Я - сыр - Кармер Роберт. Страница 24

Следующее покушение произошло три ночи спустя. Его отец поздно работал в газете. Он был нервозен и раздражителен, что-то готовя к публикации, но он не признавал в себе ощущения тревоги. Внизу, в отделе пропусков, на входе в здание сидел новый офицер, уполномоченный шефом полиции по требованию Рокки Кемпбела. Отец закончил писать - третья часть серии о возможном скандале в торговом отделении муниципалитета. Когда за короткое время были растрачены гонорары, полученные за оборудование, которое реально не существовало. Отец спустился вниз. Ему надо было отметиться у полицейского офицера, комфортно рассевшегося в кресле. Офицер повернулся к нему - в его руках был пистолет. Отец оторопел. Дуло было направлено отцу в лицо, хладнокровный взгляд взгляд наемного убийцы, чекнутого. Страшная тоска овладела им: ему надо было спрятать жену, сына - они могли остаться одни, брошеными. Пистолетный выстрел прогремел где-то в стороне, отзываясь эхом той не взорвавшейся бомбы. Отец пришел в себя и увидел все, словно в замедленном кино: полицейский привстал, рот открылся, глаза выпятились из орбит. Он повалился вперед, пистолет выпал из его руки и запрыгал по полу.

Этой ночью мр.Грей вошел в их жизнь...

Т: Много интересного, хотя, похоже, тебе не нравится это слово. Кем, в конечном счете, был для вас мр.Грей? По сей день, он для тебя выглядит фантомом, иногда вспыхивающим в вашей жизни и вне ее.

А: Он работал во власти - в федеральной власти. Отец рассказывал, что мр.Грей появился в самом начале, еще в тот момент, когда отец впервые давал показания. Он был посторонним, наблюдателем, в ожидании...

Т: Телохранителем?

А: Нет. Более чем. Отец говорил, что он был одним из реальных людей, работающих в новом правительственном отделе.

Т: В каком отделе?

А: Надо подумать.

(пауза 5 секунд)

А: Я вспоминаю заголовок - это U.S. Department of Re-Inditification. Предполагается, что для защиты людей. Для обеспечения людей новыми личными данными, после чего они имели возможность скрываться.

Т: Скрываться от кого?

А: От тех, против кого они давали показания.

Т: Жаль, но мне не все ясно.

А: Мне надо попытаться вспомнить полностью, что отец говорил мне.

(пауза 5 секунд)

А: У меня начинает трещать голова.

Т: Хочешь пилюлю?

А: Нет. Я больше неперевариваю пилюль.

Т: Что ты подразумеваешь под словом "не перевариваю"?

А: Я не уверен, что теперь хоть что-то правильно - дайте мне минуту подумать - подумать обо всем, что отец говорил мне, все что он говорил об...

Они разговарили. Или, скорее, отец рассказывал, а Адам слушал. Он также задавал вопросы, сто вопросов, тысячу, а то и более. В тот день и следующие за ним, когда Адам наконец узнал, кто же он на самом деле, они с отцом общались без остановки. Ледяная стена, за которой скрывалась истина, наконец треснула. Они говорили в панелированной комноте в подвале, потом прогуливаясь по улице, сидя в ресторане, расположившись на скамейке в парке. Отец объяснял частую смену места общения тем, что в панелированной комноте в "бронированной" комноте могли быть установлены "жучки" - подслушивающие устройства, работающие для Серого человека и его окружения. В этой комноте говорили лишь о том, что можно было довести до ушей Грея, а обо всем остальном - лишь только в движении, переодически смешиваясь с толпой, приходя в публичные места и уходя от туда - сводя к минимуму шансы подслушать их разговор. На протяжении всего разговора отец обнажал все их прошлое, до сих пор неизвестное Адаму, и одевал его в совершенно новые одежды.

"Проанализировав все это, - сказал его отец. - становится ясно, что мы действительно не имели выбора. Грей отсек нам все возможности и альтернативы. Он помог реидентифицироваться. Отдел, в котором он работал, спасал от проблем, внезапно обрушивающихся на людей, дающих показания против организованной преступности. В начале это были те, кто сам имел непосредсвенное отношение к криминалу - члены организаций и синдикатов, мечущиеся между разными интересами, но решившие порвать связь с преступным миром. Выступая перед судом они просили защиты. Многим из них был нужен телохранитель, и ничего больше. Некоторых после суда отправляли в тюрьму, тем самым делая их недосягаемыми для криминальных структур. В некоторых случаях, для свидетелей, неподпадающих под действие закона, создавались новые имена, новые личные данные. Они начинали новую жизнь на новом месте под новыми именами."

Адам с отцом брели по школьному двору, где несколько мальчиков и почти в двое больше девочек играли в классики, их крики и смех невинности перемешивались со свежестью полуденного воздуха. Адам внезапно почувствовал себя чужаком.

"Грей объяснил ситуацию, - продолжал отец, ничего не опасаясь со стороны детей или солнца, сияющего с небес, но его глаза бегали по сторонам. - Моя жизнь, как я понял, была кончена. Меня будет ждать бомба, пуля или что-нибудь еще, чтобы как-нибудь один раз поставить точку над моей жизнью. Он был моей сторожевой собакой с самого начала. Он и один его человек подняли на ноги управление полиции, когда в мою машину была заложена бомба. Один из людей Грея стрелял в убийцу, того, что был одет в полицейскую форму и сидел на выходе из редакции газеты. Грей говорил, что рано или поздно убийство произойдет. У меня не было шансов уцелеть. Как минимум меня ожидала месть, или же расправа надо мной должна была стать уроком тому, кто желал быть свидетелем. Ведь они не могли знать, как много на самом деле я успел изучить в процессе расследования, и сколько еще я мог бы рассказать властям. Или же как много я знал всего, что может стать очередным доказательством, если когда-либо раскроется еще хоть что-то содеянное ими."

Отец пинал камни и смотрел, как они падают в водосток. "Я не герой, и вроде бы сильно не сопротивлялся, но все пытался доказать Грею, что могу использовать свои шансы, что мы все-таки в свободной стране - в стране законов, гражданин которой не должен прятаться для собственной защиты. Но Грей привел свой решающий довод - он сказал, что бомба в машине могла быть предназначена не только мне одному, она могла взорваться, когда в машине со мной оказался бы кто-нибудь еще. Много возможных вариантов: например, вся наша семья. Он сказал, что на тебя с матерью не распостранялась та защита, которая была у меня. Как можно дольше я продолжал быть Энтони Делмонтом, резидентом города Блаунт, Штат Нью-Йорк. Я припоминаю подскудное ощущение того, что было нечто порочное в нашей системе вообще. Позже я вернулся домой после разговора с Греем в офисе редакции и узнал, что мать приняла телефонный звонок. Простой и короткий звонок, в котором кто-то спокойно проинформировал ее, что на следующей неделе в Церкви св.Джозефа состоятся похороны, будут хоронить двоих - ее мужа и ее сына. Она останется одна на всю жизнь - это будет ее наказание..."