Фрайдэй - Хайнлайн Роберт Энсон. Страница 48

В Миннесоте нет нормандских изгородей.

В северной Миннесоте почти нет деревьев — во всяком случае, вдоль того участка границы, который я обследовала. Я разглядывала часть заграждения, пытаясь уговорить себя, что широкое открытое пространство и никого в поле зрения ничем не хуже зарослей, когда заметила полицейскую машину, медленно плывшую вдоль заграждения на запад. Я помахала им рукой и потащилась дальше на восток.

Они развернулись, подлетели ко мне и сели, метрах в пятидесяти от меня. Я повернула, пошла в их сторону и подошла к их машине как раз когда из нее выбрались двое полицейских, и тут я увидела (черт, черт, черт), что у них форма не провинциальной полиции Миннесоты, а империалов.

Полицейский обратился ко мне:

— Что ты здесь делаешь так рано?

Его тон был агрессивным; я ответила так же. — Пока вы мне не помешали, я работала.

— Чушь собачья. Вы начинаете работать в восемь.

Я ответила:

— Черта с два, умник. Это было на прошлой неделе. А теперь две смены. Первая начинает с рассветом. В полдень пересменка; вторая смена работает до темноты.

— Нам никто не сообщил.

— Хочешь, чтобы суперинтендант послал письмо тебе лично? Скажи мне свой номер, и я передам ему твои слова.

— Полегче, девочка. Мне ничего не стоит засадить тебя за решетку.

— Давай. Я отдохну денек… пока ты будешь объяснять, почему этот участок не обслуживался.

— Заткнись. — Они полезли назад.

— Эй, придурки, у вас косячка не найдется? — спросила я.

Водитель сказал:

— Мы не курим на дежурстве, и тебе тоже нельзя.

— Сопляк, — вежливо ответила я.

Водитель начал отвечать, но его помощник захлопнул люк, и они взлетели — прямо над моей головой, мне даже пришлось пригнуться. По-моему, я им не понравилась.

Я вернулась к заграждению, сделав вывод, что Ханна Дженсен не была настоящей леди. Ей не следовало грубо разговаривать с полицейскими только потому, что они так отвратительны. Даже черные вдовы, вши и гиены имеют право на существование, хотя я никогда не понимала, почему.

Я решила, что мой план не был хорошо продуман; босс бы его не одобрил. Перерезать заграждение среди бела дня было бы слишком подозрительно. Лучше выбрать место, потом спрятаться, а когда станет темно, вернуться туда. Или провести ночь, обдумывая план номер два: проверить возможность пробраться под заграждением по реке Розо.

План номер два меня не слишком прельщал. Вода в низовьях Миссисипи была достаточно теплая, но в этих северных реках даже трупу станет холодно. Я проверила это вчера в Пембине. Бр-р-р! Только в крайнем случае…

Так что выбери часть заграждения, реши точно, как его перерезать, потом попытайся найти деревья, закопайся в хорошие теплые листья и жди темноты. Отрепетируй каждый шаг, чтобы потом пройти через заграждение как моча сквозь снег.

В этот момент я поднялась на небольшой пригорок и столкнулась лицом к лицу с другим ремонтником, мужского пола.

Если чувствуешь себя неуверенно, атакуй. — Что ты здесь делаешь, парень?

— Я обхожу заграждение. Свой участок заграждения. А что ты делаешь, сестренка?

— О, ради Бога! Я тебе не сестра. И ты не на том участке, или не в той смене. — Я с тревогой заметила, что у этого разодетого обходчика есть рация. Да, я слишком недолго занималась этой работой; я все еще училась.

— Ни черта, — ответил он. — По новому расписанию я заступаю на рассвете; сменяют меня в полдень. Может быть, ты, а? Да, так оно, наверное, и есть; ты неправильно прочитала расписание. Я лучше вызову диспетчерскую.

— Попробуй, — сказала я, подходя к нему ближе.

Он помедлил. — С другой стороны, может быть… — я медлить не стала.

Я не убиваю всех, с кем у меня возникают разногласия, и я не хочу, чтобы кто-нибудь, кто читает эти мемуары, так подумал. Я даже не сделала ему больно, разве что временно и не очень сильно; я просто довольно внезапно уложила его спать.

