Стихотворения (2) - Китс Джон. Страница 25

С времен царя Гороха,

Слепню пожалуйтесь, друзья,

Дела пойдут неплохо.

V

Парламентарий целый день

Вещает с видом сонным...

Ах, поработай с ним Слепень,

Он стал бы Цицероном!

VI

Трещали, Лаудер, мой друг,

Вы на манер кузнечка,

Но бить поклоны стали вдруг,

Не вымолвив словечка.

VII

Слепень бы тут со всей душой

Вам помощь предоставил:

Посредством боли небольшой

От худшей вас избавил.

VIII

И он бы вас в сей славный час

Привел к желанной цели,

И Вордсворт с Саути при вас

Заметно б потускнели.

IX

(Честной народ, прости меня

За это отвлеченье,

Но стихотворца болтовня

Вид умопомраченья.)

X

Когда упрямо ваша дочь

Не видит счастья в браке

И лишь читает день и ночь

Рифмованные враки,

XI

Слепню шепните молодцу,

И он поставит меты,

И дева полетит к венцу

Со скоростью кометы.

XII

Когда супруга целый день

Поет псалмы Давида

И задвигает мужа в тень,

Чтоб муж не портил вида,

XIII

Пускай Слепень ей на язык

Присядет (славный повод!)

И убедит ее, что крик

Для Господа - не довод.

XIV

И если этот summum bonum {*}

Бич и страх тиранства,

Прощу Слепню я - вот ей-Бо!

Любое хулиганство.

Перевод Е.Фельдмана

x x x

Две прелести вечор явились мне

Столь безыскусны, непорочны, святы,

Девятой сферой будто бы закляты,

Так глас Господень льется в вышине.

Волынка нервно мучилась, - зане

Сам Незнакомец плакал от утраты.

Волынка вновь вступала, и расплаты

Тот Незнакомец ждал наедине.

Волынка, ты восхитила сердца!

А Незнакомец струны, будто нервы,

Терзал, - и в нем я видел близнеца.

Но все ж вела Волынка голос первый.

Что делать, вас обоих слушал я.

Молчи, душа, все чувства затая.

Перевод О.Кольцовой

СТРОКИ, НАПИСАННЫЕ В СЕВЕРНОЙ ШОТЛАНДИИ,

ПОСЛЕ ПОСЕЩЕНИЯ ДЕРЕВНИ БПРНСА

Как сладко поле проходить, где веет тишиной,

Где слава одержала верх в бою за край родной,

Иль - вересковой пустошью, где был друидов стан,

А нынче мох седой шуршит и царствует бурьян.

Все знаменитые места бессчетно тешат нас,

О них сказанья повторять мы можем сотни раз,

Но сладостней отрады нет, неведомой дотоль,

Чем иссушающая рот божественная боль,

Когда по торфу и песку волочится ходок

И по кремням прибрежных скал бредет, не чуя ног,

Бредет к лачуге иль дворцу, дабы воздать поклон

Тому, кто вживе был велик и славой умерщвлен.

Багульник трепеща вознес лучистые цветы,

И солнце песенке юлы внимает с высоты,

Ручьи лобзают стрелолист у плоских берегов,

Но медленных, тоскливых вод невнятен слабый зов.

Закат за черным гребнем гор потоки крови льет,

Ключи сочатся из пещер, из темных недр болот,

Как бы дремля, парят орлы средь синевы пустой,

Лесные голуби кружат над гробовой плитой,

Но вечным сном заснул поэт, и вещий взор ослеп,

Так пилигрим усталый спал, найдя в пустыне склеп.

Порой, - душа еще дитя, что мудрости полно,

Но сердце барда мир забыл, вотще стучит оно.

О, если б снова мог прожить безумец полдень свой

И до заката опочить, но все пропеть с лихвой!

Он в трепет бы привел того, чей дух всегда в пути,

Кто колыбель певца сумел на севере найти.

Но краток срок, недолог взлет за грань тщеты земной,

Из жизни горькой и благой в надзвездный мир иной;

Недолог взлет и краток срок, - там дольше быть нельзя,

Не то забудется твоя скудельная стезя.

Как страшно образ потерять, запомненный в былом,

Утратить брата ясный взгляд, бровей сестры излом!

Вперед, сквозь ветер! И вбирай палящий колорит;

Он жарче и мощней того, что на холстах горит!

Виденья прошлого живят былую смоль кудрей,

Седины скудные ярят и гонят кровь быстрей.

Нет, нет! Не властен этот страх! И, натянув канат,

Ты счастлив, чуя, как рывком тебя влечет назад.

Блажной, на водопад воззрев, ты в следующий миг

Заметы памяти твоей уже почти постиг;

Ты их читаешь в царстве гор, пристроясь на углу

Замшелой мраморной плиты, венчающей скалу.

Хоть прочен якорь, но всегда паломник в путь готов,

Он мудрость в силах сохранить, бредя в стране хребтов,

И зыбку гения сыскать средь голых, черных гор,

И не сомкнуть глаза души, не замутить свой взор.

Перевод Арк.Штейнберга

НА ПОСЕЩЕНИЕ СТАФФЫ

Аладдинов джинн покуда

Не творил такого чуда;

Колдунам над Ди-рекою

И не грезилось такое;

Сам апостол Иоанн,

Что провидел сквозь туман

В небе, заревом объятом,

Семь церквей, сверкавших златом,

Не видал таких красот.

Я вступил под строгий свод;

Там на мраморе нагом

Некто спал глубоким сном.

Море брызгами кропило

Ноги спящему и било

О каменья край плаща;

Кудри, по ветру плеща,

Вкруг чела вились тяжелым

Золотистым ореолом.

"Кто сей спящий? Что за грот?"

Я шепнул, рукой дрожащей

Тронув юношеский лик.

Юный дух очнулся вмиг,

Встал и молвил мне в ответ:

"Смерть мою воспел поэт.

Лисидасом-пастухом я зовусь,

А здесь мой дом:

Он воздвигнут Океаном.

В нем волна гудит органом;

И паломники-дельфины,

Жители морской пучины,

Жемчуга собрав на дне,

В дар сюда несут их мне.

Но увы - сменился век:

Ныне дерзкий человек

Волны бороздит упрямо,

Не щадя Морского Храма.

Горе мне, жрецу: бывало,

Вод ничто не волновало;

Хор пернатых певчих встарь

В небесах парил; алтарь

Охранял я от людей,

Ризничим был сам Протей.

А теперь людские взгляды

Сквозь скалистые преграды

Проникают вглубь - и вот

Я решил покинуть грот,

Бывший мне укрытьем прежде:

Он доступен стал невежде,

Яхтам, шлюпкам, челнокам,

Щеголихам, щеголькам

С их грошовою кадрилью!

Но, противясь их засилью,

Грот в пучину канет вскоре"...

Молвив так, он прыгнул в море

И пропал!

Перевод Е.Баевской

СОНЕТ,

НАПИСАННЫЙ

НА ВЕРШИНЕ ГОРЫ БЕН НЕВИС

Здесь, на вершине Невиса, урок

Ты преподай мне, Муза, громогласно!

Гляжу я в бездну - в ней туман залег.

Об аде столь же зыбко и неясно