Вендетта по-русски - Еникеева Диля Дэрдовна. Страница 39

Алла призадумалась. Олег обычно оставался в отделении до восьми-девяти, а то и позже, хотя и его рабочий день тоже до трех часов. В их с Жекой распоряжении минимум четыре часа. Правда, у неё немало дел в связи с расследованием покушения на Лиду...

Но если очень хочется, но нельзя, то можно, не так ли?

- Идет, - согласилась она. - Но ведь ты сменяешь Олега и дежуришь после него сутки.

- Будем дежурить вместе с тобой, - воодушевился Женя.

- Так ведь Олег тоже там, - напомнила любовница. Ее любимый мужчина даже после суточного дежурства частенько остается в отделении на весь день.

- Он только до вечера. Когда Олег уйдет, я тебе позвоню, и ты прилетишь ко мне.

- В вашем отделении столько глаз, Жека... - засомневалась Алла.

- А мы встретимся в приемном покое. Вечером там навалом пустых комнат. Кстати, гинекологический кабинет - отличное место для свиданий: можно устроиться в кресле, на кушетке, на столе, на подоконнике - какой простор для мужчины и женщины с фантазией!

- На гинекологическом кресле я ещё не пробовала, - рассмеялась она. А ты?

- Да сто раз! Очень удобно, между прочим. Там все замечательно сконструировано, а для того, чтобы подкорректировать под рост врача и нужное совпадение органов обоих, кресло опускается и поднимается, при желании можно и разложить его.

- Заманчиво...

- Значит, заметано! - заулыбался любовник.

- Ладно, завтра звони, когда Олег уйдет после дежурства, - сдалась Алла. - Опробуем все технические возможности гинекологического кресла.

Основав в Лондоне филиал своей фирмы, Павел Голованов обычно совмещал приятное с полезным - занимался делами, общался с дочерьми, а вечера проводил в обществе какой-нибудь смазливой партнерши.

В этот приезд он не виделся с дочками со дня ссоры, свободного времени навалом, но он не спешил возвращаться в столицу - успеется.

Час назад очередная пассия ушла, а Павел Владимирович сидел в кресле, размышляя о житье-бытье. Плеснув себе ещё виски, он выпил и опять мысленно вернулся к проблеме.

"Может, Фимка нарочно подсунул Флоре своего сынка? - задумался Павел. - А что - запросто. Небось, давно знает, что поганца имеют в рот и зад, вот и решил свести его с моей дочерью, чтобы ещё раз меня уесть. Да ещё в родню набивается, деревенщина. Нет уж, не бывать этому. Если Флора сама не одумается, Федор разберется с обоими Серовыми, и старшим, и младшим. Не фиг им лезть к дочери Павла Голованова!"

Вернувшись от любовника, Алла увидела что экономка вышла из гостевой спальни с пылесосом в руках, и поинтересовалась у верного оруженосца, развлекавшегося с котом и пуделяшкой:

- Толян, а куда подевался наш пленник?

- Я его шлепнул, - спокойно отозвался Толик, стоя не четвереньках и при этом умудряясь поглаживать Деми по кудрявой черной спинке.

Алла некоторое время молча смотрела на него. Это был уже третий случай, когда Санчо Панса проявил собственную инициативу, не поставив её предварительно в известность. Незадачливого киллера Степана ей было совсем не жаль, но она не собиралась поощрять карательные функции, которые взял на себя верный оруженосец.

- За дело получил, - невозмутимо оповестил он. - Лидку хотел мочкануть, пса чуть не убил. Я ж те говорил - на нем ещё навалом мокрух. Чё с ним чикаться-то! Сама ж гришь: взял чужую жизнь - отдай свою. А Лидке не фиг мараться, не бабье это дело.

Допросив пленника, Толик оповестил начальницу о главном, но умолчал о том, что Степан Матвеев раньше состоял в банде Василия Фролова, организатора покушения на Аллу22. Убить её бандитам не удалось, но Аллу тяжело ранили, и она уже седьмой месяц нездорова. Шайка состояла из двенадцати головорезов, все до единого неоднократно судимы, трое из них - в бегах, на их счету немало загубленных жизней, в живых свои жертвы они обычно не оставляли.

