Т. 12 Фрайди - Хайнлайн Роберт Энсон. Страница 80

Там можно всегда встретить офицеров, направляющихся в отпуск и возвращающихся из отпуска. Те, у кого отпуска не было, как правило, спят на кораблях, но все равно частенько наведываются туда, где можно поесть и развлечься. Как я отношусь к канатке, вы уже в курсе, и я вовсе не в восторге от суточного вокзала, который представляет из себя стационарная станция. Кроме замечательного вида Земли — вечно меняющегося зрелища, — нет там ничегошеньки хорошего. Высоченные цены и толпы народу. Искусственная сила тяжести переносится с трудом, и вечно мучает страх: вдруг у них что-нибудь сломается, и суп из ложки угодит вам прямо в физиономию.

Но если вы не страдаете манией величия, там можно найти работу. Я могла совершенно запросто проболтаться там достаточно долго для того, чтобы получить нужные мне сведения у пары-тройки подвыпивших офицеров-космолетчиков.

Не исключено, что именно там я смогла бы попытаться обойти Фоссета и стартовать в Большой круиз прямо оттуда, отыскав работу, что называется, не отходя от кассы. Я знала, что недостающий персонал набирают частенько за несколько часов до отправления корабля. Если бы такая возможность появилась, я уж не стала бы больше дурачиться и проситься, чтобы меня взяли телохранителем. Служанка, кастелянша, буфетчица — что угодно, хоть банщица, лишь бы только взяли!

И, выбрав себе новый дом, я бы могла быстро превратиться в пассажира самого фешенебельного класса, и мой перелет был бы оплачен согласно завещанию моего приемного отца.

Я написала записку хозяину домика и занялась приготовлениями к отъезду в Африку. Придется ли мне добираться туда сумасшедшим маршрутом или полубаллистические уже летают? Мысль об Африке заставила меня вспомнить о Голди, Анне, Берте и добрейшем докторе Красном. Я попаду в Африку раньше их. Сейчас на Земле шла одна-единственная война, так что, скорее всего, они там. Но туда мне было нельзя. От войны надо было бежать, как от чумы.

Чума! Мне нужно было как можно скорее подготовить отчет и передать его Глории Томосава и мистеру и миссис Мортенсон. Было бы легкомысленно полагать, что мне удастся сразу убедить их, что всего лишь через два с половиной года начнется эпидемия «черной смерти» — я ведь и сама в это не очень верила. Но если бы удалось объяснить им, таким ответственным людям, что необходимо побеспокоиться об усилении борьбы с крысами и превратить таможенный контроль из процедуры чисто формальной в строжайшую и обязательную, это могло бы — могло бы! — спасти космические колонии и Луну.

Маловероятно — но попытаться стоило.

Оставалось сделать только одно: еще раз попытаться разыскать моих пропавших друзей… и в случае неудачи оставить попытки до тех времен, когда я доберусь до стационарной станции или вернусь (если вернусь) из Большого круиза. Да, со стационарной станции можно дозвониться и в Сидней, и в Виннипег — но это гораздо дороже. А я за последнее время успела убедиться, что хотеть чего-то и платить за что-то — совсем не одно и то же.

Я набрала виннипегский код Торми, ожидая, что услышу: «Набранный вами код временно отключен по просьбе абонента».

А услышала: «Пиццерия «Пиратское логово» слушает!»

Пробормотав: «Простите, я ошиблась номером», я нажала клавишу разъединения связи. Набрала код заново, и услышала то же самое: «Пиццерия «Пиратское логово»…» Я не выдержала и сказала:

— Простите за беспокойство. Я нахожусь в свободном штате Вегас и пытаюсь дозвониться до своих друзей в Виннипеге и вот уже второй раз попадаю к вам. Просто не знаю даже, почему так получается.

— Какой код вы набрали?

Я продиктовала код.

Женщина на экране кивнула в знак согласия.

— Наш код, — подтвердила она. — Лучшая гигантская пицца в Британской Канаде. Но мы открылись всего десять дней назад. Может быть, раньше этот код был у ваших друзей?

Я сказала, что очень может быть, поблагодарила, извинилась, разъединила связь, откинулась на спинку кресла и задумалась.

