Фрайди [= Пятница, которая убивает; Меня зовут Фрайди] - Хайнлайн Роберт Энсон. Страница 74

— Когда я открывала здесь счет, вы, по-моему, и словом не обмолвились о подоходном налоге.

— Так ведь это же был приз в национальной лотерее! Приз ваш, без всяких налогов! В этом суть истинной демократии! Кроме того, правительство получает от лотереи свою прибыль.

— Понятно. И сколько же берет себе правительство?

— Ей Богу, мисс Болдуин, этот вопрос нужно задавать правительству, а не мне. Если вы поставите свою подпись здесь, внизу, я заполню для вас все остальное.

— Одну минуту. А сколько составляет ваша «минимальная» плата? И каков сам подоходный налог?

Я ушла, так и не положив на счет свой расчетный чек, и таким образом опять огорчила беднягу Чамберса. Хотя инфляция и сильно сказалась на здешней валюте — даже за завтрак в Макдоналде нужно заплатить порядочно бруинов, — я не могу назвать тысячу «минимальной» платой, поскольку это больше целого грамма золота, а в британо-канадских долларах составляет около тридцати семи. С их восьмипроцентным налогообложением Единая карта получает неплохой навар, выступая еще и помощником Налогового управления Конфедерации.

Я вообще не была уверена, что должна платить какой-то подоходный налог, даже при диких калифорнийских законах; большая часть этих денег была заработана не в Конфедерации Калифорнии, и я совершенно не понимала, почему Калифорния имеет какое-то право на часть моего заработка. Для начала следовало переговорить с хорошим юристом.

Я вернулась в отель. Рыжика и Анны еще не было, но Берт сидел в номере. Я рассказала ему все, зная, что он занимался финансовой отчетностью.

— Это спорный вопрос, — сказал он, — все личные контракты с нашим бывшим председателем были освобождены от налога, и в империи властям ежегодно платилась взятка. Здесь взятку должны были платить через мистера Эспозито, а проще говоря, через миссис Уэйнрайт. Можешь спросить ее.

— Эту клячу? Черта с два!

— Естественно. По идее она должна была заверить все контракты в налоговом управлении и заплатить весь налог сразу. Вернее, не налог, а взятку за всех. Но на деле она могла этого и не сделать — как ты сама понимаешь, мне об этом ничего не известно. А впрочем… У тебя ведь есть еще один паспорт?

— Конечно!

— Ну, так воспользуйся им, и — все дела. Я во всяком случае так и сделаю. А потом переведу себе все деньги, когда буду знать, где остановлюсь. Пока же пусть полежат себе на Луне — так надежнее.

— Да, но, Берт… Я не сомневаюсь, что у Уэйнрайт есть список всех «лишних» паспортов. А ты, кажется, говорил, что они будут проверять нас при выезде.

— Ну, и что с того, что у нее есть список? Она ни в коем случае не станет передавать этот список властям Конфедерации, не обезопасив при этом свою персону, а я сомневаюсь, что она успела это сделать. Так что заплати обычную пошлину, задери кверху нос и смело шагай через таможню.

Он был прав. Я так разозлилась из-за этих дурацких налоговых игр, что забыла элементарные курьерские трюки.

Мы пересекли границу со Свободным Штатом Вегасом возле Сухого озера. Капсула задержалась у границы ровно на столько времени, сколько потребуется, чтобы проставить выездной штамп в паспорте. Вся наша компания воспользовалась «лишними» паспортами с вложенной в них обычной пошлиной, и — обошлось. Въездных штампов в Свободном Штате не ставят — там рады любому платежеспособному гостю.

Десять минут спустя мы зарегистрировались в отеле «Дюны» и сняли номер, аналогичный тому, что был у нас в Сан-Жозе. Правда, здесь он проходил как «номер для оргий». Почему? Понятия не имею. Таблеток аспирина и алка-зельтцер в ванной комнате и зеркала на потолке в спальне, по-моему, недостаточно для такого многообещающего названия — мой инструктор на курсах «подружек» просто расхохотался бы, доведись ему увидеть это. Впрочем, я думаю, никакие приметы не воспринимаются людьми как предварительные инструкции — мне говорили, что у людей вообще не принято проходить какое-либо обучение и тренировки в этом плане. Интересно, кто же их учит всему? Их родители? Тогда что же, выходит, их главное табу на кровосмешение распространяется лишь на разговоры об этом, а не на само действие?

