Серебристые сумерки - Бристол Ли. Страница 32

Существовали определенные правила, которые Джош знал с детства и которых он, за редким исключением, строго придерживался. Прошлая ночь как раз и была исключением. Он не понимал, что на него нашло. Ясно было только одно: он не смог бы остановиться, даже если бы попытался. Джошу, наверное, следовало стыдиться своего поступка, но он отказывался винить себя в случившемся.

Черт побери, ведь для него это отнюдь не было минутным развлечением. Неужели Анна могла подумать, что прошлой ночью он овладел ею только для того, чтобы утром заявиться к ней и посмеяться? А ведь она действительно думала так, и эта мысль совсем испортила Джошу настроение, как будто его напрямую обвинили в подлости.

Уже не единожды в течение сегодняшнего утра Джош с горечью спрашивал себя: какого черта ему вообще здесь надо? Рвет в кровь ладони, чиня ее изгороди, надрывает спину, корчуя ее пни, беспокоится о ее скоте, получая взамен только унижение. И ответ у него был один: “Я здесь, леди, и вам не удастся так просто избавиться от меня. Я могу быть таким же упрямым и вспыльчивым, как вы, и время покажет, кто из нас чего стоит”.

Монолог звучал не слишком убедительно, но другого к данному моменту Джош еще не припас.

В полдень Джош и Дакота сделали перерыв, развели небольшой костер, чтобы сварить кофе, достали сандвичи и разогрели банку с консервированными бобами. Джош почти все время молчал, ел рассеянно, и Дакота понимал, что лучше оставить его в покое.

Погревшись на солнышке, ощутив, как ноют мускулы, полюбовавшись пейзажем, испещренным яркими пятнами золотарника и диких астр, Джош почувствовал себя немного лучше. На свежем воздухе посреди безгрешной и безупречной природы не хотелось думать о плохом – например, о людях.

– Это просто безобразие, – задумчиво произнес Джош, прихлебывая кофе.

Дакота от неожиданности поперхнулся: это были первые слова, произнесенные Джошем за время починки изгороди.

– Ты о чем?

– Вот об этом. – Рукой, в которой держал чашку, Джош сделал широкий жест. – Я сейчас думал о том, как это все выглядело лет двадцать назад, а то и раньше, когда здесь обосновались первые поселенцы. Богатейшие земли, отличные пастбища. И вот во что она позволила им превратиться!

Последние слова были произнесены с горечью, но у Дакоты хватило ума этого не заметить. Он принялся засыпать костер.

– Нельзя винить ее во всем, в конце концов, она же женщина, – вступился он за хозяйку.

Джош невесело усмехнулся:

– Я встречал многих женщин, которые могли посрамить мужчину, когда дело касалось управления ранчо. Мужчина может покалечиться, погибнуть, и тогда управлять хозяйством приходится его жене или дочери. К западу от Миссури немало замечательных ранчо, на которых хозяйничают женщины. И твоя мадам вполне могла бы справиться, если б только захотела.

Дакота посмотрел на Джоша:

– Моя мадам? По-моему, она и твоя… насколько я слышал.

Джош выплеснул остатки кофе в костер, вскочил и коротко бросил:

– Согласен. – И пока они не сели на лошадей, он больше не проронил ни слова. Только когда они проехали примерно полмили, Джош поинтересовался: – А ты давно здесь?

– С прошлой зимы. Приехал из Эль-Пасо. – Дакота усмехнулся. – Это самая восточная точка, до которой я добрался, надеюсь, дальше меня не занесет. Услышал, что хозяйке требуются работники, ранчо мне понравилось. Поверь, я видел и похуже.

Уголки рта Джоша опустились.

– А кто не видел? – Джош указал рукой на ручей, который перегородил покрытый землей валун. Разом спешившись, он и Дакота направились к ручью. Некоторое время они работали молча, отбрасывая в сторону крупные камни и расшвыривая ногами по сторонам более мелкие. – В засушливый сезон без этой воды беда, – заметил Джош. – Да и пастбища здорово избиты скотом. Нельзя держать большое стадо и не думать о нем.

– Ты говоришь так, словно тебе приходилось работать на крупных ранчо.

– Приходилось. – Джош расставил пошире ноги и подсунул руки под валун. Дакота помог, и они наконец выкатили камень на берег.

