Т. 06 Кот, проходящий сквозь стены - Хайнлайн Роберт Энсон. Страница 65

Итак, я пока не мертвец, и это — не рай. Но и не госпиталь. Ни в каком госпитале не бывает так красиво и не пахнет так хорошо! И где же шум и суета, которые всегда доносятся из коридора, когда лежишь в госпитале? Ведь здесь слышится только пение птиц и далекая музыка струнного трио.

Эй, а вот и дерево-сан! Тогда, значит, где-то неподалеку обретается и Хэйзел? Где ты, сладкая моя девочка? Мне нужна помощь! Найди мой протез и дай его, пожалуйста! Я не рискну прыгать на одной ноге при этом притяжении: уже отвык от него, да еще… черт возьми, мне надо помочиться! Это что-то кошмарное, аж зубы сводит!

— Вижу, вы уже проснулись, — произнес нежный голос у моего правого уха.

Я повернул голову, а она обошла кровать и стала так, чтобы мне легче было ее увидеть. Молодая женщина, миловидная, стройная, с небольшим бюстом и длинными черными волосами. Она улыбнулась, встретившись со мной взглядом.

— Я — Минерва. Что вам угодно на завтрак? Хэйзел говорила, что вам по вкусу вафли. Но можно заказать любую другую еду.

— Любую? — пробормотал я, задумавшись над открывшейся возможностью. — А как насчет филе бронтозавра, поджаренного на медленном огне?

— Пожалуйста. Но его придется готовить дольше, чем вафли, — ответила она совершенно серьезно, — Может, пока что-нибудь перекусите?

— Да нет, мне бы сперва получить свою ногу, ту, искусственную… Мне до завтрака надо наведаться в освежитель, а для этого — пристегнуть протез. Понимаете, при этом притяжении…

Минерва без околичностей объяснила мне, что к чему.

— В эту кровать вмонтирован санузел. Вы все равно не можете еще пользоваться освежителем: у вас блокирован позвоночник ниже пояса. А это устройство очень удобно, в самом деле. Так что давайте делайте, что вам нужно!

— Уф… я не могу.

(Я был уверен, что и вправду не смог бы: когда ампутировали мою ногу, персоналу госпиталя пришлось порядком со мной повозиться. Наконец они стали вводить мне катетер и кое-что еще, пока я не научился ходить на костылях.)

— Вы сами поймете, что можете. Все будет в порядке!

Я попробовал двинуться, но ни одна из моих ног — ни длинная, ни короткая, — меня не послушались.

— Миссис Минерва, а нельзя ли принести мне обычную госпитальную «утку»?

Она посмотрела на меня с тревогой.

— Если желаете. Но вряд ли она вам пригодится, — тревога на ее лице сменилась озабоченностью. — Я пойду поищу. На это уйдет время. Не меньше десяти минут. И придется запечатать вашу дверь, чтобы никто вас не потревожил, — она повторила: — Десять минут!

И направилась к белой стене. Та, щелкнув, распахнулась, и женщина вышла.

Я тут же хотел сдернуть простыню, чтобы поглядеть, что там они сотворили с моей целой ногой.

Но простыня не отдернулась — я спасовал перед ней: мне стало очень больно.

Я попытался ее перехитрить: не может же простыня причинять боль, как живая? А вдруг может? Да, увы, она могла.

И я наконец сказал себе: слушай, дружок, мы же с тобой находимся нигде. И давай предположим, что миссис Минерва сказала истинную правду. Что эта кровать с вмонтированным в нее «отводом» способна выдержать худшее из того, что может сделать лежачий больной. Сказав себе это, я мысленно решил парочку баллистических задач, достаточно замысловатых, чтобы отвлечь даже того, кто идет на гильотину! А попутно «спустил» с поллитра жидкости, вздохнул и дал стечь остальной половине… Да нет, постель, вроде, совершенно не намокла!

Какой-то женский голос нежно проворковал:

— Славный бэби!

Я поспешно огляделся. Никаких признаков носительницы голоса.

— Кто это сказал, и где вы?

— Я — Тийна, сестра Минервы. Нахожусь не дальше вашего локтя… притом на расстоянии полукилометра. И ниже на двести метров. Если что надо — только скажите. Мы найдем это, или сотворим, или подделаем. Чудеса мы творим сразу, а остальное — еще быстрее. Исключение: настоящие девицы по спецзаказу. Среднее время изготовления — четырнадцать лет. Девы заводского изготовления — четырнадцать минут.

