Туннель в небе - Хайнлайн Роберт Энсон. Страница 29

— Это не про меня! — выкрикнула Каролина.

Килрой бросил на нее короткий взгляд и призвал к порядку.

— Да, Каролина, не про тебя, — строго подтвердил Каупер. — И ни про кого из нас. Потому что сегодня мы сделаем важный шаг, который позволит колонии выжить. Мы бедны ресурсами, но создадим все, что нам понадобится, потому что мы богаты знаниями. Основы знаний нашей великой расы живут во всех нас. Мы должны их сохранить, и мы их сохраним!

— Красиво говорит, а? — вставила Каролина громким шепотом, когда Грант сделал паузу. — Может, мне выйти за него замуж?

На этот раз он не отреагировал на ее выпад и продолжил:

— Каково же, по-вашему, величайшее достижение человечества? То, без чего все остальное просто бесполезно? Что мы должны беречь и ценить превыше всего?

— Огонь, — отозвался кто-то.

Каупер покачал головой.

— Письменность!

— Десятичную систему!

— Атомную физику!

— Колесо, конечно!

— Нет-нет, все это не то. Открытия и достижения, что вы назвали, важны, но не они основа цивилизации. Важнейшее изобретение человечества — это государственное управление. Оно же и самое сложное. Люди — индивидуалисты даже в большей степени, чем кошки, и тем не менее мы научились сотрудничать более эффективно, чем муравьи, пчелы или термиты. Дикие, хищные и опасные, как акулы, мы научились жить в мире, словно агнцы. Но это было нелегко. Именно поэтому то, что произойдет сегодня, определит наше будущее, а может быть, и будущее наших детей, внуков, правнуков и длинной череды потомков. Мы не выбираем сейчас временного лидера поселения, мы создаем правительство. И мы должны подходить к этой задаче со всей ответственностью. Да, нам нужно выбрать руководителя новой нации, мэра нашего города-государства. Но не только. Мы должны создать конституцию и определить, что связывает нас вместе. Мы должны быть организованны и четко планировать свое будущее!

— Правильно!

— Браво!

— У нас должен быть закон, судьи и правопорядок. Возьмите, к примеру, утренние события… — Каупер повернулся к Роду, и на лице его появилась дружеская улыбка. — У меня нет никаких претензий к тебе лично, Род. Считаю, что ты поступил мудро, и я рад, что твое решение было продиктовано милосердием. Хотя в данном случае никто не упрекнул бы тебя, если бы ты поддался чувствам и пристрелил всю четверку этих… антиобщественных элементов. Тем не менее справедливость не должна подчиняться переменам настроения диктатора. Мы не хотим, чтобы наша жизнь зависела от того, хорошее у тебя настроение или плохое. Я думаю, что ты тоже понимаешь это.

Род промолчал. У него было такое чувство, словно его только что назвали диктатором и тираном, а вдобавок продемонстрировали, что он просто опасен для их маленького общества. Вроде ничего конкретного, все как будто по-дружески, и в то же время слова Каупера звучали как серьезный упрек лично ему.

— Ты ведь согласен, Род? — не отставал Каупер. — Правда же? Ты ведь не хочешь и впредь сохранять абсолютную власть над жизнью и душой каждого из нас? Правильно я понимаю? Так? — Он ждал ответа.

— А? Да, разумеется. Я имею в виду, что я с тобой согласен.

— Отлично! Я не сомневался, что ты поймешь. И должен сказать, я считаю, что ты отлично справился со своей работой, собрав нас всех вместе. Я ни в коем случае не соглашусь с твоими критиками. Ты сделал все, что в твоих силах, и что сделано, то сделано. — Каупер вновь одарил его своей дружеской улыбкой, и Род почувствовал, что его будто душат в объя — тьях.

Каупер повернулся к Килрою.

— Собственно, это все, что я хотел сказать, господин председатель. — Он улыбнулся собравшимся и, садясь, добавил: — Прошу прощения, если я занял много времени. Очень уж хотелось высказаться.

Килрой хлопнул в ладоши.

— Председатель предлагает выдвигать кандидатуры на пост… Послушай, Грант, если не «капитан», то как мы назовем эту должность?