Лентой, рулон которой висел у меня на поясе, я обмотала ему за спиной руки и связала лодыжки. Если бы у меня был широкий лейкопластырь, я бы заткнула ему рот, но у меня была только двухсантиметровая изолента, и мне было важнее пробраться через заграждение, чем помешать ему звать на помощь койотов и зайцев. Я принялась за дело.

Горелка, достаточно хорошая, чтобы починить заграждение, сможет и перерезать его — но у меня было кое-что получше; я купила это с черного хода у крупнейшего скупщика краденого в Фарго. Это был сталережущий лазер, а не кислородно-ацетиленовая горелка, на которую он был так похож. В считанные секунды я проделала дыру, в которую могла бы, с трудом, пролезть Фрайдэй. Я наклонилась к дыре.

— Эй, возьми меня с собой.

Я помедлила. Он настойчиво повторял, что хочет убраться от проклятых империалов не меньше, чем я — развяжи меня!

То, что я сделала потом, по своей глупости может сравниться только с поведением жены Лота. Я схватила нож, висевший у меня на поясе, перерезала ленту у него на запястьях, на лодыжках — нырнула в дыру и побежала. Я не стала ждать, чтобы увидеть, полез он за мной или нет.

Примерно в полукилометре к северу от меня была одна из редких здесь рощиц; я направилась к ней со скоростью нового рекорда. Этот тяжелый пояс с инструментами мешал мне; я отбросила его, не останавливаясь. Секундой позже я отбросила кепку, и «Ханна Дженсен» отправилась назад в Страну Сказок, потому что лазер, перчатки и запасные части остались в Империи. От нее остался только бумажник, который я выброшу как только появится свободное время.

Я забралась поглубже в заросли, потом развернулась и нашла место, чтобы осмотреть свой путь, потому что почувствовала, что за мной увязался хвост.

Мой недавний пленник был на полдороги от забора к деревьям… и к нему приближались две машины. На той, которая была ближе к нему, красовался большой Кленовый лист Британской Канады. Эмблема второй мне была не видна, потому что она двигалась прямо в мою сторону, через границу.

Бритканская полицейская машина приземлилась; мой бывший гость, похоже, сдался без сопротивления — разумно, потому что немедленно после этого, пролетев по крайней мере двести метров вглубь Британской Канады, приземлилась машина из Империи — и, да, Имперская полиция… возможно, машина, которая остановила меня.

Я не специалист по международному праву, но уверена, что войны начинались и из-за меньшего. Я затаила дыхание, до предела навострила уши и прислушалась.

Среди полицейских специалистов по международному праву тоже не было; спор был шумным, но осмысленным. Империалы требовали выдачи беженца согласно положению о взятии с поличным, а канадский капрал утверждал (и, мне казалось, справедливо), что взятие с поличным относится только к преступникам, захваченным в момент совершения преступления, а единственным «преступлением» здесь был переход на территорию Британской Канады не через пропускной пункт, а это не относится к юрисдикции имперской полиции. — А теперь уберите эту телегу с бритканской земли!

Империал ответил односложным словом, которое разозлило канадца. Он хлопнул люком и сказал в мегафон:

— Я арестовываю вас за нарушение воздушного и наземного пространства Британской Канады. Выходите и сдавайтесь. Не пытайтесь взлететь.

После чего имперская машина немедленно взлетела и удалилась за границу — а потом отправилась на все четыре стороны. Возможно, именно этого канадец и добивался. Я замерла, потому что теперь у них появилось время заняться мной.

Сейчас я думаю, что мой товарищ по побегу в конце концов расплатился со мной за свой билет через заграждение: искать меня не стали. Он наверняка видел, как я бежала в лес. Но полицейские меня вряд ли заметили. Без сомнения, из-за повреждения заграждения в полицейских участках по обе стороны границы сработала сигнализация; для электронщиков это задача несложная — даже если нужно точно определить место повреждения — и, учитывая это, я планировала делать все быстро.

Но подсчитать число людей, прошедших через пролом — это особая техническая проблема — не неразрешимая, но требующая дополнительных расходов, которые могут быть сочтены излишними. Вполне возможно, мой безымянный компаньон не стал на меня стучать; никто меня искать не стал. Через некоторое время из бритканской машины высадилась группа ремонтников; я видела, как они подобрали выброшенный мной возле заграждения ремень с инструментами. После того, как они уехали, со стороны Империи появилась другая группа ремонтников; они проверили качество ремонта и исчезли.