Когда-нибудь постараюсь разузнать об этом побольше, но до сих пор я просто не знала, кого можно как следует расспросить. Может быть, Жанет расскажет мне? Когда-нибудь…

Мы договорились поужинать вместе и разделились: Берт с Анной отправились бродить по городу и по казино, а мы с Рыжиком пошли в Индустриальный парк. Берт тоже собирался приступить к поискам работы, но пока решил слегка развлечься. Анна ничего не говорила о своих намерениях, но, думаю, ей тоже хотелось чуть-чуть вкусить от веселой жизни, прежде чем окончательно удовлетвориться ролью бабушки на пенсии. И лишь Рыжик со всей серьезностью собиралась в первый же день приступить к охоте за работой. Я тоже решила не тянуть, но… прежде нужно было кое-что обдумать.

Скорее всего, я покину эту планету… Да, почти наверняка. Босс считал, что мне следует так поступить, и одного этого было уже вполне достаточно, чтобы поступить так. Но, кроме того, заставив меня изучать симптомы болезни культур и цивилизаций, он сумел сконцентрировать мое внимание на вещах, которые давным-давно были мне известны, но о которых я никогда не давала себе труда задуматься всерьез. Я никогда не относилась критически к тем культурам, в которых жила и в которых бывала — вы поймите, искусственный человек всегда чужак, где бы он (или она) ни находился, независимо от того, сколько он прожил на одном месте. Никогда никакая страна или штат не станут моими, так какого черта о них думать?

Но приступив к изучению проблемы, я поняла, что вся эта старенькая планета пребывает в плачевном состоянии. Новая Зеландия — неплохое местечко. Британская Канада — тоже, но даже в этих двух странах уже есть признаки вырождения. Хотя эти две — пожалуй, лучшие из всех. Но… не стоит спешить. Смена планеты — не то, что можно позволить себе сделать дважды, разве только если ты уже богата, чего никак не скажешь обо мне. Мне обещали оплатить одну эмиграцию, поэтому я должна была выбрать правильно с первого раза, ибо никто не станет платить за исправление моих ошибок: стоит мне выбрать и рвануть отсюда — и все. Кроме того…

Где Жанет?

Не у меня, а у Босса был контактный адрес или телефонный код!

— Не у меня, а у Босса была «рука» в виннипегской полиции!

Не я, а Босс обладал целой сетью «Пинкертонов» по всей планете!

Я могу, конечно, пытаться время от времени дозвониться им домой. И буду. Я могу время от времени звонить в летную компанию Жана и в Университет Манитобы. И буду. Я могу звонить по оклендскому номеру и на биологический факультет Университета в Сиднее. Тоже буду. Но что еще я смогу сделать, если из всего этого ничего не выйдет? Могу поехать в Сидней и выжать из кого-нибудь домашний или загородный адрес профессора Фарнези. Но это обойдется недешево. Тут неожиданно до меня дошло, что все путешествия, так легко и просто дававшиеся мне в прошлом, теперь станут весьма затруднительны, а быть может, и вовсе невозможны. Поездка в Новый Южный Уэльс до возобновления полетов полубаллистиков обойдется очень дорого. В принципе добраться туда можно — монорельсом и на корабле, проделав три четверти кругосветного путешествия, — но это будет не просто, и, повторяю, недешево.

Может, мне поступить корабельной «подружкой» на какое-нибудь судно в порту Сан-Франциско? Тогда это будет легко, и дешево, но… Придется потратить уйму времени, даже если я поплыву на шипстоунском танкере из Уотсонвила… На грузовом танкере? Ну, нет.

Может, лучше нанять «Пинкертона» в Сиднее? Сколько они берут? Смогу я себе это позволить?

Итак, меньше, чем через тридцать шесть часов после смерти Босса, я наткнулась лбом на простую истину: я никогда толком не знала, что почем на свете и вообще, сколько стоит цент или грамм. Еще учтите, что до сих пор я всю жизнь жила по трем принципам:

1) находясь в здании, я тратила столько, сколько мне было нужно;