Застенчивая Энн - Бриттен Белинда. Страница 12

Доминик замер как вкопанный. Затем посмотрел через плечо.

– Это что, ультиматум?

– Зачем же так грубо. – Глава агентства забарабанил пальцами по столу. – Просто я не хочу тратить время на человека, который без всяких объективных причин отказывается от выгодного предложения. Мне не нравится ваше отношение к работе.

– Отношение к работе тут ни при чем, – произнес Доминик, чувствуя, как пол уходит у него из-под ног. – У меня есть... личные причины так поступать.

– Какие личные причины могут играть роль в отношениях с человеком, которого вы ни разу в жизни не видели и с которым у вас нет общих знакомых? – отмахнулся Дюмулен. – Я считаю, что ваш отказ вызван исключительно эгоизмом. В конце концов, подойдите к делу с другой стороны: человек, возможно даже не один, находится в опасности, которую вы могли бы отвести, но из глупой гордыни отказываетесь помочь. Сдается мне, что вы не заслуживаете звания полицейского – даже бывшего.

Удар месье Дюмулена попал в цель. Доминик закусил губу, потом медленно повернулся и подошел к столу.

– Хорошо, позвоните инспектору. Я послушаю, что он скажет о... об этой пресловутой угрозе. Может, она и правда существует, тогда мой долг, как стража порядка, сделать все возможное.

Месье Дюмулен довольно улыбнулся – способность уговорить кого угодно была одной из его сильных черт – и принялся набирать номер.

К счастью, к телефону подошел инспектор Верт. Один из немногих, с которым после увольнения Доминик сохранил хорошие отношения.

– Здравствуй, Бертье, – послышался в трубке его озабоченный голос. – Я чертовски рад, что ты согласился помочь. Знаешь, если все пройдет удачно и ты вычислишь, кто обижает старину Бернара, шефу ничего не останется, кроме как принять тебя обратно на работу. Если ты захочешь, конечно.

– Спасибо, Верт. – Доминик покашлял, прочищая горло. – Я еще не решил, буду ли работать на Ладюри. Это зависит от того, насколько серьезна ситуация. И не думаю, что я так уж хочу вернуться в полицию.

– Я тебя вполне понимаю, – дружески отозвался Верт. – Я всегда считал, что с тобой обошлись несправедливо. Ты, наверное, уже не хочешь иметь ничего общего с нашим шефом. Я слышал, ты желаешь заниматься фотографией, как раньше.

– Да, пожалуй, это мне куда интересней, чем гоняться за правонарушителями. Но все же спасибо, что не забываешь меня.

– Если надумаешь вернуться, я буду очень рад, – подытожил Верт. – В любом случае, это я тебя рекомендовал месье Ладюри. И если ты опередишь нас и найдешь виновного, то натянешь нос нашему шефу! Ладно, перейдем к делу. Спрашивай.

– Что за угрозы получал Ладюри и в каком виде?

– Письма. Пока их было два. Первое полно банальных угроз, его мог бы написать любой хулиган. Месье не обратил внимания. Второе, полученное вчера вечером, выглядит следующим образом... – Верт пошуршал бумагой и прочитал: – «Ладюри, ты зарвался. Возомнил себя королем этого города, а то и всего мира. Не забывай, что не все на свете можно удержать под контролем. Я уже купил хороший нож. Следи за своими женщинами, а то допрыгаешься». Как ты можешь догадаться, без подписи. Месье Бер-нар и на этот раз не обратил бы внимания, если бы сегодня утром не обнаружил, что у машины его дочери срезаны оба «дворника». Срезаны, судя по экспертизе, острым ножом. На ветровом стекле оставлена надпись маркером: «Ладюри, не зарывайся». Учти, что автомобили семьи Ладюри по ночам стоят в подземном гараже под его главным дворцом – отелем «Руссильон».

– Отпечатки пальцев нашли? – отрывисто спросил Доминик. Выражение «следи за своими женщинами» заставило его сердце неприятно сжаться.

– Конечно нет. Злоумышленник действовал в перчатках. И естественно, ни малейших следов вторжения извне, замки на гараже целы. Похоже, просто хотел поиздеваться.

– Действительно скверно, – согласился Доминик, начиная волноваться по-настоящему. – И самое странное, что шантажист ничего не требует. Обычно такие молодчики первым делом называют нужную им сумму денег.

