Феномен Крикушина - Каралис Дмитрий Николаевич. Страница 12

Он все же взялся, вздыхая и кряхтя, и - схалтурил. Это мы потом узнали. Скрипач попал совсем не в тот оркестр. Муж и не подумал возвращаться. А соискатель ученой степени во время защиты неожиданно отложил указку и признался, что ему глубоко наплевать на излагаемый им вопрос, потому что его давняя мечта - стать аквалангистом.

Знакомые обиделись на Меркурия. Покинутой жене он пытался втолковать, что сбой получился по ее же вине. Она сообщила, что муж ушел к блондинке Вере, а на самом деле Вера давно не блондинка, а шатенка. Из-за этого и сбой. Надо было давать точные данные... Нет, маэстро ничего переделывать не будет.

* * *

В то утро мы пили на веранде кофе и слушали наставительные рассуждения Меркурия о мужской независимости.

- Нет, я никогда не позволяю жене совать нос в мои дела, - Меркурий покуривал Кент и стряхивал пепел в банку из-под селедки. - Как только я чувствую, что меня хотят взять на поводок, я... - Неожиданно Меркурий притушил сигарету, сунул ее в пачку и стал засовывать пачку в карман: Атас! - прошипел он. - Сигуранца нагрянула...

От калитки к дому решительно шла Ольга.

Меркурий схватил с буфета бумаги и калькулятор, я раскрыл экономический журнал, Крикушин, не допив кофе, взлетел в свою светелку и принялся стучать на машинке.

- Салют!.. - рассеянно кивнул жене Меркурий. Он уже бормотал латинские названия физических величин и азартно нажимал клавиши калькулятора. - Как дела?

- Собирайся!.. - вместо приветствия буркнула Ольга и прошла в дом.

- Что ты сказала?..

Походив по дому, Ольга вышла на веранду.

- Я сказала, чтобы ты собирался! - Ольга привезла Меркурию ультиматум: либо он немедленно едет домой и ремонтирует квартиру, либо она подает на развод. - Хватит делать из меня дуру! - Она цепким взглядом пересчитала пыльные бутылки в углу. - Какую ты здесь пишешь диссертацию?

Меркурий напрягся спиной и стал торопливо рыться в бумагах.

- Обыкновенную! Где-то я лямбду потерял, черт возьми...

- Не смеши людей! - Ольга выхватила у Меркурия лист, пробежала по нему глазами и ткнула пальцем: - Посмотри, что у тебя написано. Последняя фраза!..

- На схеме приведены основные узлы спектрофлуориметра, - прочитал Меркурий и пожал плечами: - Ну и что?..

- А точку карандашом видишь? Вот эту!

- Ну? Точка как точка...

- Так это я поставила! У тебя за две недели ни одной строчки не прибавилось! Так ты пишешь диссертацию?

- Да я всю неделю с зубом мучился! - Меркурий обиженно порылся в карманах и вытащил затертую пачку таблеток. - Видишь, анальгин! Третья пачка!

Ольга с интересом взглянула на протянутые ей вещественные доказательства, и Меркурий попытался перейти в наступление:

- А то сразу обвинять: Точку карандашом поставила, Ни строчки не прибавилось! Нечего рыться в моих бумагах. Поставишь точку, а из-за нее объект взлетит на воздух! Проверять меня вздумала... Встаю с восходом, ложусь с закатом. Ребята подтвердят...

- Подтвердят, - язвительно кивнула Ольга. - Особенно Кирилл. Он весь отпуск один и тот же журнал читает. Что, Кирюша, интересная статья попалась?..

Смущенный промашкой, я попытался пустить пыль в глаза экономической терминологией.

- Ладно, ладно. Это ты будешь своей жене объяснять, - пугнула меня Ольга и потащила Меркурия в комнаты: - А что за женщина к тебе приходила? Только не ври, я все знаю!..

- Почему ко мне? - громко сопротивлялся Меркурий. - Заходила какая-то бабешка, страшная как смертный грех, спрашивала, не сдается ли дача...

- И чтобы ответить нет, ты пригласил этот смертный грех в дом на целый час?

- Так это совсем другое дело! Это счетчик проверять приходили. Целый час фазу искали, - Меркурий закуривал и пытался выскользнуть на веранду.

- А на какие шиши вы здесь курите американские сигареты?

- Кирилл угостил...

- Ах, Кирилл!.. Ему прибавили зарплату, и он стал получать как министр? Я не знаю, что вы тут затеяли, - голос Ольги дрогнул, - но если ты сейчас же не поедешь со мной... Я сама сообщу куда следует!..

