Исполнитель желаний - Казменко Сергей Вадимович. Страница 5

Раджкар в десятке шагов от места, где мы сидели, исполнял какую-то немыслимую пляску, успешно пока что, судя по всему, отбиваясь от черных тварей, и еще пытался поднять за шиворот извивавшегося у его ног Эйгона собственно, он его приподнял так, что только носки сапог у того касались земли, и, не знай я, что происходит, я подумал бы, что Эйгон изо всех сил пытается освободиться. Но рассматривать эту сцену, конечно, было некогда. Я хлестанул пламенем несколько в сторону от них и с удовлетворением увидел, что Раджкар не раздумывая поволок Эйгона огонь. В наушниках звучал его непрерывный вой и снова какое-то молитвенное бормотание Раджкара. Что ж, я и сам готов был прочитать молитву - мы, похоже, легко отделались.

Дальше все оказалось просто. Иагр страшен только когда нападает внезапно и когда нет пламени, чтобы от него защититься. Он едва не застал нас врасплох, но теперь быстро, как по команде, отступил. Лыков говорил, что такие существа не столь уж большая редкость, что это один из основных путей развития жизни - организм, состоящий из множества вполне жизнеспособных по отдельности частей. Но это все были отвлеченные разговоры. В сущности, какая разница, что за организм хочет тебя прикончить? Вопрос ведь в том, как от него защититься.

Я затратил не меньше половины флакона, выжигая в траве круг радиусом метров в десять, и только потом подошел к склонившемуся над Эйгоном Раджкару. Эйгон, конечно, был уже без сознания, но он легко отделался. Больше всего я боялся, что он не успел закрыть щиток шлема, и одна из тварей добралась до лица. А так - у него сильно распухла рука, но это все было поправимо.

Мы расстелили прямо на обгоревшей земле его спальный мешок, Раджкар достал аптечку и сделал ему укол алкорада. Раджкару не нужно было ничего объяснять - такое среди клиентов случается очень редко. И все-таки не мог я никак избавиться от скрытой - так мне казалось - неприязни к нему. Ну не мог, и все.

- Похоже, обошлось, - сказал он, укладывая аптечку на место. - Хотя наверняка придется снова облегчать его рюкзак.

- Да уж придется, - ответил я без выражения. Тяжело, конечно, но что поделаешь? Я не ощущал никакой обиды на Эйгона. Не повезло человеку, что тут поделаешь. Тем более, что в этом его невезении была и доля моей вины.

- Не могу я понять, зачем такому, как он, мог потребоваться айгл? Ему и без того чертовски везет.

Меня этот вопрос сейчас не волновал. Меня волновало другое - откуда на этой прежде безопасной стоянке взялся иагр. И что теперь делать? Я ничего не ответил - будто и не слышал Раджкара. Но теперь я часто вспоминаю эти его слова. Слишком часто.

- Вот что, - сказал я, вставая. - Заночевать придется здесь. Место не лучшее, но деваться некуда, сегодня Эйгон идти не сможет.

- Вопрос еще, сможет ли завтра.

- Разбивайте лагерь, ставьте защиту. А я пойду поищу гнездо.

Мне повезло. Гнездо было всего в полукилометре, мы прошли мимо него, когда спускались. Желтоватый след в траве привел меня к щели между камнями. Подходить близко я не стал и всадил в эту щель остаток флакона из "эктона". Иагры - твари сравнительно редкие, можно было не бояться, что где-то рядом объявится ночью еще один.

А на обратном пути я заметил в стороне, за камнями, что-то блестящее. Это была пряжка. Я подошел, осмотрелся. Ниже по склону, полускрытые в траве, лежали клочья одежды, раскрытый рюкзак, шлем. Я не стал подходить ближе - все было покрыто желтой плесенью. Мне не хотелось приносить отсюда желтую плесень.

Когда я вернулся, Эйгон уже сидел и пил из кружки приготовленный Раджкаром чай. Дела шли, в общем, неплохо. О том, что я увидел на склоне, говорить им мне не захотелось.

- Ну как успехи? - еще издали спросил Раджкар.

- Все в порядке, - я подошел, опустился прямо на выжженную землю, снял с головы шлем. Теплый ласковый ветер приятно холодил кожу. Повезло. Еще раз повезло. Какой раз будет последним?

