От звонка до звонка - Колычев Владимир Григорьевич. Страница 41
– А может и отсохнуть... Ты так больше не шути, ладно?
– Ладно, – промямлил Васек.
Дурак, зачем он связался с этой дурой? Надо было самому рвать когти. Так надежней.
– Не будет он больше шутить, – вешаясь Карабасу на шею, хихикнула Мальвина. – Я ему сказала, что люблю только тебя. Он понял, что в пролете... Карабасик, а пошли купаться...
– Ты хочешь, чтобы я поставил тебя крабом?
– Угадал, красавчик...
Никто не мог разыграть из себя шлюху так, как это делала она. Потому что она и есть шлюха...
– Ну так что, пошли? – с блядской улыбкой спросила она.
– Пойдем, – кивнул он. – Позже... А сейчас ужинать. Там уже стол накрыт, толпа в сборе. Вас никто не ждет, но если хавать, то всем. Пошли!
Карабас строго следил за тем, чтобы за столом собиралась вся его команда. Это была своего рода проверка личного состава. Как будто он боялся, что кто-то сбежит.
И сейчас все были в сборе. Посреди стола блюдо с горой жареного мяса, бутылки с пивом, водкой. Ешь-пей не хочу.
Раньше всех наклюкался Тычок. Вернее, он уже был крепко под мухой, когда садился за стол.
Когда-то Васек боялся этого монстра больше всего на свете. Тычок обзывал его крысой, кидался на него с кулаками. Потом такие выходки стали повторяться все реже и реже. И прекратились совсем, когда Тычок взял над Васьком опеку.
Это были страшные времена. Васек дал обвинительные показания против Космача. И началось. На него устроили самую настоящую охоту. И заволжская братва тянула к нему руки, и столичные братки пытались загнать его в угол, воры жаждали его крови. Но Тычок держал ситуацию под контролем. И ни разу не подставил его под удар.
Когда начался судебный процесс, к охране подключились менты. Это был натуральный цирк. Программы защиты свидетелей в России нет. Поэтому менты выкручивались как могли. Все это время Васька содержали под стражей. В нужный момент привозили в здание суда, под охраной автоматчиков загоняли в особую секретную комнату. А в каких он был шмотках – черная бесформенная хламида, шерстяная, натянутая до шеи шапочка. Форменное маски-шоу. В секретную комнату мог зайти только судья. По паспорту убеждался в личности свидетеля и давал ему зеленый свет. Из этой комнаты Васек и оговаривал Родиона Космача. Голос выводила в зал специальная аудиоаппаратура. Можно было прострелить динамик, но голова Васька была бы цела. Она и сейчас цела. Потому что бандитская программа защиты свидетелей все еще действует. Но это не будет длиться долго...
– Классно здесь, Карабас, – сказал Тычок. – Только простора нет. А душа простора просит...
– Будет тебе простор.
– Когда?
– Скоро.
– Ворох не звонил?
– Нет. Но позвонит, жди...
Васек никогда не видел этого таинственного Вороха. Но знал, что это представитель нефтяных магнатов. Все дела решались через него. И денежные вопросы он решал, и бабки через него поступали.
– А на хрена я буду ждать, когда он позвонит? Он что, пуп земли?
– Хрен с бугра он, – ощерился Карабас. – Вот он кто.
– Тогда какого хрена мы здесь делаем?
– Отдыхаем.
– А на фига мне такой отдых нужен?.. Мы Космача сделали? Сделали. «Пирамида» наша? Наша.
– «Пирамида» пока под вопросом.
– Решим вопрос. Будем в Москве, решим...
– Слушай, что ты рыпаешься? Ты два «лимона» от Вороха получил?
– Ну, получил.
– С Космачом разобрался?
– Ну, разобрался.
– Чего тебе еще надо? «Пирамиду» доить хочешь? Будешь доить. Подожди немного, когда шум уляжется...
– Да чего ждать?.. Мы за этих нефтяных барыг все дела сделали. Они только бабки отстегивали.
– Тебе этого мало? Ты хотел, чтобы они головы свои подставляли?
– А пусть подставляют.
– Нет, они ребята ушлые. За свои задницы они трясутся...
– Ни хрена себе! Я свою шкуру под пули подставлял, а они свои задницы в креслах грели. И теперь вся лафа обломится им. В Заволжске бардак – браткам отстегивать не надо. Теперь этот гребаный «нефтепром» сам по себе. У Вороха своя служба безопасности. Там пацаны конкретные. Он еще весь Заволжск под себя подгребет. А мы тут палец соси...
