К свету - Казанцев Александр Петрович. Страница 9

Медленно открывалась противоположная дверца шлюза, который наполнен был сейчас уже обычным воздухом. Теперь можно было встать, лишь для безопасности оставаясь в скафандре, и снова идти... Лишь бы бушевавшие в пещере газы не смели жалкое препятствие, вставшее у них на пути...

Шаховская не двигалась. Размышлять было некогда. Он схватил обмякшее тело помощницы, поднялся сперва на колени, потом встал и снова нагнулся, чтобы свободной рукой взять электромагнит.

Нужно было пройти всего несколько шагов до подземного электрокара, ждавшего смельчаков.

Лишь бы успеть!

Конечно, управлять процессом и наблюдать за ним можно было бы и снаружи, но Бурову непременно требовалось вынести из пещеры, может быть, вырвавшуюся из недр воображаемую "А-субстанцию".

Глава четвертая

ВУЛКАН БУРОВА

Люда, до крови кусая губы, полными слез глазами смотрела на разбуженный вулкан.

Уж лучше бы она была там и ничего этого не видела!

Вместе с эвакуированными из пещеры Росова научными сотрудниками она оказалась вблизи небольшого, занесенного снегом горного селения. Тропинка за голыми скалами вела на обледенелый горный склон, откуда в одной стороне до половины неба поднималась ледяная равнина Черного моря, переходившая в неясной дымке в синеву без привычной линии горизонта, а в другой виднелся чуждый облику гор мрачный вулкан, огненным смерчем возникший там, где остались они...

Люди назвали его вулканом Бурова.

Гора содрогалась под ногами Люды. Гул несся не только со стороны вулкана, но и, казалось, из-под земли.

Черные тучи вдали подпирались огненным столбом, менявшим окраску. Яркая струя как бы превращалась в остывающий железный стержень и потом снова светлела, пульсируя. Иногда под ней что-то взрывалось, и тогда в черной клубящейся пене внизу сверкали искры раскаленных камней и во все стороны разлетались хвостатые ракеты. Потом на снежном склоне там и тут белыми джиннами из разбитых кувшинов взвивались столбики пара. Седловина снежной горы была совсем не конической, как обычно у вулканов, а прогнутой и темной. На исполинского коня словно накинут был черный бархатный чепрак, а на каменном седле высился огненный всадник-великан с черной грибовидной шляпой, скрывавшей загадочное лицо. Багровые потоки магмы, прорвавшись в ущелья, походили на ноги исполина в красных штанах, пришпорившего грузного коня, гулким топотом содрогавшего землю.

Смахивая слезы, Люда с отчаянием смотрела на это видение, отнявшее у нее самое дорогое в жизни...

По крутой тропинке к наблюдательному пункту, выбранному Людой рядом с готовым к взлету вертолетом, поднимался Овесян. Он торопился лететь к вулкану, осмотреть его склоны, все еще на что-то надеясь.

Люда была уверена, что он не позволит ей лететь с ним. И все же она подошла к нему:

- Амас Иосифович!.. Я не могу не полететь... Я их любила.

- Вот как? - нахмурился Овесян.

- Совсем по-разному, Амас Иосифович, но очень любила.

Люда не поверила сама себе. Овесян приказал ей садиться в машину. Врач вместе с группой инженеров находился в соседнем селении. Овесяну некогда было залетать за ним. А у Люды в санитарной сумке было все для оказания первой помощи.

Пилот включил двигатель. Со свистом завертелся горизонтальный винт.

Научные сотрудники и рабочие подземной лаборатории вместе с горцами, запрокинув головы, провожали взглядами разведчиков, летевших к страшному вулкану. А словно застывший столб термоядерного взрыва с расплывшейся по небу грибовидной шапкой зловеще возвышался над снежными горами.

Совсем незадолго до этого пилот другого вертолета, оставленного на дне "бездны Бурова", чтобы вывезти отважных физиков, стоял около машины, расставив ноги в меховых унтах, и с тревогой смотрел в глубь пещеры на поблескивавшую от огней влажную дорожку. За его спиной стоял вертолет с открытой дверцей кабины. Огромный винт словно нехотя вращался, но его свистящий шум, обычно отдающийся в каменных стенах, был не слышен из-за подземного гула. Только аварийные прожекторы освещали сейчас каменные стены "бездны Бурова". Свежие изломы камня, следы недавних взрывов для расширения колодца оттеняли более темные, отполированные водой и временем отвесные стены пропасти.

Латыш Вилис Драйнис, инженер и летчик-испытатель, ученик Дмитрия Росова, называвшего его самым немногословным человеком на Земле, космонавт, участник космического патруля, не мог назвать в своей жизни минуту большего волнения. Он сам бы хотел быть там, в пещере, превращенной в подземную лабораторию, откуда доносился сейчас грозный гул...

Вилис Драйнис ощутил, как заколебался под ногами каменный пол. Бетонная дорожка треснула и вздыбилась буграми.

Вилис Драйнис нахмурился, но не двинулся с места. Он понимал, что спустя минуту вертолету уже не подняться... Огромная трещина только что расколола стену пропасти. Даже небольшого камня, упавшего сверху, было бы достаточно... Но летчик ждал.

Подземные толчки усиливались. Каменные глыбы под ногами и над головой качались...

Погасли прожекторы аварийной сети. Должно быть, при растрескивании стен порвало кабели. Теперь свет падал только из окон и раскрытой дверцы вертолета. Пещера, откуда должны были прийти физики, превратилась в черный проем.

Грохот словно мчащегося на Вилиса Драйниса поезда надвигался, рос, оглушал...

Ноги летчика вросли в камень. И сам он уподобился каменному изваянию, опустив голову с устремленным в темноту пещеры взглядом. Эту позу угадал скульптор, который в память подвига героя вырубил из гранита статую, впоследствии установленную в Риге.

Грохот горного обвала достиг физической плотности, он сдавливал летчику голову, душил его. В глубине пещеры появилось яркое пятно.

Окаменелый летчик продолжал стоять. Казалось, приближающийся поезд сейчас сшибет его с ног.

Яркое пятно превратилось в слепящее солнце и вдруг погасло.

Вилис Драйнис ничего не видел. Кто-то тряс его за плечо.

Наконец зрение вернулось к нему.

Гигант в жароупорном скафандре показывал на лежащую в автокаре помощницу.

Вилис Драйнис ожил. Он схватил бесчувственную Шаховскую на руки. Буров, горбясь от тяжелого груза в руке, едва поспевал за ним. До вертолета нужно было пробежать лишь несколько шагов. Драйнис бросил в проем двери свою живую ношу и вскочил в кресло пилота, как прыгают на всем скаку в седло скакуна. Буров с кряхтением влез за ним. Он не успел захлопнуть за собой дверцу, а машина уже рванулась вверх.