Пока молчат оракулы - Ильин Владимир Леонидович. Страница 15

И опять, как и в Сосновке, я одним прыжком вымахиваю на шоссе, сжимая готовый к бою ган. Прежде всего, я убиваю Серегу, вместе с которым ел тушенку из одной банки на "пересылке". Я стреляю ему прямо в лицо - так, как он только что проделал это с пленным - очередью подлиннее... Еще я успеваю снять пару-тройку самых мордастых жлобов из числа конвойных, а потом вся остальная свора наваливается на меня, но даже сбитый пулями с ног, я продолжаю рвать им глотки и ломать ребра ударами, которые мне еще никогда не приходилось применять против людей по-настоящему...

Кто-то сжимает мое плечо, и я прихожу в себя. Это Плетка.

- Что с тобой, Васья? - шепчет тревожно он. - Ты так скрипишь зубовно, будто...

Он заводит глаза вверх в поисках подходящего сравнения, но я его уже не слушаю. Я расслабляюсь. Мне становится страшно. Еще секунда - и я бы провалил нашу группу. Может, мы бы и освободили пленных, но на этом наша бурная деятельность завершилась бы...

Когда мне уже стало казаться, что ничего путного на этой дороге у нас не выйдет, от поворота шоссе послышался условный сигнал Эсаула. Пресловутые "три зеленых свистка", как гласит бородатая армейская шутка. Сигнал означал, что приближается подходящий для захвата объект.

Это был "Урал" с турбодвижком в семьсот пятьдесят "лошадей" и с кузовом, наглухо закрытым брезентовым тентом. Он шел где-то под шестьдесят... В кабине рядом с водителем дремал, свесив голову на грудь, обер-капрал. На кузове грузовика было выведено яркой несмываемой краской: "Карго-персонель".

Наши роли были давным-давно расписаны и отрепетированы заранее. На выбитом траками гусениц асфальте шоссе, на траектории движения "Урала" лежал Большой Камень, с помощью специального гримерного набора очень правдоподобно разукрашенный под тяжелораненого.

Когда грузовик поравнялся с кустами, где затаился Эсаул, даргинец кошкой выметнулся из укрытия и зацепился с помощью специальной вакуумной присоски за заднюю часть кузова.

Увидев на дороге тело милитара в луже крови, водитель, естественно, затормозил, а потом и остановился, не глуша двигателя.

Дальше обычно начинались импровизы, потому что никто не мог предвидеть, как поведут себя водитель и старший машины. И действительно ли в кузове есть "персонель"?

Нам же следовало избегать лишнего шума - то есть, стрельбы. И водитель, и обер-капрал нужны были живыми, это входило в наш план. Но при всем, при том следовало завладеть машиной за считанные секунды - на шоссе вот-вот могла появиться очередная колонна.

Из кабины, что-то ворча, вылез обер-капрал, а водитель остался за рулем. В свою очередь, из-под брезента фургона высунулась голова в пилотке с нелепым помпоном и осведомилась на скверном английском:

- Уот хаппен, Толлен?

Капрал подошел вразвалочку к Артуру и раскрыл рот, чтобы что-то вякнуть, но не произнес ни звука, потому что в следующее мгновение, отброшенным ударом, летел кубарем на обочину.

Эсаул успокоил непрошеного свидетеля, высовывавшегося из-под брезента, ребром ладони, и тот мешком вывалился из кузова. Судя по тому, как он задергал конечностями, даргинец повредил ему шейные позвонки.

В несколько прыжков остальная наша братия очутилась возле машины. Эсаул и невозмутимый Гаркавка взлетели в кузов и там, судя по колыханиям тента и воплям, пошла рукопашная потеха, что называется, вслепую. Для кого - потеха, а для кого - и нет... Один за другим из-под брезента вылетали тела милитаров противника, и тех, кто еще был способен сопротивляться, встречали кинжалами Гувх и Плетка.

Дело чуть было не испортил тот, от кого мы меньше всего ожидали прыти: водитель грузовика. Это был веснушчатый и худосочный - типичный немец - солдатик с выражением испуга и удивления на лице. По-моему, с такой гримасой он и на белый свет появился... Когда я и Артур подскочили к машине, водитель неожиданно рванул "Урал" с места на второй скорости прямиком на нас. Из-за инерции из кузова горохом посыпались все, кто там был, включая Эсаула и Гаркавку. Машина ударила бампером Большого Камня и отбросила его в сторону. Я каким-то чудом успел выпрыгнуть из-под огромных рифленых колес и тут же уцепился за дверцу. Не сбавляя скорости, молокосос-шофер приоткрыл дверцу (мне пришлось перехватиться за угол фургона) и стал прицельно лупить по моей руке своим нечищеным сапогом.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как рассвирепеть. Подтянувшись на подножку, я схватился за руль и резко вывернул его на себя, потом ухватил этого щенка за шиворот и рукав и, упершись ногами в крыло, выбросил его из кабины. Машина влетела в кювет и ткнулась бампером в землю, мотор взревел и заглох, а что было дальше - трудно сказать. При ударе меня отшвырнуло в сторону, и очнулся я уже в кузове грузовика, когда "Урал" мчался на полном ходу...

МИЛИТАР ПШИМАФ ЭСАУЛОВ ПО КЛИЧКЕ "ЭСАУЛ"

Сначала мы хотели прикончить всех этих недостойных детей своей матери, но Корреспондент не дал нам этого сделать. Он вдруг принялся обзывать нас "убийцами" и "головорезами", стал шуметь и ругаться - в общем, вел себя неприлично, и тогда лейтенант приказал просто-напросто связать пленных и спрятать их в кустах.

Едва мы управились с этим делом и только-только подняли в кузов Артура и Ромпало, как из-за поворота шоссе опять появились танки.

Мы стали лихорадочно выталкивать машину из кювета на шоссе, потому что мотор только рычал и ни за что не желал заводиться. Но вытянуть такую махину на шоссе не смогла бы и дюжина слонов.

- Эй, что там у вас случилось? - крикнул нам офицер, высунувшись из люка головного танка.

- Да вот, попался новичок-водитель, - ответил Бык, утирая пот со лба. - В дорогу, понимаешь, не вписался, остолоп!.. Может, дернете нас, а?

- Торопимся мы, - заколебался танкист. - Четвертые сутки спим по три часа из-за этого бешеного марша!.. Во жизнь пошла, да?! Ни пожрать по-человечески, ни поспать как следует!..

- Ребята, ну очень нужно! - стоял на своем наш лейтенант. - Нам же штабные начальнички голову оторвут!..

- И скажут, что так и было, - вставил Одессит (Бык бешено сверкнул на него глазами).