Тетралогия Будущего - Хайнлайн Роберт Энсон. Страница 27
Я просигналил в наземную службу, запросил разрешение на спуск до уровня местного движения и, не дожидаясь ответа, рванул вниз, затем перешел на ручное управление, снизил скорость и полетел на север.
На подлете к Спрингфилду я, держась поближе к земле, свернул на запад и с выключенным ответчиком медленно пересек реку над самой водой. Знаю-знаю, в воздухе сигнал ответчика не отключается, но у нас в Отделе не совсем обычные машины. Короче, я надеялся, что люди на местной радарной станции если и засекут сигнал, то примут меня за лодку.
Я не знал, в чьих руках управление движением на этом берегу, и уже собрался включить ответчик, решив, что так будет легче вписаться в транспортный поток, но тут увидел впереди небольшой разрыв береговой линии. Никакого притока на карте не было, и я рассудил, что это или залив, или новый, еще не отмеченный канал. Опустив машину чуть ли не на воду, я направился туда. Узкий приток петлял то влево, то вправо; местами кроны деревьев почти смыкались над головой, отчего я чувствовал себя как пчела в тромбоне, но радарная «тень» получалась идеальная, и если меня кто и заметил раньше, то теперь след машины наверняка потерялся.
Правда, спустя несколько минут я и сам заблудился. Канал змеился, сворачивал, возвращался, и, управляя машиной вручную, я попросту потерял счет поворотам. Я чертыхался и жалел, что у меня не трифибия, которую можно посадить на воду. Однако вскоре в деревьях появился просвет, а за ним полоска ровной земли. Я рванул туда и так резко затормозил, что меня чуть не разрезало ремнем надвое. Машина приземлилась, и мне уже не нужно было изображать зубатку в мутной воде.
Что делать дальше? Где-то недалеко наверняка шоссе. Можно отыскать его и двигаться по земле.
Но это глупо, потому что нет времени. Мне просто необходимо было лететь. Знать бы только, кто здесь контролирует транспортную сеть: свободные люди или паразиты?
Стерео я не включал от самого Вашингтона и теперь попытался отыскать новости, но безуспешно. Передавали все что угодно, кроме новостей. Лекция доктора медицины Миртл Дулайтли «Почему мужья начинают скучать» (спонсор — компания по производству гормональных препаратов «Утаген»); трио певичек, исполняющих «Если ты имеешь в виду то, что я думаю, то чего же ты ждешь?»; очередной эпизод из бесконечного сериала «Лукреция познает жизнь» и так далее.
Доктор Миртл выступала полностью одетой. Трио, как и следовало ожидать, было почти раздето, но они ни разу не повернулись спиной. С Лукреции то срывали одежду, то она снимала ее сама, но едва это случалось, или план менялся, или гас свет, и я никак не мог проверить, голая ли у нее спина — в смысле, есть ли там наездник.
Впрочем, это все равно не имеет значения. Программы могли записать задолго до того, как Президент объявил о режиме «Голая спина». Я щелкал переключателем каналов, пытаясь отыскать новости, и тут наткнулся на елейную улыбку ведущего какой-то программы. Тот был полностью одет.
Вскоре до меня дошло, что это одна из тех глупых викторин с раздачей призов. Ведущий говорил: «...и какая-нибудь счастливица, сидящая сейчас у экрана, получит — причем совершенно бесплатно — автоматический домашний бар с шестью функциями производства “Дженерал Атомикс”. Кто же это будет? Вы? Вы? Или, может быть, вы?» Он повернулся к камере спиной, и я увидел его плечи. Даже под пиджаком было заметно, какой он сутулый — чуть ли не горб на спине. Выходило, что я уже в красной зоне.
Выключив стерео, я заметил, что за мной наблюдают. Неподалеку стоял мальчишка лет девяти. В одних трусах. Впрочем, в его возрасте это совершенно нормально. Я опустил ветровое стекло.
— Эй, парень, где тут шоссе?
— Дорога на Мейкон будет там. Э-э-э... мистер, а это у вас «Кадиллак-Молния», да?
— Точно. А где это «там»?
— А прокатите?
— Времени нет.
— Возьмите меня с собой, и я покажу.
Я сдался. Когда он забирался на сиденье, я открыл дорожную сумку и достал брюки, рубашку и пиджак.
— Может, мне не стоит одеваться? Люди здесь носят рубашки?
