взгляд Конора снова упал на брюнетку, одиноко сидевшую за своим столиком. Он вдруг подумал о том, есть ли у нее дети. Поймет ли она переполнявшую его гордость за сына, если он расскажет ей новость, которую сам только что услышал, или удивленно посмотрит на него, когда он будет пытаться объяснить ей, почему карьера сына для него важнее собственной? За свою жизнь Конор успел наделать не так уж мало ошибок — пусть хоть у сына все сложится удачнее.

Пожалуй, самой большой ошибкой Конора был развод с матерью Шона, Линдой. Она не хотела быть женой полицейского. Она сама была из семьи полицейских. И когда в один прекрасный день он заявил, что собирается стать стражем порядка, ее ответ был категоричен: «Или я, или полиция!» Он пытался ее убедить, но они словно разговаривали на разных языках. А может быть, они и всегда говорили на разных языках? Через несколько лет Линда снова вышла замуж — за банковского служащего — и родила еще троих красивых и здоровых детей.

— Забыл тебе сказать, — объявил Мэтт, — я пригласил-таки Лайзу на ужин. Пришлось взять инициативу на себя, если ты не чешешься. Сказал, что мы оба будем очень рады.

— Зря сказал. Я лично собираюсь доесть салат и уйти. Если я понадоблюсь, ты знаешь, где меня искать.

— Но я обещал, что ты будешь!

— Скажи, что не смог. Срочные дела.

— Она не поверит. Какие дела на ночь глядя? Она решит, что ты убежал от нее.

— Пусть думает что хочет.

— Не валяй дурака, старик! Я буду выглядеть идиотом, если ты уйдешь.

— Поздно, братишка. По-моему, она уже здесь.

К столу действительно приближалась длинноногая блондинка с умопомрачительной фигурой. На груди ее не было таблички с именем, но Конору и не нужно было этого, чтобы безошибочно определить, что это и есть пресловутая Лайза. Мэтт привстал, сияя, словно лампочка на двести ватт. По всему было видно, что он явно неравнодушен к этой девушке. Почему же он так упорно хочет навязать ее Конору? Мэтт чмокнул девушку в щеку:

— Лайза, это мой брат Конор.

Лайза сверкнула ослепительной улыбкой:

— Значит, вы и есть тот самый знаменитый детектив? — Конор рассмеялся, пожимая ее руку:

— Ну, «детектив» — это слишком громко, не говоря уже о «знаменитый». Просто полицейский.

Мэтт услужливо придвинул девушке стул.

— Вы не представляете, какой у меня был ужасный день! — вздохнула она, садясь между ними. — Работы невпроворот. Еле удалось вырваться.

На ней были черная короткая кожаная юбка, ярко-красный свитер и туфли на самой высокой платформе, какую только приходилось видеть Конору.

— Кстати, вы слышали, что здесь произошло на днях? — спросила она, снова улыбнувшись Конору. — Я не уверена, что даже вы, полицейский, в это поверите.

Лайза начала рассказывать о каких-то двух миллионерах. Мэтт ловил каждое ее слово, тая на глазах. Конор же пропускал ее болтовню мимо ушей, рассеянно уставившись в свой бокал с недопитым вином. Можно подумать, он не слышал всяких сплетен! К тому же он уже не в том возрасте, чтобы терять голову от всякой пустоголовой красотки. Это для молодых, в которых еще живут надежды и бродят гормоны. Вот что это такое на самом деле — надежды и гормоны, только и всего. Жизнь достаточно быстро развеивает первые и успокаивает вторые.

Он слышал от коллег-полицейских, что Дениз с близнецами уехала погостить к матери во Флориду. Все были согласны с тем, что сейчас ей лучше уехать подальше, чтобы ничто не напоминало о том ужасном дне. Его и самого, можно сказать, отправили в отпуск почти насильно.

— Лучше тебе отдохнуть как следует, приятель, — сказал Конору шеф, когда тот пытался протестовать. — Тебе сейчас, должно быть, нелегко.

Конор честно пытался отдыхать. Он поехал на остров Мэн, но не увидел ничего, кроме скал и воды. Поехал в Пенсильванию, но как приехал, так и уехал. Он хотел было полететь в Калифорнию повидаться с Шоном, но решил все-таки дождаться, когда тот сам приедет на каникулы. Какому девятнадцатилетнему парню понравится, когда его родитель вдруг заявится к нему в общежитие без всякого приглашения? И когда Мэтт предложил провести уик-энд в Атлантик-Сити, Конор принял это предложение, хотя и без особого энтузиазма. Когда-то его бывшая жена обозвала этот город Лос-Анджелесом для бедных. Впрочем, с тех пор здесь многое изменилось. Во всяком случае, недостатки, может быть, и остались, но были тщательно затушеваны и не бросались в глаза. Хотя, конечно же, было видно, что все эти роскошные фасады — чистой воды показуха. Но показухой, если подумать, была и вся жизнь в этом городе. Атлантик-Сити словно специально существовал для того, чтобы неудачнику из любой точки Америки дать возможность хотя бы пару дней поизображать человека, у которого все о'кей. Здесь так легко было поверить, что где-то за поворотом тебя ждет то, что ты искал всю жизнь…

Конор отодвинул пустой бокал и откинулся на стуле. Его младший брат по-прежнему оживленно болтал о чем-то с Лайзой, которая, как оказалось, была не только официанткой коктейль-бара, но и студенткой юридического колледжа. Оба старательно делали вид, что им нет дела друг до друга, хотя и слепому было видно, что они влюблены. Конор вдруг почувствовал себя старым и одиноким…

— Вы не пригласите меня на танец? — произнесла девушка. Конор не сразу понял, что она обращается к нему.

— На танец? — рассеянно переспросил он.

— На танец, — повторила Лайза, улыбаясь столь безупречной улыбкой, словно до этого целый час репетировала ее перед зеркалом. — Ну, знаете, когда двигаются под музыку. Старая штука, но кое-где еще практикуется.

— Прошу простить, мисс, — извинился Конор, — но вы обратились не по адресу. Советую поговорить с моим братом, он здорово танцует в отличие от меня.

— Я не могу танцевать с Мэттом. Это повредит его карьере, — заявила вдруг Лайза. По ее тону трудно было понять, сказано это в шутку или всерьез.

— Сожалею, мисс, но я тоже вынужден вам отказать. Не то чтобы танец с вами мог бы повредить моей карьере. — Конор грустно улыбнулся. — Ей, кажется, уже ничто не повредит. Просто я собираюсь расплатиться и уйти.

— Но пока вы будете ждать счет, может быть, всего один танец, — настаивала девушка. В этот момент она была больше похожа на капризную школьницу, чем на роковую женщину. — Ну пожалуйста!

— Хорошо, — сдался Конор. Он встал и протянул ей руку. — Но предупреждаю: танцую я преотвратно. Так что не жалуйтесь потом, если я отдавлю вам ноги.

— Простите мою назойливость, — сказала Лайза, когда они вышли на танцплощадку. — Просто я не видела другого способа остаться с вами наедине.

Наедине? Конору казалось, что взгляды всего зала устремлены на него. Ему хотелось бросить все к черту, наплевать на все приличия и ринуться к выходу.

— Лайза, — поспешил он сказать прямо, — я не знаю, почему Мэтт так стремится свести меня с вами, но…

— Я люблю его, — вдруг заявила девушка. От неожиданности Конор сбился с ритма.

— Я не наступил вам на ногу? — проговорил он. Она помотала головой:

— Нет, все в порядке. — Ее взгляд встретился с его взглядом. — Я люблю его, и он, кажется, тоже, но стыдится в этом признаться.