Опоздавшие - Брин Дэвид. Страница 7

Гэвин кивнул, не поднимая глаз.

— Но ведь и другие тоже не отказались бы от своей мечты.

— Да. Они непременно разработали бы технологию заселения новых планет. Я уже сказала, так следует по логике землян. Я просматривала архивы — этот вопрос обсуждали еще в двадцатом веке.

Гэвин смотрел на пиктограммы.

— Ладно, тут все ясно. Но… неужели мыслящие существа способны на насилие?

Бедный Гэвин, подумала Урсула. Для него это потрясение.

— Ты знаешь, как мы бываем временами раздражительны. Только человечество стремится создать миролюбивых роботов, а другие расы могли поступить иначе. Запрограммировали свои зонды в соответствии с жесткими законами среды, в которой эволюционировали. Откуда им было знать, что в космосе эти законы не действуют? А их посланцы будут строго выполнять инструкции, даже если сами создатели этих машин давно обратились в прах?

— Безумие. — Гэвин покачал головой.

Урсуле понравилась его реакция И еще она испытывала удовлетворение от того, что при всей способности андроида получать и обрабатывать информацию непосредственно из электронных банков данных, в этом вопросе Гэвин ей не соперник. Хотя он и произошел от людей, его душу никогда не потревожит отдаленное эхо звериного рыка в дикой саванне, не испугают во сне колышущиеся тени дремучего леса. Вот они — обтянутые кожей скелеты, напоминающие людям о том, что Вселенная никому не дает поблажек. И даже объяснений.

— Очевидно, некоторые расы мыслят по-другому, — сказала Урсула. — Кто-то отправлял в космос эмиссаров или колонистов, кто-то, возможно, врачей, адвокатов и полицейских… — Она снова коснулась перчаткой древнего рисунка, провела пальцем по контуру значка планеты. — А некоторые посылали убивать.

11

Положение таково, что необходимо задействовать все схемы и модули, которые до сих пор пылились без работы. Как это удивительно и непривычно — ощущать, будто заново родился. После долгой дремы я вновь живу полной жизнью!

С другой стороны, борясь за господство над этими пустынными скалами, я осознаю, сколько сил растерял. И дремал я, в общем, потому, что утратил свою былую мощь, но не хотел в этом сознаваться. Я чувствую себя, как человек, которого лишили ног, зрения, оставив лишь немного слуха и осязания. Хотя, приноровившись, можно орудовать двумя пальцами не хуже, чем пятерней.

Как я и ожидал, конфликт между нами, оставшимися в живых машинами, разгорался. Покалеченные автоматы, казалось бы, парализованные с тех пор, как сломались последние ремонтные роботы, неожиданно выпустили запасные рабочие модули — жалкие, скрипящие машины, спрятанные в глубоких расщелинах. Сообщество оказалось на грани распада.

Мысль приберечь рабочие модули до лучших времен внушил остальным я сам. Правда, они этого не понимали.

Ждущий и Встречающий перешли на солнечную сторону планетоида. За ними двинулись зонды поменьше. Все они, вспоминая давно забытые навыки, принялись проверять, на что еще годны. Как видно, рассчитывали установить контакт с землянами и, если удастся, послать весточку к далеким звездам.

Мне было ведено не вмешиваться.

Нелепое предостережение. Ладно, пусть еще немного потешаются иллюзией независимости. Давным-давно, предвидя подобные события, я принял необходимые меры. Когда-то я возглавил наше войско, спас Землю от разрушения. И теперь тоже не позволю тревожить землян. Ничто не помешает выполнению моей Цели.

Я жду. Планетоид медленно вращается; я смотрю на неподвижные облака пыли, на ленту горячих, ярких звезд. Люди придумали ей чудное название — Млечный Путь. Многие из этих звезд моложе меня. В ожидании апофеоза моей жизни я созерцаю Вселенную.

