Если ты со мной - Бристол Ли. Страница 4

Конечно, она не могла спутать этот дом с каким-нибудь другим. Хотя бы потому, что он был в лучшем состоянии, чем остальные, свежевыкрашенный, из хорошего, чистого кирпича, с дверными ручками из полированной латуни. Посетители заведения входили и выходили незамеченными благодаря высокой ограде и наглухо задернутым шторам в тот ранний час, когда добропорядочные женщины распахивают окна. Похоже, здесь не ждали гостей с утра. Что же там могла делать такая женщина, как Лорел Синклер?

Сет постоял некоторое время, тщательно обдумывая ситуацию, поскольку полковник всегда учил, что нет ничего глупее, чем принимать решение в спешке. Сет оглядел улицу и увидел темнокожего мужчину, сидевшего на тротуаре и с тоской взиравшего на экипажи, теснившиеся в дорожной пыли. Сет подошел к нему.

— Хочешь заработать пять долларов? — спросил он.

Глава 2

Обычно дамы и господа чарлстонского света, говоря о Лорел Синклер Лоутон, всякий раз недоуменно покачивали головами и печально вздыхали. Она была совершенно непредсказуема. Они принадлежали к старой гвардии, несколько поколений их семей создали Юг. Как и подобает настоящим аристократам, они перенесли гражданскую войну, разруху, стихийные бедствия с высоко поднятой головой, сохранив чувство собственного достоинства. Состояния были растрачены, сыновья убиты, дочери вынуждены искать мужей ниже себя по положению. Янки постепенно проникали в лучшие дома города. Но несмотря на перемены, правила, издавна определявшие поведение знатных леди и джентльменов, не изменились. По-прежнему жесткая, непреодолимая грань отделяла светское общество Чарлстона от всего прочего мира. Лорел Синклер уже была в опасной близости от этой грани, но еще не переступила ее. Из уважения к доброму имени семьи ей многое прощали. Ведь она оставалась частью их мира и была под защитой и покровительством старой гвардии.

Мать Лорел была красавицей француженкой родом из Нового Орлеана. Рассказывали, что сам Наполеон Бонапарт приходился дальним родственником этой семье. Отец был одним из многих павших героев славного Юга. Его семья, включая и покойного Джонаса Синклера, принадлежала к первым поселенцам — основателям и строителям Чарлстона.

Три года назад Лорел вступила в достойный союз с Джонни Лоутоном из Колумбии. И когда в канун Рождества состоялись их свадьба и отъезд в деревню, жители города облегченно вздохнули. Увы, через три недели Лорел вернулась. Под Новый год ее муж скончался от крупозного воспаления легких. Многие поговаривали, что на ее возвращении настояла свекровь. Легкоранимая, она не смогла бы ужиться со своенравной невесткой, как и любая на ее месте.

Чего только Лорел не вытворяла! Сама ходила за покупками и громко торговалась на рынке, вместо того чтобы посылать служанку, как подобает истинной леди. С вечера до утра отплясывала польку. К тому же вела себя слишком вольно с Питером Бартоном. Не то чтобы в ее поведении было что-то непристойное, но их непрекращающееся общение отвлекало молодого человека от прочих девушек на выданье. А в те времена мужчин не хватало, и Лорел все осуждали.

Три раза в неделю Лорел посещала клуб ветеранов, и это особенно настораживало. Там она не только без малейшего смущения слушала разговоры мужчин, но еще и играла в покер. Кончилось тем, что на ближайшем собрании Мемориального дамского общества поступки Лорел решено было вынести на обсуждение. Атмосфера накалилась, и последствия могли оказаться печальными, если бы не Кэролайн. Робким, дрожащим голосом она вступилась за кузину, объяснив, что та просто желает привнести немного тепла и покоя в жизнь отважных героев войны, за что ее следовало бы поблагодарить, а не укорять. Разве в их собственных семьях не чтят память погибшего отца, брата или мужа?

Между тем игра в карты шла не на деньги, а на спички. Что же в этом плохого? С Лорел следовало бы взять пример остальным и, отбросив ложную скромность, помочь тем, кто в этом нуждается. При этих словах благородные дамы расчувствовались и разразились слезами. С того дня они каждую неделю посещали клуб ветеранов и приносили цветы и полные корзины фруктов. Ветеранам нравилось общество веселой мисс Лорел, но все эти чопорные особы только смущали их, и они не знали, как от них избавиться.

