Случайная встреча - Бреттон Барбара. Страница 23

Он приник к ее губам. Поцелуй его был влажным и жарким, но все тело Алекс — с головы до пят — покрылось мурашками, словно она стояла на холодном ветру. Она застонала… «Да… о Господи, да!» Алекс отчаянно жаждала его прикосновений, и этот голод плоти был столь силен, что, казалось, вызывал физическую боль.

Джон подхватил ее на руки и, прижимая к груди, понес в спальню. Она тихонько засмеялась…

— Свет включить? — спросил он, остановившись в дверях.

— Нет, — прошептала она, — не надо света.

Не надо ничего, кроме его ласки и бархатной темноты ночи. Они упали на кровать, свившись в клубок, изнывая от неистового, безумного желания. Никогда прежде Алекс не испытывала ничего подобного и даже не подозревала, что прикосновение мужских рук может так возбуждать.

Она стащила с него куртку.

Его рука скользнула под ее ночную рубашку.

Она расстегнула «молнию» на его джинсах.

Его пальцы коснулись шелковистых завитков у нее между ног. Хриплый стон вырвался из груди Алекс, когда он принялся ласкать ее.

— Ты такая мягкая… — пробормотал он, уткнувшись лицом в ее грудь. — Как мокрый шелк…

«А ты такой твердый… — подумала она, обхватив пальцами его мужскую плоть. — Как сталь самой горячей закалки».

Он приподнялся над ней, и она приподняла бедра ему навстречу, чувствуя, как вся раскрывается, готовая принять его в себя. С Гриффином было совсем по-другому — сухо, грубо и безрадостно. Даже одни воспоминания об этом причиняли боль.

— Алекс? — Его голос прозвучал у самого уха. — Что-то не так?

— Да, — сказала она, отгоняя прочь воспоминания. — Этого недостаточно.

Он снял с нее ночную рубашку. Потом быстро разделся сам и склонился над кроватью. Она подобралась к краю матраса, прижалась губами к его плоскому животу и лизнула кончиком языка густую поросль жестких курчавых волосков. Из груди его вырвался гортанный стон, Джон едва удержался от крика. Алекс потерлась щекой о его горячую отвердевшую плоть. И тотчас же ощутила пряный пьянящий запах, исходящий от этого пульсирующего жезла.

Пытаясь познать мужские тайны, она положила ладони на ягодицы Джона и прикоснулась губами к его раскаленному жезлу, наслаждаясь остротой ощущений. Все это было так ново… и удивительно… Она словно пробудилась после долгого сна и вдруг обнаружила, что мир намного прекраснее, чем ей снилось.

Все мышцы Джона напряглись, и он вновь едва удержался от крика. С другими женщинами он никогда не испытывал ничего подобного. Алекс держала во рту его плоть, и он ощущал воистину неземное блаженство. Джон смотрел на изящные линии обнаженной женской спины, и ему казалось, что он в раю.

Алекс ласкала губами его плоть и при этом по-кошачьи мурлыкала. Ему оставалось лишь на секунду ослабить самоконтроль и, отдавшись во власть своих ощущений, извергнуть горячее семя.

Но он хотел большего.

— Теперь твоя очередь, — сказал он и обнял ее за плечи. Потом встал на колени меж ее раздвинутых ног и сомкнул губы на горячем бутоне.

Алекс вскрикнула, и он на мгновение испугался, что сделал ей больно. Но тут ее бедра начали двигаться в извечном ритме, и Джон мысленно улыбнулся. Он проник в нее языком, но ему и этого казалось мало. Он уже представлял, как погрузится в ее жаркую плоть, а она обхватит его ногами, втягивая в себя все глубже…

Алекс испытывала острейшее, упоительное наслаждение, но ей по-прежнему хотелось большего. Она ощущала в себе какую-то ноющую пустоту, заполнить которую мог только Джон, и он каким-то непостижимым образом понял это — понял чуть раньше, чем сама Алекс. Джон принялся целовать ее бедра, живот, груди, шею… Потом он лег, чуть прижав Алекс к матрасу.

Она вся дрожала, охваченная восхитительным напряжением. Ей хотелось кричать от счастья. Джон взял ее лицо в ладони и поцеловал — сначала легонько, едва касаясь губами. Потом стал целовать все крепче, жарче. Алекс обвила его бедра ногами, и Джон медленно проник в нее. Он намеренно не торопился, постепенно увлекая Алекс к вершинам блаженства.