– Ты, я вижу, еще не все перезабыл, – хмыкнул инспектор Верт. – У богатых и известных людей всегда много врагов, и не все из них хотят денег. Может быть тысяча других причин угрожать: месть, передел сфер влияния и так далее. Ну как, берешься?

Доминик последний раз попытался взвесить все «за» и «против». «За» было много – хороший заработок, которого так не хватало, перспективы на будущее, возможность расквитаться с шефом полиции за давнее унижение... Да и возможность помочь людям! А «против» всего-навсего одно: почти равный нулю шанс встретиться с длинноногой шатенкой, любовницей Ладюри, которую миллионер, сам о том не ведая, прошлой ночью вырвал из его, Доминика, объятий...

Наверняка красотка уже далеко отсюда, сказал себе молодой человек. Такие птички, как она, не вьют гнезд; развлекла клиента – и упорхнула в неизвестном направлении. О ней нужно забыть, и чем скорее, чем лучше. А Ладюри по большому счету тут ни при чем. Как и у всех мужчин, у него есть потребности, только он в отличие от большинства может удовлетворять их весьма дорогими способами.

– Ладно, берусь, – ответил наконец Доминик и краем глаза заметил, как просиял месье Дюмулен. Еще бы, найти сотрудника для такого человека, как Ладюри, делает честь агентству!

– Месье Бертье, – суетливо заговорил он, мгновенно оставив прежнюю холодность, – поздравляю вас, вы отлично начинаете свою новую карьеру! Хотите, я провожу вас к месье Ладюри? Я могу отвезти вас, если желаете....

– Спасибо, я на машине, – отрезал Доминик. – И до «Руссильона» отлично доберусь без вашей помощи. Все, что от вас требуется, – это позвонить месье Ладюри и предупредить о моем приезде.

Доминик вошел в кабинет, невольно напрягшись. Он был слегка подавлен – не роскошью здания, в которое попал, а тем самым почти несуществующим шансом нежеланной встречи. В нем снова проявились навыки, приобретенные в армии и в полиции, и нельзя сказать, чтобы сам фотограф был от этого в восторге. Период службы в армии казался ему не самым удачным в жизни. После увольнения из полиции Доминик, помнится, решил, что сделает карьеру свободного художника. Никаких тебе жестких правил и ограничений, никакого подавления личности... Но судьба распорядилась иначе и теперь снова возвращала его к исходной точке. Свободные художники миру были нужны куда в меньшей степени, чем телохранители...

Месье Ладюри в элегантном белом костюме встал ему навстречу, приветливо улыбаясь. Доминик никогда раньше не встречал законодателя мод и теперь невольно отметил, что тот в самом деле весьма красив и сексуален. Неужели этому мужчине не хватает бесплатных красоток и он еще приглашает платных, с легкой неприязнью подумал Доминик, но не подал виду, что его что-то беспокоит.

– Добрый день, месье Ладюри. Я Доминик Бертье. Надеюсь, вы предупреждены о моем прибытии.

– Да, конечно, месье Бертье. Вы разрешите называть вас по имени? Нам придется какое-то время тесно общаться, и не хотелось бы всякий раз обращаться к вам настолько официально.

– Как скажете, месье. – Доминик пожал плечами. У каждого миллионера своя причуда. Этот, видно, любит вести себя с сотрудниками запанибрата. Что ж, выбирать не приходится, у него в конце концов только одно предложение работы, а не десять.

– Присаживайтесь, Доминик. Полагаю, в полиции вам уже все рассказали. Так?

– Инспектор Верт сообщил мне, что вы получили два письма с угрозами в адрес лично вас и близких вам женщин. Никаких конкретных требований. И теперь вы нуждаетесь в телохранителе.

– Не совсем верно, Доминик. Лично я в телохранителе не нуждаюсь, потому что именно мне никто не угрожал. С утренней почтой я получил новое письмо. Можете ознакомиться. – С этими словами месье Ладюри протянул Доминику аккуратно вскрытый конверт. Чистый, без каких бы то ни было штампов и указания отправителя.

Молодой человек извлек листок простой белой бумаги и прочел: «Ладюри, лучше плюнь на свою идею нового каталога. Из этого ничего не выйдет. Иначе всем, кто с ним связан, несдобровать. Особенно женщинам».