За час до рассвета - Колос Иван Андреевич. Страница 7

- Как это было?

- Когда крикнули, что на улице партизаны, я выбежала со двора... В это время, как из-под земли, передо мной четыре человека! Наставили автоматы: "Руки вверх!" Я подняла... Один подошел, говорит: "Ты куда, красавица, собралась? Сообщать о нас?.." Я говорю: "Да нет! Я просто испугалась, убежать хотела..." Вижу, подходят еще трое - автоматы на плече. Разговорились. Тогда я спросила: "Кто из вас командир?" Один как крикнет: "А мы все командиры!" Я говорю: "Чего же вы кричите?" - "А кого нам здесь бояться? Мы здесь хозяева!"

- Просьбу мою передала? - нетерпеливо перебивает разведчицу Зустель.

- Передала...

- Ну и что?

- А один из них сказал: "Пожалуйста, гарантируем полную безопасность. Послезавтра в двенадцать часов дня. Пусть едет по грунтовой дороге в сторону Пинска. Там, в восьми километрах от города, урочище есть. Командир будет ждать..."

Зустель, как показалось Оле, смутился, еще быстрее заходил по кабинету, затем резко остановился.

- Ехать или нет?

- Конечно, ехать!

- Поеду! А тебя попрошу: ты наведайся сюда дня через два-три... Если партизаны убьют меня, будешь хоть знать, где я погиб...

- Хорошо.

- Но никому ни слова! Здесь я скажу, что еду на прогулку.

Мы начали готовиться к операции. Продумали ее до мельчайших деталей. В ней принимала участие почти вся наша Лельчицкая партизанская бригада.

Я приехал к месту встречи немного раньше. Со мной был мой ординарец Сашка Рябцев. На мне папаха, кожанка, маузер, бинокль.

Признаюсь, я сильно волновался. Было из-за чего. Мне случалось допрашивать пленных, но вести дипломатические переговоры еще ни разу не довелось.

Сашка как будто подслушал мои мысли.

- А может, товарищ командир, соорудим шалаш? Вам сподручнее будет разговаривать с этим гебитсом!

Идея Саши всем понравилась.

Пока партизаны строили шалаш, я проверил, как действуют наши "глаза" и "уши". По левую сторону от грунтовой дороги расположились тридцать автоматчиков, по правую - столько же. За дорогой в лесу замаскировался отряд Семена Шукаловича - двести человек. К месту встречи двигались еще два отряда. Я послал ординарца к командирам этих отрядов ускорить марш, занять исходные позиции и ждать дальнейших распоряжений. Если Зустель едет с целью провокации и гитлеровцы двинутся на нас, завяжется бой. Если шестидесяти автоматчиков и бойцов отряда Шукаловича окажется мало, в дело можно будет ввести и запасные два отряда. Таким образом мы застраховали себя от всяких неожиданностей.

Оставалось тридцать минут до назначенного времени. С большой сосны наблюдал за дорогой часовой.

Семен Шукалович извлек из кармана пачку папирос. Я удивился:

- Папиросы?

Это была пожелтевшая пачка "Красной Звезды" еще довоенного времени. Ребята знали, что я не курю. Но чтобы угостить нашего гебитскомиссара, они высушили отсыревшую пачку у костра и передали для меня Шукаловичу.

Я взял папиросы и жестом подал команду: "По местам!"

Все заняли свои места, а Сашка растерянно посмотрел на меня и спросил:

- А мне, товарищ командир, где находиться?

- Вот здесь, рядом... Держи нас в поле зрения.

- Понял, Михаил Петрович*.

_______________

* М и х а и л  П е т р о в и ч  П а ш у к о в - под этим именем

И. А. Колос действовал на юге Белоруссии.

- Если ты будешь нужен, я подниму указательный палец, и ты тут как тут! Понятно?

- Понятно!

Все разошлись. Прошло томительных десять - пятнадцать минут. Вдруг сигнал наблюдающего: едет...

Вижу - на повороте дороги показался гитлеровец верхом на пегой лошади. Седло из красной кожи, фуражка новенькая, блестит. Подтянутый такой. Подъехал, остановился, соскочил с лошади, пристукнул каблуками:

- Я хочу видеть командира.

- Я командир.

Он недоверчиво осмотрел меня с ног до головы. Уже после того как мы разговорились, он признался, что кто-то сказал ему, что командир партизан - генерал и с бородой. Он и ожидал встретить генерала. А у меня тогда еще и бороды-то не было.

Мы зашли в шалаш. Он осмотрелся, снял фуражку. Тут же полез в карман, вынул сигареты, стал распечатывать. Я достал свою "Красную Звезду". Он угощает меня сигаретами, я его - рыжими папиросами.

Когда закурили, я спросил:

- Господин гебитскомиссар, что вас привело к нам?

Он, явно волнуясь, встал с чурбака, на котором сидел, вновь сел и ответил:

- Понимаю ваш вопрос... Конечно, странно, что я, офицер, гебитскомиссар, и вот здесь... с вами... Дело в том, что мой отец и я, когда Гитлер пришел к власти в тридцать третьем году, понимали, что он приведет Германию к катастрофе. Так и получилось. Мы ненавидим его, никогда не доверяли ему...

Зустель делал глубокие затяжки и - говорил, говорил... Я слушал его молча.

- Знаете ли, когда он бросил немецкие войска на Россию, мы знали, что здесь он потерпит крах. Так ведь оно и получается... Я сначала работал у себя на ферме, на хуторе, выращивал овощи. Семь месяцев назад меня забрали в армию... Когда-то я окончил офицерскую школу интендантов. Мне сейчас пятьдесят пятый год. Здесь, в Турове, был молодой гебитскомиссар, его отправили на фронт, а меня два месяца назад прислали сюда на замену... Когда приехал и увидел, что тут творили эсэсовцы с народом, просто своим глазам не поверил...

Я слушал его, а у самого сверлила мысль: "Да, матерый разведчик... Каждый из вас, попав в плен, поднимает руки и кричит: "Гитлер капут!" А этот еще хитрее поступает, антифашистом прикидывается".

Я думал так, а он рассказывал, что у него сын и зять погибли под Вязьмой, что дома остались жена, дочь, внучата, что он долгое время не получает писем, их перехватывают партизаны, что когда он приехал, то старался помогать населению, особенно женщинам, что сразу же, как только прибыл в Туров, пытался связаться с партизанами, но ему это никак не удавалось, пока, наконец, не помогла хорошая девушка - Оля. Сказал и вопросительно посмотрел на меня. Но я и виду не подал, что знаю, о ком идет речь. Думаю, он-то догадывается, кто такая Оля, но одно дело догадываться, а другое - знать наверняка.

- Конечно, вы можете не верить мне, - продолжал Зустель, - но я делом хочу доказать, что я настоящий антифашист...