Уолдо - Хайнлайн Роберт Энсон. Страница 10

– Да, ваша история довольно любопытна, – согласился Уолдо. – Хотя, если говорить откровенно, эта задача несколько в стороне от того, чем я занимаюсь. Однако мне странно слышать от сотрудника Северо-Американской энергетической компании такую высокую оценку своих талантов. Может показаться, что руководство вашей фирмы готово признать бесспорность моих прав на так называемые патенты Гатэвэя. Если, конечно, вы не привираете.

«Да он просто невыносим, – подумал Стивенс. – Ничем его не собьешь». Вслух он сказал:

– Думаю, вашим вопросом занимались администраторы и юристы, а эти люди не способны отличить грубую поделку от гениального изобретения.

Ответ, по всей видимости, смягчил Уолдо. Он спросил: – А что ваши инженеры думают о сложившейся ситуации?

Стивенс криво улыбнулся.

– Ничего, что могло бы обнадежить. Доктор Рамбо, кажется, не вполне доверяет тем данным, которые я ему предоставил. Говорит, что такого не могло случиться, однако чувствует себя несчастным. Похоже, что уже несколько недель он живет только на аспирине и нембутале.

– Рамбо, – медленно повторил Уолдо. – Да, я помню этого человека. Посредственность. Хорошая память и никакой интуиции. Думаю, мне не стоит отчаиваться только потому, что Рамбо чувствует себя не в своей тарелке.

– Вы действительно считаете, что дело не безнадежно?

– Вряд ли здесь могут возникнуть слишком большие сложности. Я уже успел кое-что обдумать после звонка мистера Глисона. Теперь, когда вы сообщили дополнительную информацию, мне кажется, что существуют по крайней мере две линии исследований, которые могли бы дать хороший результат. В любом случае выход всегда найдется. Главное – правильно подойти к задаче.

– Значит, вы согласны? – с видимым облегчением спросил Стивенс.

– Согласен? – Уолдо удивленно поднял брови. – А, собственно говоря, о чем идет речь? Между нами происходит не более чем светский разговор. Я бы ни при каких обстоятельствах не стал помогать вашей фирме. Более того, я желаю ей полного краха и банкротства, и ваш случай как раз подходит для этого.

Стивенсу стоило огромного труда сдержать себя.

Господи, так попасться! Жирный слизняк просто посмеялся над ним, подразнил и ушел в сторону. Какой низкий, бесчестный поступок! Тщательно выбирая выражения, Стивенс проговорил:

– Пусть у вас нет никакой жалости к САЭК, мистер Джонс, но я взываю к вашему чувству долга. Речь идет о жизни миллионов людей, которые пользуются услугами нашей фирмы. Неужели вы не понимаете, что ее работа должна продолжаться вне зависимости от наших с вами отношений?

Уолдо поморщился.

– Боюсь, вам не удалось меня разжалобить. Мне нет никакого дела до благосостояния всех тех бесчисленных тварей, что копошатся на Земле. Я и так сделал для них больше, чем они заслуживают. А заслуживают они крайне малого. Заставьте их жить самостоятельно – и большинство вернется в первобытное состояние. Вы видели когда-нибудь дрессированную обезьяну, мистер Стивенс, которую одели как человека и заставили откалывать разные штуки на роликовых коньках? Так вот, запомните напоследок одно: я не собираюсь чинить роликовые коньки для обезьян.

«Дальше здесь оставаться опасно», – подумал Стивенс, а вслух сказал: – Это ваше последнее слово?

– Последнее. До свидания, сэр. Рад был с вами познакомиться.

– До свидания. Спасибо за ужин.

– Не стоит благодарности.

Едва Стивенс повернулся, собираясь оттолкнуться и полететь к выходу, Граймс произнес:

– Джимми, подожди меня в шлюзе.

Как только Стивенс удалился на такое расстояние, что не мог их услышать, Граймс повернулся к Уолдо и смерил его презрительным взглядом.

– Уолдо, – медленно проговорил он. – Я всегда знал, что ты один из самых низких, злопамятных людей на Земле, но…

– Твои комплименты ничуть меня не трогают, дядя Гас.

– Заткнись и слушай. Как я уже сказал, ты – эгоист до мозга костей, но сегодня мне впервые открылось, что ты к тому же и мошенник.

– Что ты хочешь этим сказать? Пожалуйста, объяснись.