- Палатку ставить? - спросил Раджкар. Он тоже снял шлем, а Эйгон вообще сидел расстегнувшись, и на мгновение мне стало не по себе. Вот так оно здесь и случается. Все спокойно, тихо, мирно, и опасность осталась позади... А потом кто-то находит разбросанное, выбеленное солнцем тряпье, кое-где покрытое желтой плесенью. Но близкой опасности я не чувствовал.

- Ставьте, - ответил я, потом нехотя стал подниматься, чтобы помочь.

- Сидите, шеф, я и один справлюсь, - сказал Раджкар, но я уже был рядом с ним и помогал раскладывать полотнище. Потом включил активатор и, опустив руки, стоял и смотрел, как палатка медленно приобретает свою обычную форму. Сигнальные вешки вокруг лагеря. Защитные разрядники на палатке. Черт знает какие еще премудрости - и все равно каждый тридцатый не возвращается из страны айглов. Я шел сюда уже девяносто восьмой раз. Я давно исчерпал запас везения.

Потом мы перенесли Эйгона внутрь, и я вкатил ему еще порцию алкорада. Он почти тут же отключился. Оставалось только надеяться, что лекарство поможет - вряд ли мы сможем перетащить его обратно через хребет. А тем более - через лес.

Было еще не поздно, и мы с Раджкаром не спеша поужинали в полном молчании. В облаках появились большие просветы, ветер почти стих, солнце клонилось к закату. Почти идиллия.

- Как думаете, шеф, он сможет идти? - негромко спросил Раджкар.

- Завтра узнаем.

- А если не сможет.

- Придется ждать. Назад нам его не донести.

- Жаль, что нельзя вызвать помощь.

Когда такое случается, всегда жалеешь об этом. Только не будь здесь строгого режима, айглов давным-давно не осталось бы. Человек умеет опустошать все, к чему прикасается. Мы и так достаточно похозяйничали в этих местах. Когда я начинал водить свои первые группы, поймать айгла было значительно легче.

- И все-таки интересно, зачем ему нужен айгл, - задумчиво произнес Раджкар. Нашел чем сейчас интересоваться.

- Вы всегда так любопытны? - спросил я почти грубо. Но Раджкар предпочел не заметить моего тона.

- Да. Почти. Понимаете, шеф, мне интересны люди. Что ими движет, к чему они стремятся. Я прожил довольно долгую жизнь, я успел многое понять. Мне так кажется. И я пришел к выводу, что люди, как правило, гораздо лучше понимают, что движет окружающими, чем то, что движет ими самими. Со стороны всегда оказывается виднее. И это относится ко всем, без исключения. Дорого я дал бы, чтобы поглядеть со стороны на самого себя... Может, многих ненужных шагов удалось бы тогда избежать.

- Ну и что же вы видите со стороны во мне, - спросил я как бы против воли. Но не совсем против - мне вдруг почему-то стало это интересно. Хотя, в отличие от Раджкара, я давно уже потерял какой-то особый интерес к людям. И к себе самому в том числе.

- Вы действительно хотите узнать это?

- Да, - ответил я почти равнодушным тоном. Его дело - говорить или нет.

- Ну что ж, извольте. Если вы действительно хотите... Я вижу в вас, шеф, жертву довольно большого заблуждения. Не знаю, как бы поточнее сформулировать... Ну, в общем, вы, да и не вы один, вбили себе в голову, что можно остаться чистым, если то, что вам приходится делать, вы делаете лишь под принуждением. Сердцем вы понимаете, что это все не так, но разум нашел объяснение, способ выживания, что ли... Вот так примерно.

Я с минуту помолчал, переваривая сказанное. Зря я пошел на этот разговор - но теперь уж деваться было некуда.

- Вы считаете, что это заблуждение?

- Как и многое другое.

- Интересно. И в чем же тогда вы видите истину?

- Пожалуй, лишь в том, что истины нет.

- Вот за что я люблю философию, так это за конкретность жизненных рекомендаций. Вы случайно не философ?

- Нет. Но я изучал философию. Давно, - он ничуть не смутился и не обиделся на издевку в моем голосе. Да и на что тут было обижаться - на то, в чем наверняка видел он лишь слабую попытку самозащиты? Не очень-то радует, когда посторонний и не очень-то симпатичный тебе человек вдруг извлекает на белый свет твою душу и совершенно хладнокровно, без какого-либо трепета, но вполне обоснованно - вот ведь что обиднее всего! обыденными, низкими словами рассказывает о том, что было для тебя, быть может, предметом сокровенных раздумий. И даже более того - показывает, что ничего-то в этом нет сокровенного, что все это ерунда, и ценности особой не имеет.