Фрайди [= Пятница, которая убивает; Меня зовут Фрайди] - Хайнлайн Роберт Энсон. Страница 21

Я убедила Жана, что ему не стоит заезжать за мной — в порту было полно такси. Номер 17 по Локсли-Пэред находился в многоквартирном недавно выстроенном блоке с двойной системой охраны: войдя в главный вход, я оказалась запертой между первой дверью и второй, как в космическом корабле.

Бетти чмокнула меня в щеку и я поняла, что она уже успела выпить, мой Вежливый Волк тоже чмокнул меня, и его поцелуй продемонстрировал сразу две вещи: первое — он ничего не пил, второе — он рассчитывал затащить меня в постель в самое ближайшее время. Он ничего не спрашивал о моих мужьях, и я сама не заговаривала о своей семье… Своей бывшей семье. Нам с Жаном было хорошо вместе, потому что мы пользовались одними и теми же сигналами, причем пользовались со знанием дела, не промахиваясь и не вводя друг друга в заблуждение.

Пока мы с Жаном вели этот безмолвный разговор, Бетти вышла из комнаты и тут же вернулась, держа в руках лава-лава.

— Чаепитие официальное, — икнув сказала она, — так что вытряхивайся из своего и влезай в парадную форму.

Интересно, это она придумала? Или он? Я все же решила, что она. Хотя распутные намерения Жана были так же недвусмысленны, как прямой удар в челюсть, по сути своей он был весьма старомоден, чего не скажешь о Бетти — та давно объявила себя вне закона. Впрочем, дело шло к тому, чего хотела я сама, а на остальное мне было наплевать. Обнаженные женские ноги действуют ничуть не меньше, чем обнаженная грудь, хотя большинство людей этого почему-то не понимает. Женщина в лава-лава гораздо более соблазнительна, чем вообще безо всего. Вечеринка развивалась, как надо, и я предоставила Жану решать, когда нам избавляться от опеки его сестрички. Если это вообще стоит делать — я не удивлюсь, если окажется, что Бетти в этом смысле торгует билетами. И не расстроюсь. Ни капельки…

Я здорово надралась.

Как здорово, я поняла лишь на следующее утро, когда, проснувшись, нашла себя в постели с мужчиной и мужчина этот был не Жан Тормей.

Несколько минут я лежала, не шевелясь и глядя на похрапывающего человека, стараясь пробиться сквозь джинсовую завесу на моей памяти и сообразить, кто же это такой. Мне кажется, что женщину все-таки обычно знакомят с мужчиной, прежде чем она ложится в ним в постель. Интересно, представили ли нас с ним друг другу? И знакомы ли мы с ним вообще?

Что-то стало всплывать в памяти по кусочкам… Имя: профессор Фредерико Фарнези. Зовут: или Фредди, или Эдди, или Толстячок. (Нет он не толстячок — так, небольшое брюшко от сидячего образа жизни. Муж Бетти и зять Жана. Каким-то образом он присутствовал вчера вечером, но я не могла вспомнить, ни когда он приехал, ни почему его не было в самом начале, ни… Ничего.

Но раз он был вчера вечером здесь, меня ничуть не удивляло, что я спала с ним. При том настроении, которое у меня было вчера, ни один мужик поблизости не мог чувствовать себя в безопасности. Но кое-что меня угнетало: неужели я продинамила моего Вежливого Волка и оставила с носом ради другого мужика? Стыдно, если так, Фрайди! Это крайне невежливо…

Я сосредоточилась и «копнула» поглубже. Нет, по крайней мере один раз я уж точно не продинамила Жана. К моему большому удовольствию. И к его — тоже, если его слова вчера были искренними. Нет, я не была невежлива с моим гостеприимным хозяином, а он, в свою очередь, был очень нежен со мной — именно это мне и было нужно после того, как меня предала и бросила банда самовлюбленных расистов под предводительством Аниты… Потом я действительно «изменила» Жану, но… по его просьбе. Да, теперь я вспомнила: моему хозяину потребовалась помощь от вновь прибывшего, и в этом нет ничего удивительного — чтобы утешать тоскующую женщину усилий одного мужчины часто бывает недостаточно, но… Я совершенно не помнила, каким образом состоялся «обмен». Мы что, все поменялись? Фрайди, не будь идиоткой! ИЧ не может, конечно, до конца разобраться во всех людских сексуальных табу, но это — самое строгое (я как следует усвоила это, когда проходила курсы «платных подружек») и соблюдается оно даже теми, кто плюет на все остальные. Итак, этот вариант отпадает…

Фредди перестал храпеть и открыл глаза. Он зевнул, потянулся, увидел меня и удивленно вытаращился, но в ту же секунду, вспомнив что-то, улыбнулся и потянулся ко мне. Я с радостной улыбкой приняла его объятия и уже готова была принять искреннее участие в действии, когда в комнату зашел Жан.