Он смерил меня сердитым взглядом.
— Носят, конечно. Вы куда, думаете, прилетели, мистер? В Арканзас?
Я снова спросил насчет шоссе.
— А можно мне будет нажать кнопку, когда будем взлетать, а?
Пришлось объяснить, что взлетать мы не будем. Он надулся, но все же согласился показать, куда ехать. По пересеченной местности машина шла с трудом, и мне приходилось вести очень внимательно. Мальчишка несколько раз велел сворачивать. Наконец я затормозил и сказал:
— Ты покажешь мне все-таки, где шоссе, или тебе надрать уши?
Он открыл дверцу и выскользнул из машины.
— Эй! — крикнул я.
Мальчишка обернулся и махнул рукой: «Туда!» Я развернул машину и, хотя совсем уже не ожидал, обнаружил
шоссе всего в пятидесяти ярдах. Паршивец заставил меня сделать почти полный круг.
Шоссе, конечно, оказалось еще то — ни грамма резины в покрытии. Однако какая-никакая, а дорога, и я двинулся на запад. На все эти маневры у меня ушел целый час.
Мейкон, штат Миссури, выглядел слишком нормальным, и это настораживало. О режиме «Голая спина» тут явно не слышали. Я начал думать, что, может быть, достаточно будет осмотреть этот городишко и рвануть, пока не поймали, назад. Двигаться в глубь территории, захваченной паразитами, мне совсем не улыбалось. Поджилки тряслись, и очень хотелось дать ходу.
Однако Старик сказал: «Канзас-Сити». Я обогнул Мейкон по кольцевой дороге и выехал на взлетную полосу на западе. Пристроился в очередь на взлет и направился в Канзас-Сити вместе с беспорядочным роем фермерских вертолетов и машин. Приходилось держаться местных ограничений скорости, но это безопасней, чем лезть в магистральный поток с ответчиком, который выдаст мою машину на первом же контрольном пункте. Взлетную полосу обслуживала автоматика, и похоже было, что мне удалось вписаться в транспортный поток Миссури, не вызвав ни у кого подозрений.
17
Канзас-Сити практически не пострадал при бомбардировке — только на востоке, где был городок Индепенденс. Соответственно, его и не отстраивали заново. С юго-востока можно доехать прямо до Своуп-Парка, но там нужно выбирать: либо ставить машину на стоянку, либо платить за въезд в сам город. Или же можно попасть туда воздухом, но опять-таки приходится делать выбор: либо садиться на поле на северном берегу реки и добираться до города туннелями, либо лететь до одной из стартовых платформ в деловом центре к югу от Мемориального холма.
Я решил лететь. Не хотелось, чтобы машину засекла следящая система. Туннели мне тоже не нравятся, да и лифты на стартовых платформах: там легко устроить человеку ловушку. Честно говоря, мне вообще не хотелось появляться в городе.
Проехав по шоссе номер 40, я подкатил к заставе у бульвара Мейер. Очередь выстроилась довольно длинная, и, едва сзади подъехала следующая машина, у меня возникло ощущение, что я в ловушке. Однако служащий заставы принял деньги, даже не взглянув на меня. Я, правда, смотрел на него очень внимательно, но так и не понял, есть у него наездник или нет.
Облегченно вздохнув, я миновал заставу, но меня сразу же остановили снова. Впереди резко опустился барьер, и я едва успел затормозить. В окно тут же сунул голову полицейский.
— Проверка безопасности, — сказал он. — Выходите.
Я попытался возразить, но он терпеливо объяснил:
— В городе проводится неделя безопасности. Вот квитанция на машину. Получите ее за барьером. А вам — в ту дверь. — Полицейский махнул рукой в сторону здания у дороги.
— Зачем?
— Проверка зрения и рефлексов. Не задерживайте очередь.
В памяти у меня сразу вспыхнула карта, где Канзас-Сити светился красным. Я не сомневался, что город полностью контролируется паразитами, и, следовательно, этот добродушный полицейский наверняка таскает на плечах наездника. Но выхода не было — разве что застрелить его и взлететь прямо отсюда. Я подчинился. Недовольно ворча, выбрался из машины и медленно двинулся к зданию. Поставили его наспех, и даже дверь там, как в старину, открывалась вручную. Я толкнул дверь ногой, посмотрел по сторонам и вверх, вошел и оказался в пустой приемной с еще одной дверью.