Я подхватил ведра и припустил за водой. За мной вышел Крикушин. Следом за ним выскочил Степка, точно ему поддали пинка...

Из открытого окна еще долго доносились бубнеж Меркурия и резкий голос Ольги.

Наконец дверь распахнулась, и Ольга с гордо вскинутой головой зашагала к калитке. За ней покорно шел Меркурий с портфелем и чемоданом.

Ольга открыла калитку, пропустила в нее мужа и только тогда сухо кивнула нам: До свидания. Меркурий обернулся, что-то хотел сказать, но получил тычок зонтиком.

Калитка захлопнулась.

Мы с Крикушиным приуныли.

Но не прошло и пяти минут, как Меркурий под радостный лай Степки влетел на участок. Тяжело дыша и озираясь, он велел мне встретиться с Михаилом Арнольдовичем и предупредить его, что фирма уходит в подполье. Списки уничтожить. Язык держать за зубами. Если вызовут, твердить одно: знать ничего не знаем, ведать не ведаем.

Крикушину Меркурий посоветовал выходить на работу, но ни за какие коврижки не соглашаться на эксперименты со своими феноменальными способностями. Лучше всего сказать, что наступил творческий кризис.

- Ну, пока, - обнял нас Меркурий. - Я бы мог запросто остаться, да отношения с женой портить не хочу. Звоните. Буду дома! - Он сунул Крикушину сложенную вдвое пачку денег и помчался к станции.

И мы пошли собирать вещи.

Перед отъездом я встретился с похудевшим от ежедневных заплывов Михаилом Арнольдовичем и передал ему указания Меркурия о подполье. Тот не на шутку перепугался.

* * *

Я бродил по пустой квартире, зубрил от нечего делать английские слова и по вечерам смотрел телевизор. Несколько раз я вызывал на переговоры жену. Дети рвали у нее трубку. За тысячи километров пробивались ко мне их возбужденные голоса. Они хвастались пойманными крабами и ябедничали друг на друга. Жена говорила, что соскучилась.

Крикушин вышел на работу, но в должность инспектора по производственным отношениям, к которой его усердно подталкивали новый директор и старый месткомовец, вступать не спешил. Кабинет, отделанный финской фанерой, и шальной оклад, обещанный его владельцу, оставались невостребованными. От перехода в профессионалы Крикушин отказывался. Зачем? Его вполне устраивает нынешняя работа.

Между тем весть о возвращении Крикушина из отпуска быстро разнеслась по институту. На него почему-то стали смотреть как на злого демона. Шептались, что директор уже заготовил список, а Крикушин согласно этому списку будет инспирировать своими рассказами увольнение не пришедшихся к новому двору сотрудников.

Крикушин же клялся мне, что и в мыслях не держал ничего подобного. Да, беседовали с директором, строили планы, но не такие же...

Тем не менее началась паника. Многие уволились. На директора и Крикушина посыпались анонимки. Их называли нечистой парой и приписывали им деспотические намерения. Писали, что институт парализован страхом, годовой план научных исследований под угрозой, никто не хочет работать, пятилетку не выполнят...

Грязи и мути поднялось предостаточно. Любая реплика Крикушина передавалась из уст в уста с многозначительными комментариями и домыслами, а текущие беды и потрясения, неминуемые в большом коллективе, стали толковаться, как следствие его зловредной деятельности. Растрата, обнаруженная в институтской кассе, и женитьба седовласого Никифорова на студентке-практикантке Лялечке немедленно были отнесены на его счет, так же как и пожар на даче Зябликова, унесший, помимо мебели и самого строения, тридцать восемь банок огурцов домашней засолки.

Крикушин грустил. Несколько раз он заходил ко мне с Наташей. Мы пили кофе, и жена, вернувшаяся уже с Юга, с интересом поглядывала на нее.

- Вот увидишь - они поженятся, - безапелляционно заявила она. - Я вижу, как она на него смотрит. Вот увидишь...

Меркурий в то время находился под надзором жены: Ольга заменила ему домашний арест ссылкой в деревню. Она отложила ремонт квартиры, взяла отгулы и увезла взрывоопасного мужа и дочку под Лугу. Меркурий бродил в сосновых борах, глотал свои яйца и слал нам фантастические телеграммы. А однажды ему удалось добраться до телефона, и он попросил, чтобы Крикушин срочно устроил ему поездку в Ленинград - хотя бы на сутки.