Вендетта по-русски - Еникеева Диля Дэрдовна. Страница 21

- Почему же вы не позвонили в милицию?

- Вначале с ним нужно потолковать.

Пес все ещё стоял, опустив голову. Деми топталась рядом, повизгивая и стараясь всячески ободрить приятеля.

- Пойдем, Трезор, - позвала временная хозяйка, но тот не двинулся с места. - Ну ладно, как хочешь, - уступила она. Присев перед ним на корточки, Алла погладила его по голове: - Все будет хорошо, малыш, не переживай. Поживешь у нас недельку-другую, а там и Лида выпишется из больницы.

Кобель тяжело вздохнул и лег на коврике возле входной двери.

Алла сходила на кухню, принесла плошку с водой и поставила рядом. Он посмотрел на неё грустным взглядом, но пить не стал. Зато Деми тут же подала пример и стала жадно лакать. Любопытный сэр Персиваль маячил вдали, интересуясь, почему все толкутся в прихожей.

Потрепав борзую по холке, верная боевая подруга направилась в комнату и тут зазвонил телефон:

- Алка, Макса щас оперируют, - сообщил Толик. - Один парень выходил перекурить, грит, у него чё-то там пробито, дыхательное горло иль чё, я не понял. В общем, совсем плохой.

- Неужели не спасут? - Опять глаза заволокло слезами и в носу защипало.

- Дак стараются, а получится ль, не знаю. Я уж хотел им кровь сдать, а они грят, человечьей им не надо.

- А собачья-то у них есть?

- Кто их знает?! Парень-то на минутку вышел, пару затяжек дернул да обратно пошел. Крови-то пес, вроде, не больно много потерял, быстро за ним приехали, но чё-то этот урод ему перебил. Трубку, грят, сперва какую-то вставят, а после уберут.

- Да пусть делают все, что надо, лишь бы спасли. Ты им заплатил?

- Шесть сотен операция, а я лопатник у тя дома оставил.

- И что - они без денег не хотят оперировать?

- Не, уже начали. У меня не забалуешь, - строго произнес мастер на все руки. - Я чё звоню - может мне щас слетать за бабками?

- Давай я сама привезу.

- Дак ты ж однорукая, тачку вести не сумеешь.

- Тогда экономку пошлю. Шесть сотен - это рублей или баксов?

- Дак грин, понятное дело, - удивился её наивности верный оруженосец. - Кто ж за шесть деревянных соток операцию сделает!

- Сейчас я дам деньги Зосе Павловне. На такси она минут за двадцать доедет. Подожди у телефона.

Вручив экономке деньги, Алла проводила её и вернулась в комнату.

- А этот чморик-то не сбёг? - спросил верный оруженосец.

- Я на него не смотрела. С живностью пока разбираюсь.

- А чё?

- Трезор лежит возле входной двери и даже пить отказывается. Слезы в глазах. И я тут вместе с ним реву... - Верная боевая подруга опять всхлипнула.

- Не реви, Алка. - Толик всегда очень переживал, когда она плакала. Я ветеринарам сказал, три сотки баксов накину, если Макс выживет.

- Хотелось бы верить...

- А Лидка как? - попытался он переключить её на другую тему.

- Увезли в больницу. Я от расстройства чувств даже забыла спросить - в какую.

- Дак мобила-то при ней, - напомнил верный оруженосец. - Звякни да спроси, а после к ней сгоняем.

- И что я ей скажу? Что её любимый пес совсем плохой?

- Дак не говори ничё пока, - посоветовал Толик.

- Ладно, так и сделаю, - вздохнула она.

Алла позвонила на мобильный Лиды, но в трубке раздавались длинные губки.

"Наверное, её тоже оперируют", - решила она и вышла в прихожую.

Трезор лежал в той же позе, положив голову на лапы и глядя в одну точку. Деми с Персом сидели невдалеке, глядя на гостя с состраданием.

- Хоть бы вы его расшевелили, - обратилась к питомцам хозяйка.

Пуделиха тут же с готовностью завиляла хвостом, а сэр Персиваль выразительно посмотрел на Аллу, и в его взгляде читалось: "Лучше не приставать. Ему сейчас не до игр".

- Трезор, пойдем со мной, навестим твою мать.

Умный пес сразу послушался и пошел за ней.