Бойцы Славы Миронова отловили всех бандитов и устроили показательный расстрел: главарь шайки Василий Фролов, организатор покушения, и Константин Вахромеев, ранивший Аллу, поплатились жизнью, остальные отделались скальпированными ранами головы или отстреленным ухом, но их хорошенько попугали23. Толик и ребята из команды Мирона без колебаний расстреляли бы и остальных отморозков, но верная боевая подруга велела сдать их правоохранительным органам, так и не узнав, что в банде было двенадцать, а не десять членов, отправившихся топтать зону.

Толик поклялся себе, что поплатятся все до единого. Сам он дважды отмотал срок, но не поддерживал отношений с бывшими солагерниками, а тут нарушил собственный принцип и воспользовался своими связями. В итоге трое бывших членов шайки Фролова в зоне получили заточку в бок, остальных отпетушили, а Степан Матвеев совершил побег. Но и он не ушел от возмездия.

Степана верный оруженосец узнал сразу, но не стал говорить об этом Алле - о расстреле двух членов банды Василия Фролова и мероприятиях в отношении остальных головорезов она до сих пор не знает. Толик умел хранить тайны. Зачем Алле знать лишнего? Он решил наказать всех участников покушения на неё - и наказал.

- Да мне этого подонка ничуть не жаль, - сказала Алла, имея в виду Степана Матвеева. - Есть нелюди, которые в дохлом виде более привлекательны, чем в живом. Я боюсь, как бы ты не подставился. Где ты привел приговор в исполнение?

- Отвез в лес да и шпокнул.

- Труп спрятал?

- На фиг мне мараться-то? Пускай так валяется. Менты меня ни в жисть не сыщут.

- Что ж, мерзавец получил по заслугам. Осталось наказать ещё двоих. Для Пашки финансовая смерть хуже физической, пусть только вернется в Москву, - получит quantum satis24, а для исполнителя грязных дел Федора Белоголовцева придумаем адекватное наказание.

Лидия ещё на лестничной площадке услышала, что дома надрывается телефон. Судя по длинным звонкам - межгород или заграница. Она удивилась иногородние деловые партнеры звонили в офис, а дочки не часто баловали общением, даже по телефону.

В конце мая старшая дочь оповестила, что они с сестрой намерены провести каникулы в Италии. Как всегда, Лида не стала задавать вопросов, почему они не желают приехать в Россию. Отдых за границей для них гораздо привлекательнее, к тому же, обе не горят желанием пасть в материнские объятия.

Сняв трубку, она услышала голос старшей дочери:

- Привет, ма!

- Здравствуй, Лолита, - сдержанно отозвалась Лидия.

- Ма, ты не против, если мы с Лорой прилетим в Москву?

Кому-то, быть может, вопрос покажется диким: мать почти год не виделась с дочерьми, а та спрашивает, не возражает ли она, что они приедут. Но для Лиды это в порядке вещей. Такие уж у них отношения, и сложились они не вчера.

- Я буду рада, - сдержанно ответила Лидия.

Лола на минутку замялась, видно, не решалась задать щекотливый вопрос, и мать её опередила:

- Вы будете жить у меня или у отца?

- У тебя, если ты не возражаешь.

- Конечно, нет, дорогая.

"Мы как респектабельная заграничная семья, - с легкой иронией отметила Лидия. - Произносим дежурные слова, за которыми нет ни искренности, ни чувств".

- Тогда мы прилетим завтра, - оповестила дочь.

"Видимо, билеты они взяли заранее, и сейчас Лолита всего лишь ставит меня в известность, - подумала Лида. - Если бы я отказалась их принять, они с сестрой остановились бы у отца или сняли квартиру".

Ее немного удивила целеустремленность дочек. Раньше они не рвались в родные пенаты. Поначалу Лида уговаривала их приехать на каникулы, обе долго отнекивались, приводя множество доводов, потом ей это надоело, и мать решила не навязываться. Что толку? Все равно она их почти не видела - дочки предпочитали жить с отцом, а к ней забегали иногда на полчасика и явно тяготились её обществом. Сами ничего о себе и своей жизни не рассказывали, а на её расспросы роняли ничего не значащие фразы. Такое формальное общение не сближало, а ещё больше отдаляло их друг от друга.

- Мы с Андреем вас встретим, - вызвалась Лидия.