Призрак дракона - Бриггз Патриция. Страница 47

Но обычный воин редко бывал наделен волшебным даром. А вот Орег… Его память хранила, наверное, такие вещи, о которых нормальному человеку лучше не знать.

– Орег, – спокойно произнес я. – Ты принимаешь меня за другого.

Орег уставился на меня в замешательстве, моргнул и покачал головой.

– Те события, о которых ты упоминаешь, давно остались в прошлом, – добавил я.

– Вард? – удивленно спросил он.

– Да, я Вард.

В его глазах отразился такой ужас, что я повернулся к нему спиной и зашагал в сторону.

Чего он так испугался? Своих видений? Или меня?

Через несколько мгновений я услышал за спиной его шаги.

– Прости меня, пожалуйста, Вард. Ты так похож на него. Он ведь тоже был крупным человеком. И обладал большим магическим талантом. Таким, какой я чувствую в тебе после посещения Менога.

Я пожал плечами.

Мы попытались набрать дров, но не нашли практически ничего – деревьев здесь почти не было.

– После того как я добил того мальчишку в хижине, чувствую себя своим отцом, – вырвалось у меня неожиданное признание.

Я давно мечтал поговорить об этом с кем-нибудь. Например, с Бастиллой. Она умела слушать, но не знала моего отца.

– На бывшего Хурогметена ты совсем не похож, – Уверенно заявил Орег. – И никогда на него не походил.

Я вспомнил, как вогнал нож в затылок того парнишки, как не нашел подходящих слов для утешения брата после совершения им первого в жизни убийства, и решил, что Орег ошибается.

– Знаешь, почему я продолжал корчить из себя дурака после смерти отца? – спросил я.

Орег покачал головой.

– Потому что это для меня было крайне затруднительным. Понимаешь, я слишком долго разыгрывал перед всеми идиота. А когда необходимость в этом отпала, почувствовал, что не знаю, кем мне быть. Вот я и выбрал роль Селега.

Орег ответил не сразу. А я и не торопил его.

– Ты отлично играешь эту роль – для человека, который не был лично знаком с Селегом. Вообще-то он обладал многими достоинствами. Его испортили страх и старость. Но умом и добротой ты во сто крат превосходишь его. Будь собой, Вард!

Меня не существует, Орег, – подумал я с грустью. – Я состою из отдельных частичек разных личностей – недоумка, отца, предка, оставившего мне столько книг и дневников…

Орег тряхнул головой, прогоняя мрачное настроение, и улыбнулся мне.

– Я хорошо тебя знаю. Разговариваешь ты медленно, а в бою быстр и ловок. Ты умен, любишь детей, лошадей и рабов. Ты – настоящий Хурогметен.

Я улыбнулся ему, безмолвно выражая свою благодарность. Наверное, так же поступил бы на моем месте Селег.

Медлительность в разговоре – отличительная особенность идиотов. Быстрым и ловким в бою был мой отец. Умным и добрым – Селег. А Хурог мне не принадлежал. Что я умел делать прекрасно, так это играть чьи-то роли. В этом я преуспел настолько, что мог запросто обмануть даже Орега. Мне требовалось понять, не дурачу ли я самого себя.

Я намеревался, как обычно, охранять лагерь вместе с Орегом. Но в последний момент передумал. После сегодняшнего откровенного разговора с ним я чувствовал себя несколько неловко. Поэтому решил подежурить сегодня с Бастиллой. Во вторую смену.

Когда Орег и Пенрод разбудили нас и улеглись спать, мы уселись у костра на длинном бревне.

– После посещения той разрушенной деревни у тебя появились ясные цели, я правильно поняла? – спросила Бастилла, ежась от сырости и прохлады.

– Лучший путь к победе – понять союзников и узнать желания противников. Так говорит моя тетка, – ответил я. – Естественно, нам не победить ворсагцев. Нас слишком мало. Но, мне кажется, я догадался, к чему они стремятся.

Бастилла негромко рассмеялась и достала из своей сумки кусок черствого хлеба с засохшим ломтиком сыра.

– Съешь. Пенрод велел мне немного тебя подкормить. Все равно завтра ни этот хлеб, ни сыр никому уже будет не разжевать. А тебе надо лучше питаться. Ты похудел.

