Тайна Муромской чащи (Волшебные каникулы - 1) - Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович. Страница 37

Ночь, ночь над Муромской Чащей!..

Глава пятьдесят первая

А утром...

Утром прилетел вертолет. Первым его увидела Уморушка, которая ни свет ни заря заявилась в "Штаб спасения". Высунувшись из шалаша, она заметила вдруг маленькую движущуюся точку над деревьями и громко закричала:

- Глядите-ка! Никак еще один безголовый Змей Горыныч летит!

Правая и средняя головы Змея Горыныча проснулись от ее крика и обиженно проговорили:

- А почему "еще один"?

- По-моему, если кто тут безголовый и есть, так это горластый сорванец в голубеньком сарафанчике!

Уморушка растерянно поморгала и, догадавшись, что имеют в виду ее саму, спросила чуть тише:

- А что же тогда летит? - И ткнула рукой в сторону загадочной точки.

Иван Иванович, Маришка и все лесорубы вылезли из штаба наружу и стали внимательно разглядывать приближающийся к ним летательный аппарат.

- Нет, это не Змей Горыныч, - подтвердила Маришка, - у Змея Горыныча махалки сбоку... - Она не договорила и быстро поправилась: - Крылья могучие и красивые сбоку. А это... - вертолет!

- Точно! - узнал вертолет Паша Разбойников. - "МИ-восемь"!

- Березко летит! Алексей Иваныч! - обрадовался Ведмедев и похлопал Опилкина по плечу ласково и нежно.

Но Григорий Созонович не спешил радоваться. Он чувствовал, что встреча с начальником не принесет ему много счастья и веселья.

Пока вертолет летел над Муромской Чащей, шум его двигателей разбудил всех ее обитателей.

- Что это? Что случилось? - стали раздаваться испуганные возгласы то тут, то там. А те, кто не мог кричать и спрашивать, тревожно попискивали и прятались в норки или под кустики.

Но переполох был устроен напрасно. Конечно, это был никакой не дракон, а самый обыкновенный трудяга вертолет МИ-8. Подлетев к полянке, на которой столпились встречающие, вертолет на минуту завис над ней, а потом медленно стал спускаться. Вот колеса коснулись травы, вот смолк двигатель... Прокрутились по инерции лопасти винта и остановились.

- Ур-ра! - закричала радостно Маришка. - Ур-ра! Наши вернулись!

И все, даже те, кто не знал, что оно означает, тоже громко и весело подхватили Маришкино "Ура!".

А прилетевшие уже выходили из вертолета. Первым показался Калина Калиныч, за ним шли Березко, Шустрик, Митя, секретарша Танечка. Последним на землю спустился пилот. Окинув взглядом ликующую толпу, пилот даже присвистнул:

- Мать честная!.. Да сколько вас тут всяких-разных!..

И, благоразумно решив не мешаться у всех под ногами, отошел в сторонку, как раз к тем кустикам, за которыми уже не дремал, а потягивался Змей Горыныч.

От шума и гвалта, поднятого на поляне обитателями Муромской Чащи, пробудилась наконец и левая голова. Жадно вдыхая утренний воздух, она вдохнула и запах сгоревшего вертолетного горючего. Ноздри левой головы расширились, верхняя губа, мелко подрагивая и обнажая острые клыки, поползла вверх, и через несколько мгновений поляну потряс оглушительный Змей-Горынычев чих. Он был так громок, что даже заглушил и приветственные крики, и еще не смолкшее

"ура".

"Салют устроили, черти, - подумал Березко, - пожара лесного нам только и не хватало".

И он посмотрел вверх, рассчитывая увидеть там яркие огни фейерверка.

Но вместо огней Березко увидел падающего с поднебесья вертолетчика и ахнул.

- Ловите его! - закричал Алексей Иванович, тыча рукой в небо.

Но он мог бы и не кричать. Змей Горыныч, увидев, что он натворил своим чиханием, позеленел от страха и кинулся спасать неизвестного. Уже у самой земли, в каких-нибудь десяти-пятнадцати метрах от нее, средняя голова Змея Горыныча ухватила ушедшего в глубокий штопор пилота за хлястик его кожаной куртки. Куртка была сшита на Светлогорской фабрике "Руслан" и, наверное, поэтому выдержала страшный рывок. Только верхняя пуговица, которую пришил сам вертолетчик, а не его жена, оторвалась и улетела далеко в болото, где и досталась водяному Федьке на добрую и долгую память.

- Вот это бахнуло так бахнуло! - произнес восхищенно пилот, когда к нему вернулся дар речи. - Жертв и разрушений нет?

И когда ему сказали, что нет, он успокоился совершенно и даже похлопал Змея Горыныча ладонью по левой шее.

- Спасибо, приятель, ты здорово меня выручил, - сказал он своему спасителю. - в такой переделке, как сегодня, признаться честно, я побывал впервые!

- Не стоит благодарности, - скромно потупя все глазки, буркнул Змей Горыныч, - на моем месте вы поступили бы точно также.

- Конечно, - охотно подтвердил пилот, - а как же иначе?

И он, похлопав еще раз Змея Горыныча по шее, отправился к собравшимся на Большой Лесной Совет.1 [1. Примечание: Пилот совершенно не испугался и не удивился, увидев Змея Горыныча, по двум причинам: во-первых, он наслушался во время полета разных разговоров о разных чудесах в Муромской Чаще. Во-вторых, Змей Горыныч спас ему жизнь. А разве можно бояться своего спасителя? Конечно, нет, его можно только любить. Вот почему пилот полюбил Змея Горыныча чуть ли не с первого взгляда.)

ЭПИЛОГ

Вот и подошла к концу наша история. Что делать: пора расставаться! Как ты, наверное, догадался, дорогой читатель, все в нашей истории закончилось хорошо: лесорубы остались живы, а Муромская Чаща цела и невредима. На Большом Лесном Совете Опилкину влепили строгий выговор с предупреждением. Против выговора Григорий Созонович не стал возражать, а вот предупреждение ему показалось явно лишним.

- Да чтоб я!.. Да чтоб еще раз!.. - клялся он перед всеми и лупил себя кулаками в грудь.

Но ему не очень-то верили поначалу, и только потом, когда он перестал клясться и колотить кулаками, а вдруг часто-часто заморгал и поспешил низко опустить голову, ему поверили.

- На первый раз прощается! - выкрикнул Шустрик и быстро посмотрел на окружающих.

- Это уж как водится! - поддержал его Калина Калиныч.

- Ступочку мне новую пусть сколотит - и с миром, по домам! - подала свой голос и Баба Яга.

- Прощаем!..

- Так уж и быть!..

- Кто старое помянет!..

- Скатертью дорожка!.. - посыпались на головы лесорубов выкрики местных жителей.

А Березко, когда увидел, что вся заваруха, которую устроил самоуправец Опилкин, закончилась так хорошо для всех, поспешил сообщить радостную весть: