Триумф Академии - Брин Дэвид. Страница 2

«Отныне я бесполезен, но некоторые личности все еще думают, что за мной стоит присматривать».

По мнению Гэри, слово «личность» подходило Дэниелу Оливо куда лучше, чем большинству людей, с которыми он встречался за свою долгую жизнь.

Долгие годы Гэри тщательно хранил секрет «Вечных» — роботов, которые направляли судьбу человечества в течение двадцати тысяч лет. Бессмертных машин, помогавших создавать первую Галактическую Империю, а потом подсказавших Гэри мысль о необходимости оставить наследника. И в самом деле, когда Селдон женился на одной из них, в его жизни началась счастливейшая пора. Без любви Дорс Венабили, без помощи и поддержки Дэниела Оливо он никогда не создал бы психоисторию и не положил бы начало реализации Плана Селдона.

В кронах деревьев насмешливо свистел ветер. Этот звук вторил сомнениям, терзавшим Гэри. «Академия не сможет выполнить поставленную тобой задачу. Рано или поздно — скорее всего в ближайшую тысячу лет — произойдет катаклизм, который собьет психоисторические параметры, нарушит статистику, и весь твой План покатится в тартарары!"

Верно, хотелось ему крикнуть в ответ зефиру. Но все предусмотрено! На этот случай создается Вторая Академия, тайная, под руководством его наследников, которые будут следить за выполнением Плана и предпринимать ответные действия, необходимые для того, чтобы не сбиться с курса!

«И только-то? — донесся откуда-то ехидный голосок. — Крошечная тайная колония математиков и психологов против всей Вселенной, стремительно катящейся в пропасть насилия и разрухи?"

Много лет это казалось изъяном… пока затейливая судьба не нашла ответ. Появились менталики, люди-мутанты, обладающие врожденной способностью чувствовать и изменять эмоции и память других. Этот дар был еще слаб, но передавался по наследству. Приемный сын Селдона Рейч передал свой талант дочери Ванде, ныне руководителю Проекта Селдона. Всех менталиков, которых удавалось обнаружить, следовало привлекать к делу и женить или выдавать замуж за потомков психоисториков. Через несколько поколений генетического скрещивания тайная Вторая Академия будет иметь средство защитить его План от непредвиденного воздействия грядущих веков.

«Ну и что? — снова глумливо откликнулся лес. — Что будет тогда? Второй Империей станет править элита, находящаяся в тени? Тайная секта телепатов? Или аристократия интеллектуальных полубогов?"

Даже если этой новой элитой будут руководить исключительно добрые побуждения, от самой мысли по спине бежали мурашки.

К Селдону склонился Керс Кантун и с тревогой уставился на подопечного. Гэри пришлось отвлечься от песни ветра и наконец ответить своему слуге.

— А… извини. Конечно, ты прав. Давай вернемся. Я устал. Но пока Керс вез кресло к незаметной издали остановке, Гэри по-прежнему слышал голос ветра, издевавшегося над делом его жизни.

«Элита менталиков — всего лишь еще один новый слой, правда? Одна тайная истина у Второй Академии уже имеется. За твоим Планом стоит другой, придуманный мозгом куда более могущественным, чем твой. Более сильным, более изощренным и более терпеливым. По крайней мере, так было до сих пор. План, который частично совпадает с твоим… но в конце концов сделает твою психоисторию бессмысленной».

Правая рука Гэри шарила под одеждой, пока не нащупала гладкий кубик из камня, похожего на жемчуг, дар старого друга и учителя, Р. Дэниела Оливо. Поглаживая гладкую поверхность старинного архива, Гэри пробормотал, так тихо, что Керс ничего не расслышал:

— Дэниел, ты обещал, что придешь и ответишь на все мои вопросы. Я о многом должен расспросить тебя, пока еще жив.

