Янтарные небеса - Бристол Ли. Страница 20

Но Джессика была именно Джессикой – ничтожной бродяжкой, собиравшейся погубить его брата, и Джейк разозлился на себя за то, что в голову лезут такие пошленькие мыслишки. Лучше уж думать о некоем доме в Новом Орлеане, где женщины носят шелковые подвязки и источают нежное благоухание, словно камелии. Нужно будет первым делом заглянуть туда, если, конечно, повезет и они с Джессикой доберутся до города сегодня.

И вдруг Джейк остолбенел. Джессика, оставаясь в счастливом неведении относительно того, что за ней наблюдают, просунула руку в ворот рубашки и принялась намыливаться. Вот она прошлась мылом по руке, потом по плечу, потом вокруг шеи, потом по груди, и Джейк понял, что отвернуться не в его силах. Он не смог бы этого сделать даже под страхом смерти.

Во все глаза следил он за ее невинными и в то же время такими откровенными движениями, а мыльные пальцы Джессики деловито скользили по телу: по руке, по грудной клетке, по верхней части живота, дальше Джессике помешала материя, и она убрала руку. Наклонившись, она принялась намыливать сначала одну ногу, потом другую. Потом рука ее скользнула под юбку и прошлась по икрам, бедрам, поднялась выше…

Джейк судорожно сглотнул и отвернулся.

– О Господи! – хрипло пробормотал он и, вскочив, повернулся к Джессике спиной. Слышно было, как Джессика плещется в воде: наверное, споласкивается. Он глубоко вздохнул, пытаясь заставить себя думать о Новом Орлеане и аромате камелий. Но не тут-то было. Образ Джессики упрямо стоял перед глазами, не желая исчезать.

Тогда Джейк свернул папироску, просыпав при этом большую часть драгоценного табака на землю, и чиркнул о каблук спичкой. Однако добился лишь того, что в горле запершило еще сильнее. Должно быть, Джессика уже вышла из воды и снимает мокрую ночную рубашку за каким-нибудь чахлым кустиком. Джейк попытался выбросить мысли об этом из головы.

Он решительно отошел от лодки еще на несколько шагов и снова поднес папироску к губам. Сердце его отчаянно колотилось в груди. Подойдя к лежавшему у самого берега бревну, он только собрался поставить на него ногу, как вдруг бревно открыло маленькие темные глазки и, мотнув мощным хвостом, соскользнуло с берега в воду.

«О Господи, да это крокодил!» – ахнул Джейк. А он, идиот, любовался им все утро, ничего не подозревая! Мерзкое пресмыкающееся между тем поплыло прямехонько к тому месту, где только что мылась Джессика. Обернувшись, Джейк хотел было позвать ее и рассказать о том, что им чудом удалось спастись, но передумал.

Глубоко вздохнув, Джейк докурил папиросу, с беспокойством оглядывая окрестности. Нужно убираться из этого проклятого места как можно скорее.

Когда Джейк вернулся к лодке, Джессика сидела на пеньке. Она уже успела натянуть его одежду и теперь пыталась пригладить буйную гриву вьющихся волос руками. Услышав за спиной шаги, она обернулась и, робко улыбнувшись, указала рукой на брюки.

– Немного велики, – пояснила она, словно извиняясь.

Джейк окинул Джессику критическим взглядом. Велики оказались не только брюки, но и рубашка. Рукава слишком длинные и широкие, да и просторная чересчур. Джессика не стала заправлять ее в брюки, и она доходила ей почти до колен. В некоторых местах материя прилипла к влажному телу, подчеркивая его соблазнительные выпуклости и впадины, которые Джейк прекрасно помнил. Штаны доходили до самой земли, почти скрывая голые ноги Джессики, хотя она и подвернула их несколько раз.

Нет, так дело не пойдет, решил Джейк, ей ведь придется носить эти брюки целый день, а она в них шагу ступить не может. Не долго думая он вытащил нож и, опустившись перед Джессикой на колени, ухватился за брючину у самой лодыжки. Джессика так и ахнула.

– Не отрезай! – взмолилась она. – Ты ведь тогда больше не сможешь их носить!

Насмешливо взглянув на нее, Джейк принялся укорачивать штаны. Она что, считает, он не в состоянии купить себе еще одну пару штанов?

– Ты в них даже стоять не можешь, – буркнул он. – А как собираешься ходить? Или ты думаешь, я буду носить тебя на руках?

