Право на месть (Страх - 2) - Константинов Владимир. Страница 59

Петров отправил в автономный полет несколько ровных и красивых дымных колец, полюбовался ими. И лишь после этого снисходительно усмехнулся моим словам.

- Я обязан отвечать на эти вопросы? - Правая его бровь резко прыгнула вверх, левая, наоборот, опустилась. И он вмиг растерял всю свою солидность и благовоспитанность, стал походить на замоскворецкого шпану, прибывшего сюда на "стрелку", чтобы розобраться со здешней шпаной.

- Нет-нет, не извольте беспокоиться, богатенький вы наш. Это я так... Мысли в слух, так сказать. А адвоката вашего, будьте уверены, я обязательно вызову. Всенепременно. Стало быть, вы отказываетесь от услуг Петра Петровича?

- Ну отчего же. Пусть пока... А там видно будет.

- Ага. Что ж, разумно. В таком случае, позвольте приступить к тому, ради чего мы вам и предоставили это временное жилье.

- Вот именно - временное, - усмехнулся Петров.

- Все течет, все изменяется. Таков непреложный закон диалектики, Валерий Маркович. В мире нет ничего временного, которое бы не стремилось к постоянству. Думаю, что скоро суд определит вам постоянную прописку.

- Поживем - увидим, - глубокомысленно изрек подполковник.

- Я в этом уверен. Однако, ближе к делу.

Я зачитал ему постановление о привлечении его в качестве обвиняемого. И как не готовился Петров к нашей встрече, как не настраивал себя на благополучный для себя исход, но от серьезности обвинения он явно занервничал, - побледнел, уголки губ опустились, ручонки заметно задрожали.

- Параноидальный бред! - возмутился он. Но возмущение это было слишком наигранным. Оно происходило, скорее, от страха и растерянности моего "подопечного". - Чтобы заслуженного офицера ФСБ! Я вам, Сергей Иванович, гарантирую большие неприятности. Вы за это ответите! За все ответите! продолжал гнать картину Петров.

К подобному повороту событий я был подготовлен. Дронов через своих своих приятелей в центральном аппарате ФСБ раздобыл информацию под названием - "и это все о нем". И я решил не отказывать себе в удовольствии её использовать и показать этому сукиному сыну кто есть кто.

- Побойтесь Бога, Валерий Маркович! - рассмеялся я. - О каком заслуженном офицере ФСБ вы говорите? Вы - пожарник, и до недавнего времени успешно тушили пожары в столице нашей Родины. Впрочем, и Родины у вас тоже нет. Вы давно её предали и продали. Для таких, как вы, родина там, где хорошо платят.

- Ну-ну, - криво усмехнулся Петров. Он никак не ожидал, что я окажусь настолько информирован о его персоне нон-грата. - И что вам ещё об мне известно?

- Многое, если не все. Правда, не совсем понятно - за какие такие заслуги вас взяли в службу безопасности Сосновского, да ещё поручили руководить группой "Бета", специализировавшуюся в сновном на "мокрых" делах. Оттуда вы стараниями своего босса всей группой перекочевали в центральный аппарат ФСБ под начало генерала Крамаренко, такого же продажного сателлита олигарха. И хоть вы и числитесь на государственной службе, но все служите одному хозяину. Я все правильно сказал? Ничего не забыл?

- Это ещё надо доказать, - пробормотал Петров, вконец деморализованный.

- Докажем, не беспокойтесь. Для того мы сюда и посажены. Однако, судя по вашей реакции, вы не согласны с предъявленным обвинением? - спросил я.

- Самым решительным образом.

- Жаль. Жаль, что не последовали моему совету и не пожелали облегчить душу покаянием.

- А-а, бросьте! - раздраженно проговорил подполковник. - К чему весь этот спектакль?!

- Исключительно из-за вас, Валерий Маркович, из желания вам помочь ещё на Земле встать на путь нравственного обновления. Там, - большим пальцем я обозначил направление, - Уверяю вас, будет поздно.

- Я был о вас лучшего мнения.

- А разве мы были прежде знакомы?

- Во всяком случае, я наслышан о вас. Считал, что в вашем лице встречу грамотного и здравомыслящего человека. Но вы меня, простите, разочаровали. Неужели вы не понимаете, что все ваши потуги напрасны, вы обречены. Невозможно долго бежать впереди паровоза - все равно он настигнит вас и раздавит.