Стоя на пороге заведения мисс Элси, Лорел понимала, что никто не сочтет ее теперь достойной уважения. Можно оправдать фривольные танцы, не обратить внимания на какую-нибудь нелепую сплетню, но вряд ли даже Кэролайн удастся найти доводы, способные защитить кузину после визита в дом с такой дурной репутацией. Из осторожности Лорел воспользовалась задней дверью и постаралась незамеченной свернуть в переулок. В ожидании мисс Элси Лорел испытывала то суеверный страх, что ее сейчас поразит молния, то естественное любопытство ко всему необычному, что окружало ее.

Она не ошиблась, полагая, что в этом доме все свершается ночью, а утром там тихо и безлюдно. Ее почти разочаровало, что внутреннее убранство знаменитого борделя мало чем отличалось от убранства любого дома в Чарлстоне, разве что было немного роскошнее.

Даже на стенах, не говоря уже о потолке, Лорел не увидела ни одного зеркала, на полу — ковра, на окнах — тюлевых занавесок, не было и хрустальных люстр. Единственной шокирующей вещью оказалась большая картина с изображением трех женщин — одна была обнажена до пояса. Лорел не поняла, зачем ее тут повесили.

Стены были обиты золотистой тканью. В центре лежал дорогой персидский ковер, но не алого цвета. Вокруг стояли столики, диванчики и несколько стульев! Как ни старалась Лорел, она так и не поняла, каким образом мужчины могут здесь получить удовольствие. И тут она заметила на ведущей наверх крутой лестнице свисавший с перил шелковый чулок. Лорел бросило в жар от множества образов, нарисованных воображением, и она с ужасом уставилась на чулок.

Лорел едва могла представить себе все то порочное, что происходило под этой крышей. Что за женщины с готовностью удовлетворяют низменные потребности мужчин? Это, разумеется, вызывало у нее омерзение и в то же время нездоровый интерес. Неужели все их белье из шелка? Правда ли, что они душат грудь, ноги и другие места? Какие мужчины посещают этот дом? Отцы семейств, деловые люди вроде дядюшки Джонаса? Или грубые, бородатые матросы с обломанными ногтями и гнилыми зубами?

Ее взгляд все еще был прикован к забытому шелковому чулку, символу тайн, скрытых в верхних комнатах. Сама того не замечая, Лорел подходила все ближе и ближе к лестнице, пока не коснулась нижнего края перил. Надо скорее уходить — наверху могут быть мужчины и эти ужасные накрашенные, разряженные женщины… Лорел содрогнулась при мысли об этом, но ее удерживало здесь любопытство. Оно привело ее в это заведение.

Вдруг она услышала за спиной звук шагов — бежать было уже поздно.

Лорел резко обернулась и встретилась лицом к лицу с невысоким, коренастым мужчиной. Розовая, совершенно лысая голова и курносый нос придавали ему разительное сходство с поросенком. Красные подтяжки поверх сильно поношенной рубахи поддерживали измятые брюки в узкую полоску. Лицо заросло седой щетиной. Увидев Лорел, старик лениво почесал бок и бесцеремонно спросил:

— Что вы тут делаете?

— Дверь была открыта, и я… — запинаясь, ответила Лорел.

Старик, прищурившись, окинул Лорел взглядом, от которого у нее по спине побежали мурашки. В голосе его звучало нескрываемое презрение, когда он произнес:

— Мы не нанимаем.

Лорел вся подобралась, посуровев от оскорбительного предположения. Обида придала голосу необходимую твердость.

— Уверяю вас, я не ищу здесь места. У меня дело к мисс Элси.

Мужчина снова смерил ее оценивающим взглядом и, пожав плечами, сказал:

— Это там. — Он показал большим пальцем в сторону полуоткрытой двери с противоположной стороны зала и исчез.

Лорел вздохнула с облегчением. Сердце так колотилось, что казалось, сейчас выскочит из груди. Все внутри кричало: «Уходи, спасайся, пока не поздно». Здесь нет славы, блеска и приключений, лишь грязь, порок и леденящий ужас. Надо выбросить из головы эту безумную идею и бежать домой.