Я впился зубами в засохшие хлеб и сыр со всем энтузиазмом, которого они заслуживали.

– Итак, ты полагаешь, что ворсагцы более всего заинтересованы в старинных предметах, хранящих магию? – с улыбкой на губах спросила Бастилла. – Ведь поэтому ты спрашивал, в состоянии ли колдун извлечь волшебные силы из таких предметов?

Я отложил в сторону остатки хлеба и сыра и тут же забыл о них.

– Думаю, люди Хавернесса помогут мне лучше разобраться в этом вопросе.

– Болтаться по болотам не очень-то занимательно, – пробормотала Бастилла. – Сражаться с врагом куда интереснее!

Я тихо засмеялся.

– Полностью с тобой согласен.

Она коснулась рукой краешка моих губ. Я был к этому не готов.

– Я все еще думаю иногда, что ты не вполне нормален… – промурлыкала Бастилла соблазнительным шепотом.

Мое дыхание участилось, как я ни старался совладать с собой.

– Это потому, что у меня такие глаза. Как у коровы. Сложно казаться умным, если у тебя такая внешность, – ответил я. – А еще я слишком медленно разговариваю.

Бастилла нежно провела пальцем по моей щеке. Я почувствовал довольно сильное возбуждение. Она и раньше намекала на то, что не прочь со мной переспать. Именно поэтому я никогда не дежурил с ней прежде, а в тренировочных поединках выбирал себе в напарники кого-нибудь другого. Аксиэль и Пенрод, вероятно, с легкостью вступали с женщинами в близость. У меня же не было такой привычки.

– Может, ты и медленно разговариваешь, но голос у тебя словно бархатный, – прошептала Бастилла, опустилась на колени и потянулась ко мне губами.

Наверное, она желала меня потому, что у меня было сильное тело. А еще потому, что была не вполне уверена в том, что я не идиот. Может, в ней говорило любопытство. Впрочем, я всегда чувствовал, что она относится ко мне с уважением и симпатией, поэтому мог спокойно вступить с ней в связь. Это было бы не просто совокупление, а подарок друг другу.

Не исключено, что она, подобно Орегу, видит во мне героя, подумал я. Доброго, умного, смелого…

Воспоминание о беседе с Орегом помогло мне не поддаться власти чар Бастиллы. Насладившись сладостью ее губ, я отстранился.

– В чем дело, Вард?

Прерывисто дыша, я прижался лбом к ее лбу, пытаясь найти такую причину своего отказа, которая прозвучала бы убедительно.

– Мы не должны это делать, Бастилла. Нам следует охранять сон товарищей. Представь себе, что произойдет, если страсть захватит нас обоих в свой сладкий плен! Тогда сюда может прийти хоть сотня ворсагцев, мы их не заметим.

Бастилла хихикнула.

– Сотня?..

Я чмокнул ее в шею и поднялся на ноги.

– Или даже тысяча. Пройдусь, посмотрю, все ли в порядке. А ты оставайся здесь!

Когда я уходил, она улыбалась. У меня было такое ощущение, что я только что решил проблему, с которой еще не раз столкнусь в будущем.

Каллис разительно отличался от Хурога. Он был в три раза больше, круглый в плане, в то время как Хурог – квадратный, и построен из местного камня оранжевого цвета. Хотя, покрытый почти полностью серо-зелеными лишайниками, он выглядел коричневым.

Ворота были закрыты, а металлическая решетка опущена. Проникнуть в Каллис оказалось гораздо более сложной задачей, чем добраться до него.

Воин, стоявший у ворот, небрежно сообщил нам, что его господин отсутствует, и больше не смотрел в нашу сторону.

Я понимал, почему он так ведет себя. Во-первых, большинство из нас были шавигцами – давними врагами оранстонцев. Во-вторых, все мы выглядели как настоящие бандиты.

Я попытался заговорить стражнику зубы, но он объяснил мне, пуская в ход самые что ни на есть красноречивые и доходчивые выражения, что нас не впустят в замок ни при каких обстоятельствах.

Я решил, что следует подождать момента, когда на смену этому парню придет кто-нибудь другой, и повторить попытку. А уж если и она не увенчается успехом, переходить к более решительным мерам.

Мы спустились вниз по дороге, нарвали с ветвей свисавших за забор яблонь зеленых плодов и не спеша вернулись к главным воротам.