– С удовольствием. У тебя нет ни малейшего представления о том, как помочь этому парню. Ты разыгрывал из себя гения только затем, чтобы сделать его более несчастным. Дешевый хвастун и обманщик, если ты…

– Прекрати сейчас же!

– Давай-давай, – спокойно продолжал Граймс. – Поднимай себе давление. Не буду тебе мешать. Чем раньше с тобой случится удар, тем лучше.

Уолдо успокоился.

– С чего ты решил, что я блефую, дядя Гас?

– А то я тебя не знаю. Будь у тебя хоть малейшая возможность выполнить заказ, ты обязательно изучил бы ситуацию и выработал план действий. А уж с этим планом Норт Америкэн был бы у тебя в руках. Ты бы заставил их заплатить сполна.

Уолдо покачал головой.

– Ты недооцениваешь мой гнев.

– Ничего подобного. Погоди, я еще не кончил. Теперь о твоей миленькой речи относительно ответственности перед обществом. У тебя есть голова на плечах, и ты знаешь не хуже меня, что если на Земле произойдет катастрофа, то ее результаты скажутся в первую очередь на тебе. Следовательно, ты не в состоянии эту катастрофу предотвратить.

– Что ты имеешь в виду? Все эти события меня не касаются. Я не завишу от подобных происшествий. Тебе следовало бы знать меня лучше.

– Не зависишь? А кто выплавил сталь для этих стен? Кто вырастил бычка, которым мы сегодня ужинали? Ты независим подобно пчелиной матке и почти точно так же беспомощен.

Уолдо был явно испуган. Наконец он совладал с собой и ответил: – Ну нет, дядя Гас, я все же по-настоящему независим. У меня здесь запасов на много лет вперед.

– На сколько именно?

– Ну… минимум на пять.

– А дальше что? При условии, что тебе будут регулярно поставлять продовольствие, ты способен прожить еще лет пятьдесят. Какую смерть ты предпочитаешь – от голода или от жажды?

– С водой проблем не будет, – задумчиво сказал Уолдо. – Что же касается продовольствия, я мог бы расширить свои гидропонные плантации и запастись мясом впрок…

Граймс издевательски захохотал.

– Так я и знал. Ты понятия не имеешь, что делать, и сейчас изобретаешь способ, как спасти свою шкуру. Я тебя хорошо знаю. Ты бы ни за что не завел этого разговора об огороде, если б знал, как найти решение.

Уолдо задумчиво посмотрел на него.

– Ты не совсем прав. Я действительно не знаю решения, но у меня есть кое-какие соображения на этот счет. Бьюсь об заклад, я смогу найти выход. Теперь, когда ты растолковал мне, что к чему, я должен признать, что довольно крепко связан с земной экономикой, кроме того, – тут он едва заметно улыбнулся, – не могу же я упустить такое выгодное дельце. Сейчас я позову твоего друга.

– Не торопись. Я здесь не только затем, чтобы похлопотать за Джимми. Это должно быть решение особого рода.

– Что ты имеешь в виду?

– Необходимо сделать так, чтобы в результате радиация не заразила атмосферу.

– А, ты об этом. Послушай, дядя Гас, я знаю, как ты увлечен своей теорией, и никогда не отрицал возможности того, что в ней заключено рациональное зерно, но нельзя же связывать этот вопрос с другой, гораздо более важной проблемой.

– А ты посмотри на этот вопрос с точки зрения личной выгоды. Предположим, что все люди оказались в твоем положении.

– Ты имеешь в виду физическое состояние?

– Совершенно верно. Я знаю, как ты не любишь говорить о подобных вещах, но сейчас это крайне необходимо. Если все вокруг станут такими же немощными, как ты, – что получится? Ни тебе кофе, ни пирожных. А ведь это легко может произойти. Ты единственный, кто способен реально оценить опасность такого положения.

– Все это кажется фантастической выдумкой.

– Пожалуй. Однако все признаки этой опасности налицо. Для тех, конечно, кто не боится смотреть правде в глаза. Нас ожидает повальная миастения, может быть, не в острой форме, но достаточной для того, чтобы учинить разгром технической цивилизации и нарушить все твои налаженные связи. С момента последней нашей встречи я сопоставил кое-какие данные и нарисовал несколько кривых. Ты должен их посмотреть.