Этика жизни - Карлейль Томас. Страница 11

Что такое справедливость? В общем, в этом заключается вопрос, предложенный нам сфинксом. Закон действительности заключается в том, что справедливое должно случиться и непременно случится. Чем раньше, тем лучше, потому что время не терпит и угрожает нам страшно! "Что такое справедливость?" - вопрошают многие, которым одна суровая действительность могла бы дать удовлетворительный ответ. Так вопрошал Пилат, преступно шутя: "Что такое Истина?" Шутивший Пилат не имел ни малейших шансов отыскать Истину. Он не был бы в состоянии узнать ее, если бы даже Бог показал ему ее. Слепота скрывала истину от его смеющихся глаз. Внутренняя сетчатая оболочка его глаз онемела и омертвела. Он смотрел на Истину и не узнал ее. "Что такое справедливость?". Воплощенное правосудие, заседающее в судах, с наказаниями, документами, полицейскими и т. п. действительно видимо. Но невоплощенное правосудие, бледной копией, а иногда лишь искажением коей является земное правосудие, менее бросается в глаза! Потому что невоплощенное правосудие исходит от неба, оно незримо для всех, кроме тех, у кого благородное, чистое сердце. Нечистые, неблагородные глядят во все глаза и не видят ее. Они доказывают вам ее отсутствие с помощью логики, путем бесконечных споров, красноречивых тирад. Не утешительно присутствовать при этом!

XIV. Счастье человека зависит не от того, чем он обладает. И не от того, что ему недостает, бывает он несчастен. Нищета, голод, нужда во всех ее видах, даже смерть переносились с радостью, когда сердце бывало верно направлено. Что нестерпимо для людей, так это чувство несправедливости того, что с ними случается. Самый простой негр не переносит, когда с ним поступают несправедливо. Ни один человек не может этого перенести, или, по крайней мере, не должен был бы этого переносить. Закон глубже всякого другого, записанного на пергаменте, закон, Божьей рукой непосредственно вписанный в душу человека, находится в непримиримом противоречии с несправедливостью. Что такое несправедливость? Лишь иное название беспорядка, неправды. Нечто такое, что правдиво созданная природа (именно потому что она не хаос, не призрак) отрицает и отталкивает. Внешняя боль от несправедливости - хотя бы то была боль от ударов плетей, раздирающих в клочья живое мясо, или от топора, отсекающего голову - ничто по сравнению со страданиями души, с тем позором, который она переносит, тем вредом, который причиняет ей личная жизнь. Самый грубый пентюх оказывает сопротивление, борется до смерти, если ему предстоит бесчестье.

Так жить он не может. Громким голосом заявляет ему об этом душа, тихим кивком подтверждает вселенная. Этого быть не должно. Он должен отомстить, должен восстановить свое достоинство - чтобы каждому досталось свое, чтобы все стояло твердо на своем месте, чтобы порядок нигде не был нарушен. В этом есть что-то достойное внимания и, смеем сказать, всеми уважаемое. Это - печать мужественности, защищаемой всеми нами, основание всего того, что есть в нас достойного, что, несмотря на поверхностное различие между людьми, одинаково встречается у всех. Подобно тому, как вредный по натуре беспорядок ненавистен человеку, для которого здоровье и порядок являются главными условиями существования, так и несправедливость кажется наихудшим злом. Для многих даже единственным злом на земле. Все люди мирятся с трудом, с разочарованиями, и с несчастием - это их удел в этом мире. Но во всех сердцах говорит тихий голос, которого не заглушить ни логике, ни горю, ни насилию, ни отчаянью. И голос этот говорит, что на этом жизнь не окончится, что как бы ни казалась эта жизнь дика, беспорядочна и несообразна, Бог создал ее, что это не может быть несправедливо. И что, напротив, так оно и быть должно. Власть, против которой безнадежно всякое сопротивление, имеет, несомненно, успокоительное влияние. Тем не менее продолжительная несправедливость, хотя бы она даже и исходила от бесконечной власти, оказалась бы нестерпимой для людей. Если бы они потеряли веру в Бога, то единственным их спасением от слепого He-Бoгa неизбежности, обхватывающего их, как чудовищная мировая машина, было бы возмущение. Независимо от того, была ли надежда на успех или нет. Они могли бы, - как говорил Новалис, - одновременным, всеобщим самоубийством ускользнуть от мировой машины, и, навязанным если не победоносно, то хоть с неукротимым, неусмиримым протестом против такой машины покончить с собой.

XV. Благословенная надежда - утеха человечества - ты рисуешь на стенах тесной тюрьмы человека прекрасные, далеко простирающиеся ландшафты и проливаешь священный мягкий свет даже в глубокую ночь смерти. Ты в сем мире - всеобщее достояние. Для мудреца ты - священное знамя, начертанное на вечном небе, под которым он победит. Потому что сама борьба уже означает победу. Для глупца ты - временная Fata Morgana, тень от тихой воды, нарисованная на засохшей земле, облегчающая усталому путнику его странствование по пескам даже тогда, когда она оказывается призраком.

XVI. Хотя перед нами много труда, хотя нам предстоит переправа через далекие моря и ревущие пучины, но разве это ничто, если перед нами внезапно показывается полярная звезда на небе, если вечный свет сияет сквозь грозные тучи и бушующие волны, если вдали виден маяк, к которому в течение всей жизни мы неуклонно стремились? Разве это ничто, о, Боже, разве это не все для нас?

XVII. Чего ты, собственно, боишься? Почему ты, крадучись, пробираешься, дрожа и пугаясь, как трус? Презренное двуногое создание! В чем состоит в общем итоге худшее, чего ты можешь опасаться? Смерть? Допустим смерть. И, скажем, муки ада и все, что дьявол и человек может или хочет против тебя предпринять! Разве нет у тебя мужества, разве ты не можешь перетерпеть, чтобы то ни было, и, как дитя свободы, хотя и изгнанное дитя, топтать ногами даже самый адский огонь в то время, как он пожирает тебя? Пусть же совершится, что может. Я пойду всему навстречу и бросаю судьбе вызов.

XVIII. Редко случается, чтобы жизнь человеческая вела к нравственной погибели без того, чтобы главная вина не лежала в неудачном внутреннем устройстве, в отсутствии не столько счастья, сколько хорошего руководительства. Природа не создает ни одного творения, не наделив его в то же время силой, нужной для его деятельности и дальнейшего существования. Всего меньше она забывает о своем шедевре, о своей любимице, о поэтической душе. Поэтому мы и не можем поверить, чтоб какие бы то ни было внешние условия имели возможность в конце загубить душу человеческую, и даже сколько-нибудь существенно повредить его здоровью или обезобразить его внешнюю красоту, если только человеку дарован надлежащий ум. Величайшая сумма несчастий - смерть. Хуже этого ничего не может вместить чаша бытия и горестей человеческих. И все же многие люди всех времен победили даже смерть и взяли ее в плен, превратив ее физическую победу в нравственную победу человека, в печать и бессмертное освящение всего того, что человек совершил в своей жизни.