Бумеранг - Палий Сергей Викторович. Страница 24

— По фиг! Ты представляешь, насколько мощная хреновина в наши руки угодила… — Гост сунул артефакт обратно в контейнер, словно тот обжег ему кожу.

— Да это ж целое состояние, — негромко сказал я. — Ученые за него штаны последние отдадут.

— Пожалуй. Вот только как он действует — совершенно непонятно. И активируется хаотично.

— Вовсе не хаотично. И у тебя, и у меня он сработал, когда мы его нечаянно уронили.

Гост уставился на меня, как на привидение.

— Точно, — наконец выдавил он. — Но почему в таком случае ничего не произошло, когда я спрыгнул с моста? Ведь рюкзак не по-детски приложило оземь.

— Да черт его знает. Мало ли в Зоне добра, которое действует через раз. Главное, что цацка силищи в себе скрывает немерено, а значит, загнать ее можно задорого. Завтра доберемся до Болотного Доктора и попробуем выяснить, что за диковинка нам досталась. Он и сам может предложить что-нибудь уникальное за такой хабар.

— А может и восвояси отправить ни с чем. Его ж хрен поймешь — себе на уме. — Гост достал прессованный чай и поставил кружку с водой на конфорку примуса, прикрыв пламя. В мастерской стало гораздо темнее. — И все-таки даже с учетом всех прибамбасов Зоны странный какой-то артефакт, тебе не кажется?

Я не стал лукавить.

— Да, что-то в нем есть… этакое…

— Вот и я чувствую, а думку не могу схватить. Ладно, ложись спать. Первая вахта — моя.

Как говорил один мой хороший приятель: другой бы на моем месте отказался…

Я накинул на лысину капюшон, сунул под голову рюкзак и сомкнул веки. Мысли моментально съехали куда-то вбок, перед глазами рваным калейдоскопом завертелись события минувшего дня, и тяжелый неспокойный сон сорвал меня в черную пучину небытия.

— Особенно не расслабляйся, родной, — еле различимый шепот нагнал меня уже на самой грани яви, — через два часа разбужу…

Ночь выдалась спокойная. Такие очень редко случаются в Зоне и обычно предшествуют сильнейшему катаклизму. Максимум через сутки нужно было готовиться к чудовищному по мощи выбросу.

К утру я дважды сменил Госта на посту, вдоволь наглотался крепкого чая, сожрал еще банку консервов и несколько плиток шоколада. Промозглый осенний рассвет застал меня сидящим на канистре в обнимку с «калашом».

Укутавшись до самых ушей в одеяло, я медитировал на пляшущий в примусе венчик огня и раздумывал, кому с наибольшей выгодой можно впарить нашу уникальную цацку. Поиск в сталкерской сетке по ключевому слову «бумеранг» не дал результатов, что было неудивительно — какой болван станет выкладывать в свободный доступ информацию о предмете, который только-только появился в Зоне? Правильно, никакой. Разве что желторотик неотесанный.

Теоретически выходило, что щедрее всего могли отвалить ученые, но прямого выхода на них у меня не было, а ушлые посредники вроде Сидоровича или Фоллена обязательно захотят отхапать кусок и скостят цену. В принципе вояки рано или поздно тоже проявят недюжинный интерес к предмету, который в перспективе можно использовать для пространственного перемещения противника в выгодную для себя позицию. Эти — упертые, что твой носорог. Любой артефакт по винтику разберут и под себя подстроят. Но с солдафонами связываться опасно. Если поймут, какое сокровище им засветило, могут без зазрения совести по башке дать и в канаву спустить. Все верно, зачем платить двум бродягам, когда можно так взять? Незачем. То-то и оно. Наверняка я был уверен лишь в одном: нам с Гостом крупно повезло. Птичка-интуиция прищелкивала где-то в затылке клювиком и подсказывала, что ежели мы не лопухнемся, то дело сулит хорошие барыши…

Человек может думать о приятных вещах бесконечно долго, но есть объективные причины, которые способны оторвать даже от самых славных мыслей. К примеру, повышающееся давление в мочевом пузыре.

Я поежился и откинул капюшон. Позвал:

— Рота, подъем!

Гост вскинул голову и непонимающе уставился на меня спросонья.

— Чего стряслось?

— Войну проспишь.