Глава 2

Из космоса этот мир казался симпатичным, едва тронутым цивилизацией. Влажные тропические леса перепрыгивали через узкие заливы океана, окаймлявшего все три континента планеты. Пока корабль спускался на старую Имперскую исследовательскую станцию, Дорс Венабили следила за медленно приближавшейся Сатирукопией. С тех пор как она была здесь в последний раз, прошло почти сорок лет. Тогда они с ее мужем-человеком бежали с Трентора от опасных врагов. Но сложности следовали за ними по пятам, и все едва не кончилось трагически. То, что произошло впоследствии, было самым странным приключением в ее жизни — впрочем, следовало признать, что для робота Дорс была еще молода. Месяц их с Гэри тела находились в капсулах погружения. Пользуясь тем, что их сознание было перемещено в мозг местных полуразумных животных (в просторечии «шимпанзе», «шимпы» или «сатиры»), они провели это время, изучая девственные леса и их обитателей. Гэри говорил, что для работы над психоисторическим проектом ему нужны данные о жизни приматов, но в глубине души Дорс подозревала, что великий профессор Селдон просто позволил себе слегка поозорничать.

Она хорошо помнила те ощущения, которые испытывала, находясь в теле самки. В отличие от запрограммированных эти были неожиданно острыми, естественными и страстными — особенно в минуты опасности, когда кто-то пытался убить их обоих, охотясь на них (все еще заключенных в сатирах), как на диких зверей.

Чудом избежав гибели, они вернулись на Трентор, где Гэри вскоре неохотно принял пост премьер-министра Империи. Тот краткий месяц сильно изменил Дорс; она стала лучше понимать органическую жизнь. Теперь, вспоминая прошлое, она все больше ценила тогдашний опыт, который помог ей полюбить Гэри.

И все же Дорс никогда не думала, что вновь увидит Сатирукопию. Пока не получила сообщение о том, что ей назначено свидание.

«У меня есть для тебя подарок, — говорилось в послании. — Кое-что полезное».

Вместо подписи был идентификационный код, который Дорс узнала сразу.

Лодовик Трема!

Мутант Лодовик.

Лодовик-ренегат.

Робот, переставший быть роботом.

Решиться на это было нелегко. Во-первых, у Дорс было дело на планете Смашелл. Поручение было несложное: помочь провести медовый месяц паре молодых тренторианцев, прибывших в этот уютный мирок под видом двух мелких аристократов, и убедить их нарожать как можно больше детей. Дэниел считал это важным, хотя, как обычно, почему-то темнил. Дорс знала только, что Клия Азгар и ее муж Бранн были чрезвычайно сильными менталиками — людьми, обладавшими мощной психической энергией; до сих пор этот дар был подвластен лишь нескольким роботам, подобным Дэниелу. Внезапное открытие людей-менталиков заставило пересмотреть множество планов… а за последний год изменить их еще несколько раз. Обращало на себя внимание, что существование людей-менталиков Дэниел хранил от жителей галактики в такой же тайне, как то, что среди них в течение тысяч поколений живут роботы. Когда пришло послание от Лодовика, у Дорс не было времени обратиться за инструкциями к Дэниелу. Чтобы успеть на встречу, нужно было попасть на следующий рейс в Сивенну, где ее ждал быстроходный корабль.

«Я предлагаю перемирие, которое пойдет на благо человечеству, — сообщал Лодовик. — Обещаю: путешествие окажется не напрасным».

Клия и Бранн были довольны, счастливы и находились в безопасности. Дорс предприняла куда более серьезные меры предосторожности, чем требовала ситуация, да и ее помощники-роботы не дремали. Причины не лететь не было. И все же она решилась на это скрепя сердце.

Сейчас, когда встреча приближалась, Дорс сложила руки на груди, чувствуя напряжение в позитронных рецепторах, расположенных в тех же местах, что и нервы обычной женщины. Ее лицо отразилось в хрустальном иллюминаторе, сквозь который был виден быстро приближающийся лесной ландшафт. У нее было то же лицо, как во время жизни с Гэри. Лицо, которое она привыкла считать своим.

«Гэри Селдон еще жив», — думала она. Так говорила молва; интуиция говорила Дорс то же самое. Хотя Дорс не принадлежала к роботам, которым Дэниел передал телепатические способности Жискара Ревентлова, она знала, что почувствует смерть мужа сразу, как только это произойдет. В это мгновение часть ее мозга оцепенеет и навсегда сохранит образ Гэри и память о нем. Она может прожить еще десять тысяч лет, но всегда будет принадлежать Гэри.