Ее бедра двигались в одном ритме с его бедрами, и он все глубже погружался в нее. Погружался, взмывая в поднебесье, парил раскаленной добела кометой. Никогда еще Джон не испытывал такого наслаждения и даже не догадывался о том, что подобное существует. Запах тела Алекс все сильнее распалял его, и он страстно желал ее — всю без остатка.

Между ними происходило нечто удивительное — и это была не просто физическая близость. Он хотел познать все ее тайны, хотел… Господи, он и сам не знал, чего он хотел. Просто ему чертовски надоело одиночество.

Они любили друг друга с дикой, неистовой страстью, любили до изнеможения, пока наконец не затихли, опьяненные счастьем.

Они лежали молча, обнявшись. И никакими словами нельзя было описать чудо, свершившееся на узкой кровати, в старом ветхом домике. Но они были достаточно зрелыми людьми и понимали: то, что произошло с ними, самым решительным образом изменит их жизнь.

Когда же они снова занялись любовью, все было по-другому. Теперь они уже знали друг друга. Знали, как ласкать друг друга, как разжечь и утолить страсть. Они не стыдились ничего, ибо не может быть ничего запретного, когда тела и души сливаются в единое целое.

Холодный дождь барабанил по оконным стеклам и крыше, а в доме Александры было тепло и уютно. Джон привлек ее к себе и накрыл одеялом. Она уткнулась носом ему под мышку и глубоко вздохнула. Его запах… Можно ли влюбиться в запах мужчины? Можно ли опьянеть от одного его запаха?

Она заснула в теплых объятиях Джона. Заснула под мерный стук его сердца.

Джону снилось, что он не один. Снилось, что к нему прижимается знакомое женское тело и что они лежат на смятых простынях, источающих запах любви. В глубине его души — там, где до того царили мрак и отчаяние, — свила гнездышко тихая радость.

Он проснулся перед самым рассветом и обнаружил, что его видение — не сон. Алекс Карри уютно пристроилась рядом, прижавшись ягодицами к его паху. Джон осторожно положил ладонь ей на грудь.

Сквозь занавески уже сочился тусклый серый свет. Через час Си-Гейт придет в движение. Каждую пятницу утром — будь на улице дождь или солнце — группа юристов из округа Атлантик брала напрокат лодку и отправлялась ловить рыбу. И хоть улов их был небогат, Джон радовался прибыли. Он не хотел лишь одного: не хотел, чтобы эти юристы — или кто-то другой — видели, как он выходит из дома Алекс.

Джон тихонько поднялся с кровати и невольно вздрогнул, почувствовав, как холодно в комнате. Сейчас ему меньше всего хотелось уходить от Алекс, но остаться он не мог.

Она заворочалась, и одеяло соскользнуло с кровати на пол. Обнаженные плечи Алекс покрывали мягкие золотистые волосы.

— Ты не уходишь? — спросила она, открывая глаза. Ее голос был хриплым со сна и необыкновенно чувственным.

— Ухожу. — Нагнувшись, он поцеловал ее в губы. — Си-Гейт — маленький городок, Алекс. Пойдут разговоры.

— Мне плевать. Пусть говорят.

Он откинул волосы с ее лба.

— Спи. Я позвоню тебе попозже.

Алекс села, аккуратно подоткнув одеяло под мышки.

— Тебе не обязательно мне звонить, — заявила она, чуть вскинув подбородок. — Я же сказала: никаких обещаний.

Он сел рядом с ней, продавив матрас своим весом.

— Я знаю, что не обязательно. Но я хочу тебе позвонить.

Она смотрела на него очень долго, почти целую вечность. Вчера, под покровом темноты, Джону казалось, что он знает о ней все, но он ошибался. Он совсем ничего не знал об этой женщине. Она оставалась для него такой же загадкой, как несколько дней назад, когда он впервые увидел ее на пороге кафе «Старлайт».

— Позвони, если хочешь, — сказала она наконец. — Но меня может не оказаться дома.

— Куда ты собралась?

— Джон, какая тебе разница?

— Ты права, — сказал он, выпрямившись, — никакой разницы.