В Петербург со своими бандитами (Лекарство от хандры, Нас разбудят не ангелы) - Клюева Варвара. Страница 9

- Они уже давно на эту тему не шутят. С тех пор как я два года назад представила им в качестве жениха очаровательного молодого человека в наколках и с золотом во рту. Видела бы ты, какой он произвел фурор! А что касается ревности конкретно к Селезневу, то я в свое время весьма доступно объяснила всей честн'ой компании, что мы не питаем друг к другу ни малейшего сексуального интереса.

- Вот видишь, ты оправдывалась. - Сандра, не приподнимаясь, лениво потянулась за яблоком. - Это их и насторожило.

- Ничего я не оправдывалась! Я дала необходимые объяснения во избежание дурацких домыслов, которые в противном случае возникли бы непременно. Дело в том, что ребята впервые увидели Дона, когда тот держал меня в объятиях...

Сандра поперхнулась яблоком.

- И после этого ты еще будешь утверждать...

- Буду! Это вышло совершенно случайно. И я не пожалела усилий, чтобы у них не осталось на этот счет никаких сомнений. Ты же знаешь, а они - тем более: я никогда не вру под честное слово. Так что о ревности речь не идет.

- Ну хорошо, допустим, они тебе поверили. Но где гарантия, что нежное чувство к Селезневу не зародится в тебе со временем?

- Да почему оно должно зародиться, если до сих пор я прекрасно без этого чувства обходилась? Заметь, мне уже далеко не семнадцать лет. В моем возрасте привычек не меняют.

Сандра хмыкнула.

- Много ты понимаешь!

- Ладно, давай не будем спорить на эту тему. Согласись: принимать человека в штыки только потому, что у меня, возможно, возникнет к нему светлое чувство - как-то уж слишком даже для моих неортодоксальных дружков...

- Ладно, согласна. - Сандра метко швырнула огрызок в мусорное ведро. - Но все-таки мне кажется, я права. Ревность ведь бывает разная. Помнишь Гулю Салимову - раскосая брюнетка, вечно ходит в черной коже? Так вот, она однажды пыталась вскрыть себе вены только потому, что ее подружка на какой-то вечеринке чересчур оживленно болтала с новой знакомой. А Гульнара не из розовых, у нее постоянный парень вот уже три года.

- Мало ли психов на свете!

- Случай, конечно, нетипичный, но такие чувства знакомы многим. Ты сама представь: вот кто-нибудь из твоих друзей, скажем, Леша, начинает зазывать на ваши сборища совершенно постороннюю девицу...

- Леша?! Это нонсенс!

- Ну хорошо, пусть Прошка...

- Прошка выкидывает такие фортели почти каждый месяц.

- Да, но ты прекрасно знаешь, что в следующий раз будет уже другая девица. А если он начнет приходить с одной? А если к тому же станет уверять, будто она интересует его чисто по-человечески, не как женщина, а как личность?

Я мысленно представила себе такую ситуацию и, честно признаюсь, она мне не слишком понравилась.

- Не знаю... Если бы девица показалась мне действительно интересной, я бы, наверное, постаралась к ней проникнуться...

- Не обманывай себя. Будь она хоть самым расчудесным человеком, ты бы скрежетала зубами при каждой встрече.

Я задумалась. Объяснение, предложенное Сандрой, перестало казаться мне таким уж абсурдным.

- Что же мне делать? - спросила я жалобно.

- Ну, если ты категорически не согласна расставаться со своим Доном, наберись терпения. Рано или поздно вы влипнете в очередную криминальную историю, и Селезнев, как истинный рыцарь, придет вам на помощь. Тогда уж твоим друзьям придется его признать. А со временем они, возможно, разглядят те несравненные достоинства, которые заметила в нем ты. Кстати, он хорош собой?

Я рассмеялась.

- Ты в своем репертуаре, Сандра. Не знаю. Никогда не рассматривала его с этой стороны. Если хочешь, могу нарисовать его портрет. - Я потянулась к сумке и достала блокнот с ручкой, но, сделав несколько штрихов, спохватилась: - Да у меня же есть фото!

Сандра любила разглядывать чужие фотоснимки, и, потворствуя ее страсти, я всегда привозила с собой целую пачку. Поставив сумку на колени, я залезла в основное отделение и начала там копаться. Рука наткнулась на термос, и я выложила его на стол, чтобы не мешался. Отыскав кожаную сумочку-визитку, я извлекла оттуда пакет с фотографиями и вручила Сандре, а сама решила проверить, на месте ли деньги и паспорт. Убедившись, что они никуда не делись, я подняла глаза и уперлась взглядом в термос. Возможно, если бы я не пересчитывала непосредственно перед этим свою наличность, в голове у меня не возникла бы ассоциация "термос - деньги", и вся эта история окончилась бы совсем иначе.

- Селезнев - это тот, кто с лыжами? Ничего, симпатичный... - Сандра подняла глаза и осеклась. - Что ты делаешь?

Я нервно отвинчивала крышку, потом, вынув колбу, перевернула термос и начала его трясти. На стол посыпались зеленоватые бумажки.

- Это твои? - удивилась Сандра. - Зачем ты привезла столько денег? Хочешь здесь прибарахлиться?

- Нет. Завтра пойдем кутить. Сейчас я расскажу тебе одну загадочную историю. Может, ты в отличие от меня что-нибудь поймешь.

И я подробно описала Сандре встречу с таинственной парочкой, а также все, что за этим последовало. Мой рассказ настолько захватил подругу, что она даже соизволила сесть. Ее неподдельный интерес вызвал у меня приступ вдохновения, в результате которого были созданы две талантливые карикатуры героев повествования. Сандра взяла блокнот и некоторое время задумчиво разглядывала мои шедевры.

- Довольно неприятные, - сказала она наконец. - Вроде бы не уроды, а что-то в них такое есть... скользкое. Конечно, художник еще более субъективен, чем фотограф, и ты наверняка вложила сюда свое отношение, но... В этом лице, она показала на портрет брюнета, - определенно проглядывает жестокость, а в этом - алчность. А ведь ни того, ни другого они не проявили, значит, скорее всего, в рисунках твоя предвзятость не сказалась... Не знаю, Варька, что тебе и сказать. Я тоже ничего не понимаю.

- Ну и ладно. Не забивай голову. В конце концов, бодяга уже закончилась. Нам остается только пропить шальные деньги.

* * *

За завтраком мы с Сандрой слегка повздорили. Сначала она наотрез отказалась от моего предложения захватить с собой на прогулку доллары:

- Ни за что! Я собираюсь наслаждаться прогулкой и пейзажем, а не оглядываться ежеминутно по сторонам в страхе перед карманниками.