- Образно. Очень образно. Вам бы, милейший, книги писать, а не заниматься аспидскими делами.

- Спасибо, Сергей Иванович! Я рассмотрю этот вопрос в ближайшее время.

- Поздно, Валерий Маркович. "Оставь надежду всяк сюда входящий". Если бы вы были не пожарником, а действительно занимались оператывной работой, то бы знали, что "паровозом" блатные называют главного в совершенном преступлении. Так вот, хочу вас разочаровать - ваш "паровоз" умчался без вас, вы безнадежно отстали.

- Что вы имеете в виду? - насторожился Петров.

- Сдали вас ваши хозяева, Валерий Маркович. Ага. На том же блатном жаргоне вы для них "шнырь", "шестерка", которую они частенько сбрасывают, чтобы остаться при козырях.

По благополучному лицу подручного сатаны прошла судорога, он понял, что я не блефую и по-настоящему испугался.

- Не может быть! Вы все это только-что придумали.

- Увы, но только дела обстоят именно так. Все это вам может подтвердить наш общий знакомый Дмитрий Беркутов. Чтобы завоевать мое доверие и тем самым овладеть копией известной видеокассеты Варданян уполномочил его сдать вас, как отработанный материал, что Беркутов с удовольствием сделал. На такое, как вы понимаете, генерал не мог решиться без санкции Сосновского.

- Нет-нет! - истерично закричал Петров. - Я вам не верю!

- Это ваше право. Но только, в чем, в чем, а во вранье меня не мог обвинить ни один из моих подследственных. Вы - первый. Ну, ладно, вы мне не верите. Я это как-нибудь переживу. Но, надеюсь, своей логике вы верите? Призовите её на помощь, и она подтвердит правильность моих слов. Варданян, в отличии от вас, никогда не работал пожарником и после ареста Лазарева и Пухова, как опытный оперативник, понял, что ваша песенка спета, рано или позно, но мы вас все равно возмем. Можно было бы от вас избавиться, как от нежелательного свидетеля, но вы не можете сказать больше того, что мы уже знаем. Поэтому они решили за лучшее вас сдать для достижения конкретной цели. Как видите, и логика - эта строгая и беспрестрасная дама, пришла к тому же выводу: кинули вас ваши хозяева, Валерий Маркович.

Во время моей прочувствованной речи с Петровым происходили серьезные изменения. У него будто где-то открылся клапан и в образовавшуюся брешь стремительно выходила его самоуверенность в купе с надеждой на помощь хозяев. И вот передо мной уже сидело разнесчастное чмо и затравленно смотрело на меня, будто кролик на удава. Лицо его теперь напоминало посмертную маску, свительствующую, что её обладатель умирал в страшных муках. И чтобы окончательно добить это ничтожество, я сказал:

- А знаете - почему Варданян вас сдал? - Не получив ответа от Петрова, ответил сам: - Потому, как не уверен, что сосновские пришли всерьез и надолго. Вот потому и решил перед нами прогнуться, сдав вас. Однако, мы, кажется, отвлеклись.

Я достал бланк протокола допроса обвиняемого, заполнил титульный лист биографическими данными Петрова, развернул.

- Валерий Маркович, здесь записано: "В предьявленном мне обвинении виновым себя... признаю". Вам надо лишь дополнить эту запись недостающим словом и расписаться. Выбор у вас невелик, всего три слова: "полностью", "частично" и "не". Советую очень хорошо подумать, прежде чем оставить эту историческую для вас запись.

Петров взял авторучку, написал огромное "НЕ" и расписался.

- Жаль, Валерий Маркович, что вы ещё не созрели для духовного очищения. Жаль! Я надеялся, что вы будете более благоразумны.

- Прекратите! - фальцетом закричал он. - Прекратите тут мне, понимаете ли! Что вы тут из себя... из меня... Почему издеваетесь?!

В стане противника царила полнейшая паника и неразбериха - и это грело душу. Теперь я был уверен в успехе наших "переговоров".

- Помилуйте, Валерий Маркович! - очень "удивился" я. - А мне почему-то кажется, что издеваетесь именно вы. Если не надо мной и своим адвокатом, то над здравым смыслом. Петр Петрович, - повернулся я к адвокату, распишитесь и вы.