— Да кто же, к дьяволу, просит девиц? Миссис Тийна, вы полагаете, что это прилично — наблюдать, как я мочусь?

— Юноша, не учите свою бабушку, КАК НАДО СПЕРЕТЬ КОРАБЛЬ! Одна из моих обязанностей — наблюдение за всеми отделениями этого забавного домика и предупреждение ошибок прежде, чем они свершатся. Во-вторых: я сама девица и могу это доказать, а вы еще пожалеете, что родились мужчиной! Уж я постараюсь, раз вы так неучтиво отзываетесь о девах!

(О черт!)

— Миссис Тийна, я вовсе не хотел вас обидеть. Просто стало неудобно, вот и все! Но ведь позыв был такой сильный, а это занятие требует уединения.

— Только не в госпитале, крошка! Все эти дела входят в общую клиническую картину в любое время.

— Но…

— А вот и моя сестра. Если не верите, спросите у нее.

Через парочку секунд стена распахнулась, и вошла миссис Минерва, неся госпитальную «утку» старинной формы, без всякой автоматики и электроники.

— Благодарю вас. Но она мне уже ни к чему. Впрочем, думаю, сестра уже сообщила?

— Да, сообщила. Но ведь она не сказала вам, что сообщила мне?

— Нет, я просто сам догадался. А правда ли, что она помещается где-то в подвале и подглядывает за каждым пациентом? И ей это не надоедает?

— Она не обращает внимания ни на что, пока не появляется необходимость. У нее тысячи других хлопот, куда важнее и интереснее.

— Уж куда интереснее, — подтвердил голос, лишенный лика. — Минни, он не любит девушек! Я поведала ему, что сама из них. Подтверди это, сестренка, я хочу утереть ему нос!

— Тийна, хватит его дразнить!

— Но почему? Мужчин дразнить так забавно! Они начинают ерзать, словно их пихаешь рукой. Но что нашла Хэйзел в этом, ума не приложу. Какой-то угрюмый увалень…

— Тийна, перестань! Полковник, Афина [39] сказала вам, что она — компьютер?

— Да что вы! Повторите это еще раз!

— Афина является компьютером. Она — компьютер-надзиратель планеты. Остальные компьютеры здесь — просто машины, лишенные всяких чувств. Она ведает всем. Совсем как Майкрофт Холмс (или Майк) когда-то ведал всем на Луне. Я знаю, Хэйзел говорила вам об этом, — Минерва мило улыбнулась. — А Тийна считает себя девственницей потому, что у компьютера ведь нет опыта плотских сношений! Стало быть, она права.

— Зато я о них знаю все! — вставила Афина.

— Да, сестренка. Я имею в виду сношения с мужчинами. Но когда ты обретешь тело из костей и плоти и станешь человеческим существом, ты не сможешь оставаться девственницей, поскольку признаки невинности атрофируются при сотворении тела в лабораторных условиях, а то, что от них остается, тоже исчезнет еще до всякого соприкосновения с мужским началом. Точно так же случилось со мной.

— Ты с ума сошла, Минни, позволив Иштар [40] так поступить с тобой! Со мною этого не случится. Я решила испытать все, что положено девице. Пройти обряд бракосочетания и лишения невинности. И непременно облачиться в наряд невесты и отпраздновать свадьбу. Как ты думаешь, можно это поручить Лазарусу?

— Сильно сомневаюсь. А ты рискуешь впасть в глупую ошибку. Ненужная боль первого сношения может вызвать у тебя отрицательные эмоции и отвратить от прекрасного занятия. Сестрица, секс — это наиболее важная составная часть человеческой сущности. Не испорть ее себе!

— Тамми говорила, что не так уж это и больно.

— А зачем вообще нужна любая боль? Кроме того, ты не сможешь склонить Лазаруса к формальной свадьбе. Он обещает тебе место в нашем семействе, но ничего более того!

— А может, мы склоним к этому полковника «Зеро»? Он же обязан доставить мне полное удовольствие, а Морин говорит, что из наших никто больше в женихи и не годится! Как насчет этого, солдатик? Подумай о чести быть моим женихом на шикарной свадьбе в июне! Парень, продумай свой ответ поаккуратнее!