— М-м-м… — задумался Каупер. — «Президент» звучит слишком помпезно. Думаю, «мэр» будет в самый раз: мэр нашего города-государства, мэр нашего поселения.

— Прошу выдвигать кандидатуры на пост мэра!

— Эй! — выкрикнул Джимми Трокстон. — А что, никому другому здесь высказаться не дадут?

— Не принимается!

— Постой, — возразил Каупер. — Я думаю, ты не прав, не разрешая выступить Джимми, Рой. Каждый, кому есть что сказать, имеет право выступить. Нам нельзя действовать поспешно.

— О'кей, Трокстон, высказывайся.

— Я не собирался выступать. Просто мне не нравится, когда зажимают остальных.

— Поправка принимается. Кто-нибудь еще желает? Если нет, я прошу выдвигать…

— Минутку, господин председатель!

Род увидел, что поднялся Артур Нилсен из группы Теллерского университета. Каким-то образом ему удавалось выглядеть прилично даже в таких условиях, хотя до лагеря он добрался совсем без снаряжения, даже без ножа, и был страшно голоден.

— Ты хочешь выступить, Вакси? — спросил Килрой.

— Нилсен. Или Артур. Как тебе известно. Да, я хочу.

— О'кей. Только покороче.

— Я буду краток — насколько позволят обстоятельства. Дорогие друзья, нам представилась уникальная возможность — возможность, которой не было ни у кого за всю историю человечества. И как сказал Каупер, нам следует подходить к решению наших задач со всей ответственностью. Однако мы уже встали на неверный путь. Нашей целью должно быть создание нового сообщества, действующего на истинно научной основе. Но что я вижу? Вы хотите выбрать руководителя простым подсчетом голов! Лидеров нельзя выбирать, исходя из популярности; они должны выявляться по строгим научным критериям. И будучи выбранными, они должны обладать всей полнотой научной свободы, чтобы направлять биогруппу в соответствии с законами природы, без вмешательства таких искусственных анахронизмов, как законодательство, конституция и суды. У нас здесь вполне достаточное число здоровых особей женского пола, и мы имеем возможность создать научно обоснованную новую расу, суперрасу, расу, которая, я осмелюсь ска…

В грудь ему ударил ком глины, и он умолк на полуслове.

— Я видел, кто это сделал! — выкрикнул Нилсен с обидой. — Как раз такой дуб, который всегда…

— Тихо! Я призываю собрание к порядку! — перебил его Килрой. — Грязью не кидаться, а то я буду вынужден ввести в зал заседаний полицию. Ты закончил, Вакси?

— Я только начал.

— Минутку, — вмешался в разговор Каупер. — Процедурный вопрос, господин председатель. Артур имеет право быть выслушанным. Но я думаю, он выступает не перед тем собранием. У нас будет конституционный комитет, я не сомневаюсь. Вот ему-то Артур и должен будет изложить свои соображения. Если его доводы придутся нам по душе, тогда мы возьмем их на вооружение.

— Верно, Грант. Садись, Вакси.

— Как это? Я выношу протест.

Рой Килрой, не мешкая, произнес:

— Председатель предлагает перенести это выступление на более подходящее время, но оратор настаивает на решении собрания. Ставим вопрос на голосование. Кто за то, чтобы Вакси заткнулся, кричит «да».

Раздалось дружное громкое «да-а-а!».

— Против?.. Никого. Садись, Вакси.

— Кто-нибудь еще желает выступить? — Килрой оглядел собравшихся.

— Да.

— Не вижу. Кто это?

— Билл Кеннеди. Школа «Понсе де Леон». Я не согласен с Нилсеном во всем, кроме одного: мы действительно взяли не то направление. Нам, безусловно, нужен капитан поселения, но, помимо пропитания, у нас должна быть только одна забота — поскорее вернуться назад. Меня интересует не научно обоснованное общество, а горячая ванна и приличная еда.

Вокруг зааплодировали, но не очень дружно.

— Я тоже не возражаю против ванны… — откликнулся председатель, — и готов сразиться с любым за тарелку кукурузных хлопьев, но, Билл, что, по-твоему, мы должны делать?

— Как что? В первую очередь бросить все силы на разработку и строительство гиперпространственных ворот.

Несколько секунд собрание молчало, затем заговорили все сразу.