— С добрым утром, Фредди, Марджи, — сказал он, — простите, что прерываю вас, но экипаж ждет. Марджи должна встать и одеться, нам нужно ехать сейчас же.

Но Фредди и не подумал отпускать меня. Он кашлянул, прочистил горло и продекламировал:

— М-мда, капитан, ваше отношение к служебным обязанностям и забота о нашей гостье делает вам честь. Когда вы должны там быть? За два часа до отлета, да?

— Да, но…

— В то время, как Элен… Тебя ведь зовут Элен, правда? Так вот, Элен должна быть там за тридцать минут до вылета. Что я беру на себя.

— Фред, я вовсе не хочу портить тебе утро, но ты же знаешь, что здесь чертовски трудно достать кэб. Поэтому я позаботился заранее, и он сейчас стоит и ждет нас, хотя и ворчит. Я имею в виду кучера.

— Чистая правда. Кучера нас любят, потому что их лошади не любят взбираться на наш холм. Именно по этой причине, мой дорогой и любимый родственник, я вчера вечером заказал экипаж, пообещав мешок золота. И в эту самую минуту надежный старый Росинант находится внизу, в стойле у привратника — он набирается сил, пожирая кукурузу, початок за початком, чтобы быть в полной боевой готовности. И как только я дам сигнал, привратник (разумеется, подкупленный мной заранее) запряжет милое животное в коляску и подаст ее к подъезду. После чего я доставлю Элен к выходу на посадку ровно за тридцать одну минуту до вылета. И таким образом я ублажу то обилие плоти, которое окружает твое сердце.

— Ты хочешь сказать, которое сейчас находится рядом с твоим сердцем.

— Я хочу сказать то, что сказал.

— Что ж… Мардж, ты как?

— М-мм… А это ничего, Жан? Мне бы не хотелось выпрыгивать из постели сию секунду, но… Я не хочу опоздать на твой рейс.

— Ты не опоздаешь. На Фредди можно положиться, хотя по его виду этого не скажешь. В любом случае выйди отсюда не позже одиннадцати, тогда ты успеешь даже пешком. Я сохраню тебе место после последней проверки — у капитана все же есть некоторые привилегии. Ну-с, очень хорошо, можете возвращаться к прерванному занятию, — Жан взглянул на часы, — мне пора. Пока, ребята!

— Эй, может, ты поцелуешь меня! Что это за «пока»!

— Зачем? Мы увидимся на корабле, а потом у нас будет время в Виннипеге.

— Поцелуй меня, черт тебя побери, или я опоздаю на твой дурацкий корабль!

— Тогда оторвись от своего жирного римлянина и постарайся не испачкать мою красивую форму.

— Старик, — ухмыльнулся Фредди, — не подвергай свой фрак такому риску! Я поцелую Элен и за тебя и за себя.

Жан наклонился и как следует поцеловал меня в губы, а я… Я не испачкала его красивой формы. Потом он чмокнул макушку Фредди и сказал:

— Все, развлекайтесь, ребята. Но не забудь доставить ее вовремя в порт. Пока! — В комнату заглянула Бетти, Жан обнял ее за талию и вместе с ней вышел, закрыв за собой дверь.

Я переключилась на Фредди. Он с улыбкой спросил:

— Элен, ты готова? Если нет, приготовься!

И я с удовольствием приготовилась, радостно думая, что Жан, Бетти и Фредди — это как раз то, что нужно Фрайди, чтобы выкинуть из головы и тех лицемерных пуритан, с которыми мне так долго пришлось делить крышу над головой.

Бетти принесла нам чай так вовремя, что, я полагаю, она подслушивала у двери. Она уселась на кровати в позе лотоса и выпила с нами чаю. Потом мы встали и позавтракали. Я съела кашу со сливками, два яйца всмятку, сэндвич с колбасой и кентерберийской ветчиной, кусок горячего пирога с вишневым джемом и лучшим в мире маслом, апельсин и запила все это крепким кофе с молоком и сахаром. После этого, даже если бы весь мир лопнул так же, как лопнула для меня Новая Зеландия, мне было бы наплевать.