С замками верная боевая подруга никогда не дружила - даже свою квартиру порой открывала с трудом, а уж однорукой и подавно тяжело. Поковырявшись некоторое время, Алла поступила как истинная женщина, призвала на помощь мужчину. Позвонила в соседнюю квартиру - все жильцы дома её знали, если уж не лично, то хотя бы визуально, - и попросила помочь. Сосед с готовностью закивал и через пару минут проблема была решена, но этим его услуги не ограничились. Вдвоем они вынесли Агнессу на улицу - Алла даже удивилась, как же Лиде одной это удается? - борзая и в самом деле очень тяжелая. Правда, потом она поняла, что вовсе не нужно всю дорогу тащить собаку на руках, - достаточно помочь ей встать на лапы, а потом поддерживать под брюхо, и она может немного передвигаться. Тащить её на пустырь они не стали - помогли дойти до газона и там Агнесса сделала свои дела. Как ни удивительно, старая борзая не противилась, что её выгуливает не хозяйка, - Аллу она уже знала и вела себя приветливо.

Агнесса вообще очень умная псина. Верная боевая подруга не раз подолгу разговаривала с ней и не сомневалась - та все понимает. Вот и сейчас, видно, почувствовала, что ситуация экстраординарная, потому и ведет себя с пониманием, а раньше Лида говорила, что борзая не пойдет на прогулку с чужим человеком, - стесняется своей немощи.

Сообща они отвели старую собаку домой и уложили на подстилку. Кормушки были пусты - наверное, утром Лида положила еду, но Агнесса все съела. Алла сходила на кухню и задумалась, что же ей дать. Зубов у старушки уже нет, мясо она не сжует, собачьи сухари тоже. К её радости, в холодильнике обнаружилось провернутое на мясорубке вареное мясо с морковью, и временная хозяйка отнесла еду борзой и налила воды. Агнесса попила и поела, Алла немного посидела возле нее, а когда собака заснула, позвала с собой Трезора и вернулась домой.

Эльвира Олеговна Серова смотрела на своего сына со смесью жалости и презрения. Красивый парень, ничего не скажешь. Очень похож на нее, какой она была в молодости, а от своего отца ничего не взял.

"Может быть, лучше бы Руслан перенял некоторые черты Ефима? - с тоской думала мать, глядя, как сын вертится перед зеркалом, укладывая феном свои длинные волнистые волосы. - Лучше уж некрасивый, но мужчина, чем женоподобный Нарцисс и гомосексуалист..."

Ее муж чертами лица напоминает генерала Лан Пирота из сказки "Урфин Джюс и его деревянные солдаты". Даже голос как у сказочного героя отрывистый, лающий, и интеллект примерно такой же, как у вырубленного топором Лан Пирота. В общем, дуболом. Ему бы шинель, кирзовые сапоги и рявкать на плацу: "Ать, два, левой!" - а он считает себя элитой общества, потому что вовремя оказался у жирного пирога, успел распихать всех локтями и отхватил солидный кусок.

Теперь Ефим Серов - хозяин нефтяной компании. Не Абрамович, конечно, масштабы у него значительно мельче, но провинциал из неизвестного белым людям городка Нефтекамска весьма гордился собой.

Он не любил вспоминать годы студенчества, но Эльвира никогда не забывала, каким тогда был всеми презираемый Фимка Серов. Два с лишним десятка лет назад он ютился в невероятно захламленной комнате общежития вместе с тремя студентами, стрелял у сокурсников сигареты или трешницу до родительского денежного перевода, бегал за водкой в ближайший штучный, но самого Фимку в студенческие компании не приглашали - он похуже героя анекдотов, если придет, то непременно все испоганит, - женская половина курса брезгливо отвергала его из-за непрезентабельного внешнего вида, нечистоплотности и стойкого амбрэ вонючих носков и грязного нижнего белья, косноязычия, неумения себя вести, хамских манер, да и вообще - отсутствия каких-либо достоинств.

И вот этот косноязычный "вонючка", как его называли, стал богатым бизнесменом. Пока столичные нефтяные олигархи бились "за трубу" и сферы влияния, Ефим в Нефтекамске и прилегающих территориях туго делал свое дело, наращивая обороты и приумножая свой капитал.

Как и все провинциальные бароны, он чрезвычайно самодоволен и считает себя гораздо влиятельнее многих московских бизнесменов. Впрочем, по меркам провинциального городка так и есть. В Москве таких, как Ефим Серов десятки тысяч, а в Нефтекамске - единицы. Но в силу собственной ограниченности Ефим не видит особой разницы между столицей и родным городом, по его мнению, солидный банковский счет говорит сам за себя, а потому он весьма высокого мнения о собственной персоне.