Дела магические - Клугер Даниэль Мусеевич. Страница 18

Распахнулась дверь, и глубокий бархатный голос, видимо принадлежавший самому владельцу, пригласил "почтенного господина" войти. Ницан послушно переступил порог. В ноздри ударил сильный запах каких-то незнакомых специй. К нему примешивался аромат благовоний, слишком приторный, так что весь этот букет вызвал у детектива мгновенный приступ тошноты. Он несколько раз глубоко вздохнул и лишь после этого шагнул внутрь. В первое же мгновение Ницан ощутил сильное покалывание во всем теле, особенно - в подушечках пальцев. Явное наличие сильного магического поля. Умник, до того сидевший на его плече, придушенно пискнул и нырнул в карман.

Ницан тоже остановился. То, что поначалу казалось всего лишь плохим освещением, оказалось странной чуть колышущейся мглой, заполнявшей помещение и имевшей явно потустороннее происхождение. Только сейчас детектив сообразил, что остановивший его аромат содержал все компоненты, используемые для погребальных церемоний и бальзамирования. Что же до бархатного баритона, то, скорее всего он принадлежал самой двери, а не владельцу, которого не было видно.

Прошептав несколько заклинаний, он сделал мглу менее густой и вещественной, так что теперь можно было угадать очертания каких-то вполне заурядных предметов: стола, стульев, дивана. Книжных полок. Ницан остановился в нерешительности: он чувствовал чье-то присутствие и в то же время не мог определить, где именно этот некто находится.

- Господин Лугаль-Загесси! - сказал он громко. - Не будете ли вы любезны уделить мне несколько минут? Меня направили к вам из фирмы "Гудеа", насчет заказа!

В ответ ни звука. Мгла отозвалась странным, еле слышным шорохом.

И вдруг растаяла. Исчезла, словно стены всосали ее. Глазам чуть оторопевшего от неожиданности детектива предстала вполне захламленная комната, с массой старых и ненужных вещей. В стороне от окна, в полутемном углу стоял письменный стол, а за ним Ницан разглядел откинувшегося на спинку кресла пожилого человека в старинной мантии.

- Добрый день, господин Лугаль-Загесси, - детектив облегченно вздохнул. - Признаться, я немного растерялся. Я... - тут он обратил внимание на то, что человек в кресле не пошевелился и вообще никак не прореагировал на его слова. Спешно приблизившись, Ницан заглянул в его лицо и тут же отпрянул.

Лугаль-Загесси был мертв.

Вокруг шеи старого мага багровела широкая красная полоса. Она темнела прямо на глазах у детектива, пока не приобрела темно-лиловый цвет. Ницан попятился к двери, нащупал по дороге стул, плюхнулся на него.

- Вот так-так... - растерянно пробормотал он, глядя на убитого. То, что старый маг был именно убит, сомнений не вызывало. Как и средство, которым воспользовался убийца. Полоса, петлей охватывавшая шею, означала симпатическую магию, достаточно простую, но вполне действенную. Лепится из черного воска куколка, получает имя кандидата в покойники, после чего тонкой нитью куколке перетягивают горло. Соответственно, и тезка восковой фигурки легко и эффективно отправляется на тот свет. И никаких следов борьбы, никаких улик.

Кроме короткоживущего ментального следа.

- Черт-те что... - уныло пробормотал Ницан. - Я так и знал: одним покойником дело не обойдется.

Тут он спохватился: магическое влияние, ставшее причиной гибели Лугаль-Загесси, таяло с каждым мгновением. Вскоре уже не возможно будет узнать, откуда оно направлялось. Детектив быстро извлек из кармана судейский жезл. Строго говоря, он не имел права пользоваться подобным приспособлением. Жезлы вручались выпускникам Школы судебной магии по окончании учебы и сдаче экзаменов. Он же в свое время вылетел после четвертого курса, перед выпускными. А жезл приобрел на черном рынке, когда разжился лицензией частного детектива.

Но подобные соображения редко заботили Ницана. Сейчас, осторожно разместив двадцатисантиметровый цилиндрик в воздухе над убитым и ожидая, пока существующее магическое поле разогреет его до матового блеска, он больше беспокоился о том, что не сможет вызвать полицию: в отсутствие официально оформленного заказа его не то что отстранят от расследования, но, скорее всего, самого заметут как подозреваемого.

Жезл осветился розоватым сиянием. По нему побежали быстро меняющиеся охранительные знаки. Сияние изменило цвет, теперь оно было зеленоватым. Одновременно светящийся цилиндрик начал медленно поворачиваться подобно стрелке компаса.

- Ну-ну, - нетерпеливо шептал Ницан, - давай-давай, покажи нам этого типа...

Неожиданно жезл погас и рухнул на пол. Это означало, что следа он "не взял". Убийца позаботился о ликвидации признаков своего воздействия.

Оставалась еще одно средство выяснить хотя бы что-нибудь. Но Ницан прибегал к нему лишь в самом крайнем случае. Не исключено, что сейчас он имеет дело именно с таким вот крайним случаем.

Сидевший в кармане Умник тревожно пискнул, словно догадавшись о намерениях Ницана. Как уже говорилось, рапаит терпеть не мог магических воздействий.

И уж тем более, некромагических заклинаний. А Ницан собирался заняться именно ими - для посмертного допроса.

Это должно было стать еще одним нарушением существующих правил.

Собственно говоря, некромагия считалась столь сложной, эффективной и одновременно опасной процедурой, что даже в Школе судебной магии ее преподавали перед самым выпуском, когда курсанты формально уже имели право и допуск к самостоятельным расследованиям и профессионально немногим отличались от сотрудников суда и полицейского управления.

Как уже было сказано, Ницан вылетел с четвертого курса, не дождавшись ни официально зарегистрированного магического жезла, ни, тем более, спецкурса по некромагии. Жезл он купил на черном рынке, тут же опробовав его - вполне успешно - для установления личности продавца-спекулянта. Под воздействием магической палочки огромный и представительный аккадец с устрашающего размера усами и грозно сверкающими глазами превратился в тоненькую девушку, скорее девочку, испуганно смотревшую на манипулировавшего с жезлом сыщика.

Ницан, разумеется, не собирался сдавать ее полиции за незаконную торговлю и результатами эксперимента воспользовался лишь для знакомства, впоследствии превратившегося в нечто большее. Девушка - ее звали Нурсаг удрала из Западного Дома Иштар, не пожелав служить великой богине. Чтобы зарабатывать на жизнь, ей приходилось заниматься сбытом незаконно изготовленных магических предметов, частью изготовленных в Тель-Рефаим, частью завезенного контрабандой из Ир-Лагаша. Облик ей менял хозяин, кое-что понимавший в магии, перед каждым выходом на рынок.