Арктический мост - Казанцев Александр Петрович. Страница 43

- Есть не пугать! Я буду самая молчаливая из всех рыбок, если ты расскажешь мно что-нибудь. Помнишь, как ты медведя сачком поймал?

- Медведя-то поймал, а вот рыбу с тобой не поймаешь.

Капли стекали с поднятых весел и оставляли на воде разбегающиеся кружки. Отражение высокого берега пруда чуть заметно колыхалось, белые пятна облаков медленно плыли мимо лодки. Где-то очень далеко сигналила автомашина.

Иван Семенович, седой, огромный, грузный, снял белый картуз, расстегнул ворот и наслаждался воздухом, теплом, тишиной. Прищурясь, он смотрел на поплавки.

Аня бросила весла и, подперев подбородок ладонями, уставилась на лесистый берег за кормой. На коленях ее лежала раскрытая книга.

- Вот мы с тобой удим рыбу, как все - тихо, терпеливо. А вот мой Андрюша не так стал бы ее ловить.

Седых недовольно засопел.

- Ты знаешь, папочка, как он стал бы ловить рыбу? - Аня зачерпнула воду и наблюдала, как стекала струйка. - Он наверняка что-нибудь изобрел бы. Например, какой-нибудь фантастический сифон. Спустил бы с его помощью всю воду из пруда, и рыбу можно было бы собрать руками.

- Ну, знаешь, это уж твоя собственная выдумка, а не твоего фантазера.

Аня закинула руки за голову.

- Он не такой уж фантазер, папа. Он построит то, что задумал.

- Ладно, пусть строит, а мы посмотрим...

Снова загудела где-то машина, ближе, чем в первый раз.

- Папа, как хорошо, что ты смог выбраться сегодня на дачу. Мне кажется, что вокруг все такое же, как раньше, давно, давно, когда Андрюши и никого еще не было, никакого горя... И пруд, и небо, и ты такой же добрый, большой, толстый.

- Ну, ну...

- Помнишь, ты приезжал к нам каждое воскресенье? Мы с тобой катались на лодке. Ты удил рыбу, а я готовилась в университет.

- Университет, потом медицинский, - с деланной ворчливостью пробубнил Седых. - До сих пор не пойму, зачем ты в него поступала и зачем потом все бросила.

- Зачем бросила? - на губах Ани появилась печальная улыбка. - Хочу лететь на Луну, папочка. Пусть и меня хоть один раз пождут...

- Не верю, - раздельно проговорил Седых и потянул за удочку. В воздухе блеснула серебряная искорка.

Аня захлопала в ладоши.

- А-а-ня!.. А-ау!-далекий голос звонко разнесся над водой.

- Ой, папочка! Меня. Кто бы это?

- А-аня! А-ау!..

Лодка закачалась от быстрого движения Ани. Она стояла теперь во весь рост, всматриваясь в берег.

- Папочка, кто это? Голос какой знакомый.

- Не качай лодку, сядь! Ты со мной поехала рыбу удить, значит тебя дома нет.

- Папочка, ты знаешь... - У Ани перехватило дыхание. Она пыталась разглядеть белую фигуру на берегу. - Это же, это...

- А-аня, плыви сюда!

- Папа, ведь это же Елена Антоновна! Ты понимаешь?

- Нет, не понимаю.

Аня поспешно села и схватилась за весла.

- Куда?- Седых вскинул свои лохматые брови. - Куда?

- Папа, я должна на берег. Она, наверное, ко мне приехала, а ведь я ее с тех пор не видела.

- Ты с отцом сейчас. И с ним не бог весть, как часто видишься.

- Папа, это же врач с твоего корабля. Мы сейчас же плывем к берегу.

- Не мешай мне, я рыбу ужу. Я имею право посидеть с дочерью час посредине пруда.

Аня решительно взялась за весла.

- Имей в виду, я не поплыву, - особенно низким басом произнес Седых.

Остальное произошло в полном молчании.

Аня вскочила на ноги и, как была в легком летнем платье, перешагнула через борт. Брызги обдали старика, но он даже не шелохнулся.

Напрасно оглядывалась Аня назад, - отец так и не посмотрел в сторону плывущей дочери.

На берегу, растерянно прижав руки к груди, стояла полная женщина и нервно теребила косынку.

Выскочив из воды, Аня бросилась к ней на шею.

- Мокрая какая! Ах ты, боже мой! Сумасшедшая!- говорила Елена Антоновна, отталкивая смеющуюся Аню.

Аня потащила свою гостью в гору. Наверху, оставив ее, запыхавшуюся, она обернулась и помахала рукой. Посредине пруда виднелась маленькая лодочка с сутулой белой фигурой на корме.

- Ты будешь переодеваться? - спросила Елена Антоновна.

- Нет, - засмеялась Аня. - Мне не так жарко будет.

Они сели на поваленное бурей дерево.

Аня - на самое солнце, Елена Антоновна - в тень. Начались расспросы. Спрашивали друг друга о самых незначительных вещах, хотя и не виделись несколько лет.

- Я, Аня, все знаю из твоих писем, - говорила Елена Антоновна,- но не все понимаю.

- Что же тут непонятного? В моей жизни, кажется, все так просто и ясно. Есть радость, есть горечь... Разве не так?

Аня немного откинулась назад, опершись руками о ствол, на котором сидела, и закинула голову. В позе ее было что-то озорное, но глаза были печальными. Над вершинами деревьев быстро неслись облака.

- Ты-то ясная,- улыбнулась Елена Антоновна, любуясь легкой фигуркой Ани в мокром облегающем тело платье. - А поступки твои не так уж ясны.

- Да? - немного улыбнулась Аня, не меняя позы.

- Я ведь думала, что мы вместе работать будем. Помнишь, там, на корабле. У тебя была верная и нежная рука.

Аня замотала головой, все так же загадочно улыбаясь.

Елена Антоновна встала и, взяв Аню за плечи, посмотрела ей в глаза.

- Андрея любишь?

Аня кивнула. Елена Антоновна встряхнула ее.

- Глупая! Ах, боже мой, какая глупая! А я тебя считала настоящей женщиной.

- А что такое настоящая женщина?

Елена Антоновна села и обняла Аню за талию.

- Ты знаешь, как поступила бы настоящая женщина? Она, может быть, бросила бы медицину, но для того, чтобы работать вместе с мужем, воплощать в жизнь его идею, которая увлекает сейчас всю страну. А ты? Мужчины, Аня, не прощают таких вещей. Ты вдруг избрала далекую, чуждую ему специальность. Делаешь вид, что собираешься работать над какой-то своей собственной идеей. Ради чего, девочка моя, скажи, ради чего?

Аня опустила голову.

- Ты знаешь, - продолжала Елена Антоновна, - я видела его в Сочи и сразу поняла, что происходит между вами. Я поняла это, хотя мы сказали с ним всего лишь несколько слов. Еще ребенка вам надо иметь, вот что!

Аня скосила глаза, потом неожиданно быстро повернулась. Елена Антоновна подождала, но видя, что Аня молчит, продолжала: - Я решила обязательно с тобой повидаться. Ну, зачем тебе эта реактивная техника, или как она у вас там называется? Или уж будь врачом, или иди следом за Андреем. Он у тебя талантливый, сильный и достоин этого.

Аня засмеялась и отвернулась от Елены Антоновны.

- Вы ничего, ничего не понимаете, - сказала она, вдруг становясь серьезной. - Простите, Елена Антоновна, что я так сказала...

Елена Антоновна пожала плечами.

- Хотите, я объясню? - Аня вскочила. - Вы думаете, что я не женщина, что я выродок какой-то? Я никому об этом не говорила, но вам скажу.

Елена Антоновна тоже поднялась и пристально посмотрела на взволнованное, покрасневшее лицо подруги.

- Я не только потому бросила медицину, что не верю в нее. Я не могу сейчас иметь ребенка. Еще слишком больно, но... я хочу участвовать в том огромном, большом, значительном, что задумал Андрей. Я не только полюбила Андрея - я давно увлеклась его проектом Арктического моста.

- А потом увлеклась полетом на Луну?

- Ах, нет, - отмахнулась рукой Аня. - Это я только так всем говорила.

- И Андрею?

- Да, и ему.

- Сядь, сядь, Анна. Кажется, это очень серьезно. Я должна тебя понять.

- Поймите меня. Тогда, на корабле, я совсем не знала техники. Мне казалось замечательным то, что делал Андрей, и мне было горько, что я так далека от него в том, что ему ближе всего. А мне хотелось быть достойной его, даже равной ему. И вот... Ты знаешь, я однажды вспомнила те реактивные самолеты... быстрее звука... о них Андрюша в бреду говорил... и о трубе... И вдруг я представила, что в Арктическом мосте должны мчаться с такой же скоростью вагоны-ракеты. Это было так замечательно, что я несколько дней только об этом и думала. Я никому ничего не сказала тогда, но достала книги о ракетах, правда, очень непонятные...