Удавка для опера - Колычев Владимир Григорьевич. Страница 34
Сломя голову он метнулся к указанному дому. Там он был на последней, десятой минуте. Точно все просчитали, гады.
Бежевая «четверка» с замалеванным стеклом стояла под фонарем на обочине дороги между двумя домами, стоявшими к ней торцами. В машине никого. Впрочем, так оно и должно быть.
Федот положил деньги под заднее правое колесо. И двинулся в обратный путь.
И точно. По дороге домой он встретил Диму. Сын стоял с какой-то коробкой в руках и радостно ему улыбался.
На душе отлегло.
Да пропади они пропадом, эти пять тысяч долларов. Главное, сын живой и невредимый. А похитителей Федот достанет. Обязательно достанет. Не сейчас, так позже.
– Димка! – Он поднял сына на руки, прижал к груди.
– Папка! – радовался тот.
– Они тебя не били? – спросил Федот, опуская Димку.
– Кто?
– Похитители?
– Нет, не били... Даже не ругали...
– А это у тебя что? – Федот взял из рук сына коробку.
– Это тебе передали. Сказали, ты сразу поймешь, кто похитил меня.
Первой реакцией было вскрыть коробку и заглянуть внутрь. Уж очень хотелось Федоту узнать, кто похитил его сына.
Уж не на это ли рассчитывали неизвестные похитители?
Федот остановился в самый последний момент. Он уже почти открыл коробку. И физически ощутил, как сдвинулась внутри ее какая-то механическая пружинка.
Одной рукой он отбросил коробку в сторону, другой оттолкнул от себя сына, закрыл его при этом своим телом. Он упал на него, прижал к земле. И грохнул взрыв.
Коробка рванула с такой силой, будто там было несколько ручных гранат. Ударная волна словно катком прокатилась по спине Федота. Из уха потекла кровь.
В ближних домах полопались стекла. Сработала сигнализация на нескольких автомобилях. Еще немного, и на улице начнут появляться люди.
– Сынок, как ты? – спросил Федот.
В ушах звенело, в голове гудело. Но мысли крутились в правильном направлении. Руки, ноги целы, можно вставать и бежать. А ему было куда бежать.
– Папа, мне страшно! – Димка был очень напуган.
Зато жив и здоров.
– Побудь здесь, сынок! А я сейчас!
Федот опрометью бросился к машине, возле которой он оставил деньги. На ходу он достал пистолет.
Бежевая «четверка» стояла на месте. Возле нее никого не было. И внутри пусто. И, наверное, деньги все так же лежат под колесом.
Точно. Лежат. В газетном свертке. В том же положении, в каком он их и оставил.
Федот потянулся к свертку. И остановил руку в самый последний момент.
А вдруг?..
Он резко отскочил назад, быстро огляделся по сторонам. Никого. Он бросился в первый подъезд ближнего дома. Тишина. Пусто. Затем перебежал через дорогу и обследовал подъезд другой пятиэтажки. И там никого.
И снова он подошел к машине. Хорошая машина. Ищет ее, угнанную, хозяин. И не догадывается, где она и что с ней сейчас может произойти.
Федот стал за угол дома и навел пистолет на газетный сверток под колесом. Там могли быть деньги, которые он оставил. Повредишь их пулей – ничего страшного. Испорченные доллары можно обменять в банке. А вот жизнь в банке не обменяешь...
Он нажал на спусковой крючок. Звук выстрела перекрыл грохот разорвавшегося фугаса. Огненный смерч приподнял зад «четверки». И в то же мгновение рванул бензобак. Машина превратилась в пылающий факел.
Федот не стал дожидаться, когда здесь будет милиция. Он бегом ринулся к дому, возле которого оставил Димку. Сын был на месте. И что-то рассказывал людям, столпившимся возле него.
– Извините! – Федот вклинился в толпу, подхватил сына на руки и бегом в дальний подъезд дома.
В ближайший нельзя. Слишком точно враг просчитывает ситуацию. Но обхитрить его не так уж и сложно.
Похищение сына – всего лишь дьявольски удачная инсценировка. Конечная цель – убить Федота. Но ангел божий вовремя шепнул ему на ушко: «Не вскрывай коробочку – покойничком станешь!» А не шепни, сгинул бы Федот вместе с Димкой.