– Вот так. – Удовлетворенный, Джош вытер руки о джинсы. – Надо будет присматривать за этим ручьем. Тогда во время засухи у нас будет где поить скот. – Но говоря это, Джош подумал, что еще неизвестно, где он будет во время засухи. Какого черта он так заботится обо всем?

Они уже собрались снова садиться на лошадей, но что-то на земле привлекло внимание Джоша. Он нагнулся.

– Черт побери, – тихо пробормотал он.

Дакота увидел, что между пальцами Джоша зажат небольшой округлый кусочек свинца.

– Что это? – поинтересовался он.

– Пуля от старого “кольта”, – с отсутствующим видом пояснил Джош. – Такими игрушками Сэм Хьюстон вооружил первых техасских рейнджеров тогда, в тридцать шестом. Пятизарядный “кольт-паттерсон”, первая модель с барабаном.

– Точно? – Слова Джоша явно произвели на Дакоту впечатление. – Наверное, лежала себе под камнем, и кто знает как долго.

Джош, казалось, не слушал Дакоту, он крутил в пальцах кусочек свинца, думая о перестрелке, которая произошла на этой самой земле шестьдесят лет назад… на земле его деда. Может, владелец пятизарядного “кольта” прятался за большим валуном, и его атаковали мстительные индейцы? Или алчные белые люди? Наверное, он понимал, что речь идет о жизни и смерти, и стрелял, защищаясь. Джош и сам бы так поступил. Он бы спрятался за камень, отстреливался и выжидал момент, когда можно было бы перебежками добраться до домика сторожа…

Донесшийся как будто издалека голос Дакоты прервал мысли Джоша.

– Откуда ты так много знаешь? – с любопытством поинтересовался он. – Ты что, специалист по оружию, что ли?

– Нет, – медленно произнес Джош, продолжая рассматривать посланца забытых времен. – У моего отца такая штука.

И тут Джош поймал себя на том, что сегодня его мысли довольно часто возвращаются к дому и семье. Но он не стал отыскивать причину этого, не попытался связать тоску по дому с тем, что у него произошло с Анной.

Внезапно он понял, что думает о Джейке без злости, а о матери без обиды. Горечь, затаившаяся в душе, словно раковая опухоль, как-то незаметно рассосалась и растворилась в потоке жизни. И произошло это так плавно, что он почти не заметил, поэтому сейчас испытал настоящее потрясение. Но в чем же причина такого превращения?

Анна?

Джош сунул пулю в карман и направился к лошади. Этот кусочек свинца завладел его вниманием, возбудил воображение. У Джоша возникло смутное предчувствие, как будто он стоит на пороге открытия, и он ощутил готовность совершить его.

У Анны он уже не рискнет спрашивать, значит, единственным возможным источником информации на ранчо оставался Дакота.

– А ты знаешь что-нибудь о людях, которые владели этими землями? – поинтересовался Джош спустя несколько минут.

– Ты имеешь в виду Филдингов? – Дакота пожал плечами. – Так, кое-что.

– Даже там, откуда я приехал, слышали о Джеде Филдинге. – Голос Джоша звучал задумчиво, он как бы размышлял вслух. – Это был своеобразный человек. Он вместе с Сэмом Хьюстоном участвовал в битве при Сан-Хасинто, жил среди индейцев чероки, создал это ранчо на пустом месте. Одним из первых начал разводить скот на продажу, отправлял его на север… еще до строительства железной дороги. Некоторые даже утверждают, что если бы не Филдинг, то в Техасе вообще не было бы скотоводства. – Джош медленно обвел взглядом окрестности. – Такой человек… такое ранчо. Как ты думаешь, что заставило Филдингов уехать отсюда?

– Насколько я слышал, – лениво растягивая слова, начал Дакота, – его потомки пошли по кривой дорожке. Один из его сыновей, Джейк, убил шерифа и подался в бега, скрываясь от закона. До сих пор о нем рассказывают разные страшные истории, но, я думаю, все это скорее легенды…

Джошу показалось, что ледяные пальцы ухватили его за горло. Слова Дакоты доносились откуда-то издалека, и Джошу пришлось напрячься, чтобы расслышать их.

– …в конце концов затеял перестрелку со своим братом, сенатором…