— Два часа еще не прошло, — зло сказал он, прищурив глаз и глянув на часы.

— Знаю, брат. Извини. В сортир приспичило.

— Пошли, прикрою.

Мы взяли оружие и, осторожно приоткрыв дверь, вышли в утреннюю сырость. Температура с вечера значительно упала, и я невольно передернул плечами от сквознячка, пробравшегося через стыки комбеза и змейкой скользнувшего по спине. В предрассветной мгле неторопливо перемещались клочки тумана, неясные тени, что-то хлюпало и ухало. Домики темными пятнами возвышались над стелющейся по деревушке дымкой, словно россыпь необитаемых островков в затерянном посреди океана архипелаге.

Гост передернул затвор «Потрошителя» и дал мне отмашку. Отойдя на пару метров, я закинул автомат за спину, вжикнул молнией и расстегнул пуговицы на термобелье. Журчащий звук разлетелся по всей округе, спугнув с крыши сельпо захлопавшую крыльями ворону.

Ох, до чего ж хорошо, братцы! Лепота-то какая!

Целую минуту я наслаждался сказочным ощущением падающего давления внутри живота. А когда заветная струйка ослабла, превратившись в ниточку, и собралась окончательно иссякнуть, сканер ПДА завибрировал, заставив меня вздрогнуть и замереть.

— Брат, глянь-ка…

— Завали пасть и не двигайся, — перебил Гост таким зловещим шепотом, что я запнулся на полуслове. — Десять часов.

Я скосил глаза чуть левее — туда, где на воображаемом циферблате находилась бы цифра «10», — и уперся взглядом в силуэт водонапорной башни. Вроде бы ничего необычного: сваренные друг с другом стальные листы, заржавевшие, но все еще крепкие, тонкая труба, тянущаяся к самой верхушке, возле основания — компрессор с несколькими вентилями и разбитым манометром. С виду — башня как башня. Но что-то в ней было не так: глаз будто бы спотыкался на какой-то нестыковке.

А через секунду я наконец понял, отчего интуиция так неистово сверлит затылок.

Ровно посередине железного цилиндра воздух еле заметно двигался. В первое мгновение я решил, что на этом месте устроилась аномалия, на которую мы накануне не обратили внимания, но, присмотревшись, разглядел на фоне башни две серебристые точки и остолбенел, понимая, что — а точнее, кто! — там находится.

Казус, судя по всему, выходил неимоверный.

С трехметровой высоты на меня таращилась своими оловянными глазками болотная тварь, которую мы сразу не заметили потому, что мутант пребывал в режиме «стеле». Один из самых опасных и редких монстров Зоны притаился возле мастерской, выжидая, когда двуногие выберутся наружу, чтобы не спеша отобедать ими.

Должен вам сказать, братцы: стоять с расстегнутой ширинкой на расстоянии в один прыжок от болотной твари — очень страшно. И несмотря на то что я только закончил писать, мне рефлекторно захотелось повторить процедуру. Но при этом я настолько залип, что сумел лишь сглотнуть враз загустевшую слюну.

Тварь немного сместилась в сторону, о чем можно было судить по колебанию воздуха и сдвинувшимся огонькам глаз. Ртутного цвета точки скользнули правее, а затем мутант пронзительно заголосил, чем спровоцировал Госта. Опытный сталкер среагировал моментально: чуть повел стволом и нажал на спуск.

Над ухом грохнуло. Дробь кучно звякнула по стволу водонапорки, но болотный монстр успел совершить гигантский прыжок над входом в мастерскую, попытавшись на лету достать огромной лапой обидчика.

Если б Гост не пригнулся — тварь снесла бы ему голову одним ударом. Без вариантов.

Все это произошло в доли секунды, и диспозиция изменилась настолько быстро, что я даже не сразу понял, где оказался мутант. Тем не менее рефлексы не подвели: я кувырком откатился по дамбе, на ходу застегивая молнию и выхватывая из-за плеча «калаш».

— На асфальте! — крикнул Гост, выпуская в противника еще одну свинцовую картечь.

Мимо.

Я проследил за перемещениями монстра и дал длинную очередь на упреждение. Пули срезали ствол трухлявого дерева, взвизгнули по камням и слегка зацепили гадину. Болото огласилось неистовым воем, и я обратил внимание, как в метре от земли прямо из воздуха хлестанули темные струйки.