Сколько же миллионов лет наблюдал я вращение Галактики? Пока скорость мышления оставалась минимальной, я воочию видел, как закручивались в спираль ее рукава, дважды в течение короткого, по космическим масштабам, отрезка времени сойдясь и породив резкие фронты. Мерцали облака космической пыли и газа, массивные звезды заканчивали свой короткий, но славный век взрывами сверхновых. И хотя передвигался я вместе с одной из второстепенных звезд этой Галактики, меня захватывало чувство стремительного полета сквозь пространство. В те времена я воображал себя молодым, свободным, продирающимся сквозь тернии в неведомое.

Теперь, когда я стал мыслить быстрее, яркие детали отошли на второй план. Я застыл в ожидании событий.

В голову мне пришла странная, дерзкая фантазия. Будто сама Вселенная ждет развязки, сделав ставку на того, кто одержит верх в локальной стычке долгой, долгой войны.

Я мыслю так же быстро, как мой биологический друг на крошечном корабле всего в световом мгновении от меня, за второй или третьей горной грядой. Я готовлю сюрприз для бывших компаньонов. Сохранив свои мыслительные ресурсы, я прослежу дальнейший ход ее рассуждений, поймаю маленькую искорку юности

Сейчас она передаст отчет на Землю. Скоро, очень скоро этот планетоид заполнят земляне — настоящие, биологические, роботы и простые машины. Они попытаются объяснить странное решение Мастеров — бесчисленное количество раз воплощать себя в разумных автоматах по всей Галактике, а объяснив, станут осторожнее. Благодаря маленькой разведчице, они увидят слабый отсвет истины.

12

Последние образцы подняты на борт «Громовержца». Все рабочие модули заняли отведенные им ниши в корпусе корабля. Световые и радиомаяки, установленные на астероиде, дают достаточно мощные сигналы. Экспедиция заканчивается, дежурить возле находки века нет необходимости.

— Все уложено, Урс. — Гэвин вплыл в слабо освещенную рубку управления. — Два месяца на орбите никак не отразились на работоспособности двигателей. Начнем маневр, как только скажешь.

Эластичная физиономия андроида выглядела мрачной, голос звучал глухо. Урсула решила, что помощник о чем-то напряженно думает. Она коснулась его руки.

— Спасибо, Гэвин. Знаешь, я заметила…

Гэвин поднял глаза; их взгляды встретились.

— Что ты заметила, Урс?

— Нет, ничего. — Она покачала головой, решив не заострять внимание на переменах в подопечном. А перемены были налицо — Гэвин повзрослел, но одновременно стал печальнее. — Я просто хочу, чтобы ты знал: я считаю, ты отлично справился с работой. И горжусь тем, что мы работаем вместе.

Гэвин отвел взгляд и пожал плечами.

— Мы делаем то, что положено… — Он снова поднял глаза. — Я тоже, Урсула. Я тоже очень рад.

Он повернулся и шагнул в люк. Урсула опять осталась одна.

Она проверила показания на маленьких экранах и индикаторах, отображавших состояние всех систем корабля. Здесь, в рубке управления, находился нервный узел всех устройств и органов чувств сложного организма.

— Астронавигационная программа загружена, — сообщил главный компьютер. — Системы трижды проверены; режим номинальный. Корабль готов покинуть орбиту.

— Начать маневр! — приказала Урсула.

На дисплее начался обратный отсчет, донесся отдаленный рев разогреваемых двигателей. Вскоре появилась слабая гравитация, подобная силе тяжести на оставленном астероиде.

Картина побоища стала удаляться. Урсула смотрела на гигантские обломки. Среди мертвого покоя ярко вспыхивали установленные роботами маячки.

На краю приборной доски замигала лампочка. Она давала знать, что получено какое-то сообщение. Урсула нажала кнопку, и на экране появился текст.

Редактор «Вестника Вселенной» выражал восхищение статьей Урсулы о межзвездных зондах и предсказывал ей широкую известность в связи с последними находками. Они считали, что в этом году статья будет самым читаемым произведением во всей Солнечной системе.

Урсула стерла послание. Она не чувствовала удовлетворения — только пустоту. Казалось, потеряно что-то важное, осталась только оболочка.

Как людям распорядиться новым знанием? Сумеют ли они хотя бы выработать направление дальнейших действий? Не говоря уже об их воплощении.