Киллер или киллеры работали с подстраховкой. Свидетельство тому – газетный сверток под машиной. Деньги заменили на взрывчатку. А ведь Федот хотел взять сверток. Взял бы и... В общем, догорал бы его труп с горящей машиной. Снова силы небесные отвели от него смертельную опасность.
Но киллеры действуют наверняка. И, возможно, снова будут покушаться на его жизнь.
– Больше тебе никакой коробочки не давали? – спросил Федот у сына, когда они спрятались в подъезде.
– Нет, – покачал головой тот. – Не давали...
Федот больше ни о чем его не спрашивал. Он внимательно отслеживал обстановку. И готов был среагировать на любое подозрительное изменение.
Когда в подъезд со двора вошли два милиционера, Федот сначала взял их на прицел, разоружил, поставил лицом к стене, проверил документы. И только после этого кратко объяснил ситуацию.
Вместе с сыном его отвезли домой. Из ближайшего отделения милиции прибыл наряд. Под усиленную охрану взяли его квартиру.
Только охранять пришлось жену и сына. Сам Федот отправился в родной отдел. Там ночевал Саня Кулик. Туда уже подтягивался и майор Круча. Это он велел Федоту ехать в Битово, когда от него же узнал о неудачном покушении.
В отдел должен был ехать из своего дома и Эдик Савельев. Начальник сказал, что собирает всех. Ночь, не ночь, но нужно снова и сообща решить, как жить дальше.
* * *
Эдик Савельев только улегся спать, только обнял жену, как зазвонил телефон.
– Да, слушаю, – недовольно сморщился он.
На проводе был майор Круча.
– Эдик, давай трусы в скатку, противогаз на шею и пулей в отдел.
– Что там такое?
Можно было и не спрашивать. Сказано же: трусы в скатку, противогаз... Значит, случилось что-то очень важное.
– Приедешь, узнаешь... И будь осторожен. Комова пытались убить. И ты, между прочим, не святой.
– А семья?
– Не бойся. Я уже созвонился с кем надо. Скоро возле твоей квартиры будет наряд омоновцев. А вот о себе побеспокойся сам.
Эдик быстро оделся. Достал из шкафа бронежилет третьего класса защиты. Натянул его на себя. Круча просил быть очень осторожным. А его просьбы Эдик привык воспринимать как приказ. Поверх бронежилета он надел пиджак большего, чем обычно, размера. Пистолет в зубы и бегом на улицу.
Машина стояла во дворе. Самая обыкновенная у него машина, не иномарка какая-то навороченная. А потом, он уважаемый мент, и если тачку угонят, на следующий же день вернут. В самом лучшем виде, на блюдечке с голубой каемочкой...
Он вышел из подъезда. И тут же подался назад. Спрятался, затаился.
Возле его машины стоял человек в темном. Он как бы слился с ночью, и Эдик его скорее почувствовал, чем увидел.
Человек-тень быстро оглянулся по сторонам, резко присел и сунул под днище небольшую коробочку. Что это за коробочка, Эдик понял сразу.
Он бесшумно выскочил из своего укрытия. Пистолет в руке, готов к бою.
Но незаметно подкрасться к подрывнику не удалось. Тот спиной почувствовал опасность. И мгновенно повернулся лицом к Эдику. У бедра он держал руку с пистолетом. Не сразу его заметишь.
Выстрела Эдик не услышал. Видно, его заглушил прибор бесшумной стрельбы. Зато почувствовал, как в грудь ударили кувалдой.
Пуля не смогла пробить бронежилет, но с силой отшвырнула Эдика назад. Падая, он нажимал на спусковой крючок. Раз, два, три! Пули вылетали из ствола с самым минимальным интервалом. Но ни одна из них не настигла цели.
Когда же Савельев занял положение, из которого мог вести прицельный огонь, подрывника уже не было на месте. Растворился в ночи.
Эдик попробовал подняться на ноги. Но в грудь впились тысячи иголок, кровь прилила к голове, перед глазами все завертелось.
* * *
– Ну бляха! – выругался сержант, останавливая машину.
Датчик температуры воды достиг отметки «сто».
– Блин, неужели помпа полетела?
Так оно и оказалось. Милицейский «козел», на котором Федота везли в Битово, не мог продолжать путь.
– Ну, все не слава богу! – возмущался водитель. – Все старое, все сыплется...