Потом я набрала код виннипегского отделения АНЗАК. Когда компьютер отозвался, я попросила связать меня с офицером диспетчерской службы. Теперь я уже знала, как разговаривать с компьютерами. Женщине, которая появилась на экране, я сообщила:

— Меня зовут Фрайди Джонс, я новозеландская приятельница мистера и миссис Торми. Пыталась дозвониться к ним домой, но у меня не вышло. Не могли бы вы мне чем-нибудь помочь?

— Боюсь, ничего не выйдет.

— Правда? Даже подсказать ничего не можете?

— Мне ужасно жаль, правда. Капитан Торми уволился. Даже, вернее, ушел на пенсию. Я знаю, что он продал свой дом, значит, вообще уехал отсюда. Насколько мне известно, единственный контактный адрес, который у нас есть, — это адрес его шурина в Сиднейском университете. Но адреса давать мы не имеем права.

Я спросила:

— Вы, вероятно, имеете в виду профессора Федерико Фарнезе, с биологического факультета университета?

— Верно. Я вижу, вы его знаете.

— Да, Бетти и Фредди — мои старые приятели. Я была знакома с ними, когда они еще жили в Окленде. Ладно, спасибо, я позвоню Фредди, когда доберусь домой, может, они помогут мне разыскать Яна. Спасибо, вы мне очень помогли.

— Рада, если так. Будете говорить с капитаном Торми — передайте ему привет и наилучшие пожелания от младшего офицера Памелы Хирсфорд.

— Я запомню.

— Если вы собираетесь домой, у меня для вас хорошие новости. Расписание полетов полубаллистических кораблей на Окленд полностью восстановлено. Десять дней подряд мы отправляли только грузовые рейсы и убедились, что случаев саботажа больше нет. Все билеты продаются пока за сорок процентов стоимости. Нам хотелось бы, чтобы все наши пассажиры вновь начали пользоваться нашими услугами.

Я поблагодарила ее, но сказала, что раз уж я в Лас-Вегасе, то домой полечу, скорее всего, через Ванденберг, и поскорее отключилась, потому что врать дальше еще не приготовилась.

Посидела, подумала. Значит, ПБ летают… Может, для начала — в Сидней? Раз в неделю работала линия Каир — Мельбурн и обратно. Если она не работала, можно было бы отправиться подземкой, а потом по морю: через Сингапур, Рангун, Дели, Тегеран, Каир — в Найроби. Но это дорого, долго и не слишком надежно. Слишком много пересадок и куча возможностей прервать путь из-за каких-нибудь местных неполадок. И в конце концов оказаться в Кении, не имея ни гроша за душой, чтобы подняться по канатке.

Да, положение было отчаянное.

Я позвонила в Окленд и совершенно не была удивлена, когда компьютер сообщил, что код Яна не работает. Я узнала, который час в Сиднее, и позвонила в университет, не связываясь со справочным компьютером, а сразу набрав код биологического факультета, который я добыла месяц назад.

Я узнала знакомый австралийский акцент.

— Это Марджори, Айрин. Все еще пытаюсь найти мою пропавшую овечку.

— Да ну? Знаешь, зайчик, я пыталась, честное благородное слово, пыталась передать твою записочку. Но профессор Фредди с тех пор у себя в офисе не появлялся. Он покинул нас. Уехал. Знала бы ты, сколько народу тут хотело бы знать куда! Я бы тебе сказала, ей-богу. Кто-то у него весь стол вычистил, думали — найдем что-нибудь, всю квартиру обыскали — пропал! Так что не обессудь, никто тут понятия не имеет, где он.

После этого грустного разговора я сидела как пришибленная и все думала, думала… Потом взяла и набрала код офиса «Виннипегских волков». Я добралась так высоко, как только могла, — мне ответил мужчина, назвавшийся заместителем командира, и я сообщила ему про себя всю правду: кто я (Марджори Болдуин), где я (в Лас-Вегасе) и что мне нужно (найти моих друзей). Экран был пуст. Я сказала в пустоту:

— Ваша компания занималась охраной дома до того, как он был продан. Можете вы мне сообщить, кто купил его или какой агент занимался продажей?

Как мне хотелось увидеть физиономию того, кто мне ответил!

— Послушай, сестричка, жуликов и полицейских я чую даже через терминал. Пойди и скажи своему шефу, что в прошлый раз он ничего не добился и на этот раз у него ни хрена не выйдет.