Джейк отрезал штанину, и голая лодыжка Джессики – маленькое чудо, полное красоты и изящества, – оказалась в его руке. Джессика и не пыталась вырваться. Джейк поспешно отпустил ее ногу и принялся отрезать другую штанину. Но на сей раз до ноги Джессики он не дотрагивался.

– Не сваливаются они с тебя, когда стоишь? – спросил он. – Может, дать ремень?

Джессика покраснела.

– Нет, – ответила она, смущенно кашлянув. – Они сидят отлично. Спасибо.

Джейку вспомнились бедра Джессики, соблазнительно округлые. Естественно, брюки на ней будут сидеть как влитые. В этот момент ему вдруг пришло в голову, что под брюками у Джессики ничего нет. Судорожно вздохнув, Джейк порывисто поднялся.

– Ну вот и все, – проговорил он хриплым голосом и, избегая встречаться с Джессикой глазами, бросил ей отрезанные куски материи. – Обмотай как-нибудь ноги. Не исключено, что нам придется идти пешком.

Джессика поспешно принялась обматывать ноги остатками материала, пораженная внезапной щедростью Джейка и благодарная ему. А Джейк отправился обратно к лодке и, нахлобучив на голову шляпу, принялся пристегивать к поясу кобуру с револьвером. Пора было трогаться в путь.

Джессика наконец-то решилась задать Джейку вопрос, который давно ее мучил.

– Джейк… как ты думаешь, мы долго будем добираться до «Трех холмов»? – с беспокойством спросила она.

Джейк резко обернулся и взглянул на Джессику. Она уже обернула ноги остатками материи – получилось, на взгляд Джейка, очень неплохо – и теперь нервно пыталась заплести свои мокрые волосы в косу. Над левым виском зияла внушительных размеров проплешина. Эту прядь Джейку пришлось отхватить ножом, когда она зацепилась за ветку дерева. Сейчас ее явно не хватало. Внезапно Джейку стало жалко Джессику. Теперь, когда она вымыла голову, видно было, что у нее очень красивые волосы.

Да что это с ним, в самом деле? Нашел тоже, кого жалеть!

– Что, никак не можешь дождаться? – презрительно бросил он.

Джессика смущенно взглянула на него.

– Ты имеешь в виду: никак не могу дождаться, когда мы приедем домой?

– Домой! – фыркнул Джейк, нахмурив темные брови. – Наша усадьба никогда не будет домом для таких, как ты, мадам, заруби себе это на носу!

У Джессики упали руки. Она вздрогнула, словно Джейк ее ударил. Она ничего не понимала. Только что он отдал ей свои рубашку и брюки и даже подкоротил их, чтобы ей удобнее было ходить, а через секунду готов смешать ее с грязью.

Ну почему он ее так не любит? Что она ему такого сделала? И как доказать ему, что она достойна его уважения?

– Дэниел – мой муж, – робко проговорила она. В глазах Джейка мелькнули презрение и злость.

– Ах муж! Ну-ну! Скажи еще, что ты собираешься быть ему хорошей и верной женой! – выкрикнул он.

Джессику охватила такая ярость, что она порывисто сжала в кулаки руки, готовая броситься на своего обидчика. Она ненавидела, когда на нее кричали, хотя по долгому опыту знала, что лучший способ укротить мужчину – это, обуздав свой гнев, как бы велик он ни был, выказать ему смирение и покорность. Джессике не понравился взгляд, которым одарил ее Джейк, но она молчала, хотя ее так и подмывало бросить ему в лицо, что она вовсе не такая, какой он ее считает. Она лишь стиснула руки в кулаки и продолжала сидеть, ожидая, что будет дальше.

Джейк решительно шагнул вперед и, намереваясь сделать следующее обвинение более внушительным, вскинул руку. Джессика отпрянула и по привычке подняла руку, прикрывая лицо. Джейк замер. В голубых глазах Джессики застыл такой страх, что ярость его как ветром сдуло. Господи, да ведь она думала, что ее ударят!

– Боже правый! – воскликнул он, разгневанный и оскорбленный. – Я еще ни разу в жизни не ударил женщину и не собираюсь начинать сейчас! Чего, черт подери, ты боишься?

Однако Джессика, похоже, не очень-то поверила ему: когда он сделал по направлению к ней шаг, намереваясь отнять у нее от лица руку, она вся сжалась. Повернувшись, Джейк тихонько выругался и зашагал к лодке.