– Дался тебе этот Заволжск?
– Ха! Да после Заволжска эти барыги хитрозадые на Москву двинутся. «Пирамиду» под себя подметут. На чьи бабки отель строился?.. То-то же...
– В точку попал, пацан, – подмигнул ему Карабас. – Эти барыги сейчас из тени выйдут. И засветятся. Засветятся, понял! Всем станет ясно, кто Космача гноил. Понял? Они Космача гноили. Они!.. Они засветятся, а мы останемся в тени. И будем делать свои дела...
Васька не волновало, кто прав, кто виноват. И на Тычка ему плевать, и на Карабаса, и на всех нефтяных барыг. Ему нужно только одно – исчезнуть в неизвестном для них всех направлении. И Мальвину интересовало то же самое.
Он видел, как она тихо вышла из-за стола, по лестнице поднялась на второй этаж. Никто не обратил на нее внимания. Все слушали Карабаса с раскрытыми ртами.
Васек выждал пяток минут и тоже вышел из-за стола. Тоже поднялся по лестнице. Его комната на втором этаже. По пути ему встретилась Мальвина. Она возвращалась обратно.
– Ты куда? – спросила она.
– За тобой.
– Рано еще... У тебя все при себе? Или что-то взять с собой надо?
– Ничего не надо.
– Тогда давай обратно к столу... Раз пошла такая пьянка, будем ждать, когда сожрут последний огурец.
– А потом?
– Потом купаться пойдем. Всей толпой...
– А кто тебя крабом ставить будет, Карабас?
– Ревнуешь?
– Ревную...
– Хорошо, что ревнуешь... Я ему не дам, обещаю. А на обратном пути мы с тобой потеряемся, хорошо?
– Хорошо...
Они двинулись в обратном направлении. Но дошли только до лестницы.
– Стой! – шепотом крикнула Мальвина.
И крепко вцепилась в его руку. Васек резко остановился.
С высоты второго этажа было хорошо видно, что творится внизу. Холл со столом посредине, дым коромыслом, шум, галдеж. А потом все стихло. И всему виной какой-то человек. Он появился с улицы и с первого мгновения приковал к себе внимание.
– Тихо! – прошептала она.
И потянула Васька за собой. Далеко они не ушли. Встали так, чтобы все видеть. Но их при этом не видел никто.
– Ворох, откуда ты взялся? – грубо спросил Карабас.
– Я не Ворох, – с вежливой улыбкой поправил его мужчина. – Я Ворохов Алексей Кириллович. Можно просто Алексей.
Он производил впечатление интеллигентного человека. Дорогой костюм строгого покроя, галстук, начищенные до блеска черные туфли. Ухоженный, прихорошенный, зубы отливают ослепительной белизной. А голос отливает металлом. Взгляд как будто неподвижный. Но если присмотреться, видно, как он высчитывает, сколько человек собралось за столом.
– Ты это, понты не гни! – скривил рожу Тычок. – Какого черта пришел?
– Поблагодарить вас за проделанную работу. Вы справились со своей задачей.
– Ну, ты, бляха, меня уморил! – пьяно хохотнул Тычок. – Это ты справился со своей задачей. Это ты нам помогал. И у нас все срослось, понял?
– Все – это что?
– Гонишь, да? В Заволжске смута? Смута! «Пирамида» в раздербане? В раздербане...
– Боюсь, что вы не совсем правы. Не знаю, про какой раздербан в «Пирамиде» вы говорите. Дело в том, что «Пирамида» нас не интересует, хотя и построена на наши деньги. Нас волнует только Заволжск. А насчет него вы несколько преувеличиваете. Дело в том, что Космач жив. И снова берет ситуацию под свой контроль...
– Что ты мелешь, какой контроль? Он за решеткой. И скоро лес будет валить где-нибудь на Колыме.
– Лес валить он не будет, – покачал головой Ворох. – Воры в законе лес не валят.
– А при чем здесь вор? Его что, короновали?
– Совершенно верно. Космач – вор в законе. И благодаря этому может взять Заволжск под свой контроль, не выходя из зоны...
– Какие проблемы?.. Давай на спор мазу потянем! Ставлю три «лимона» баксов, что Заволжск будет наш. Мы его в два счета. Вместе с Космачом... А так и будет, отвечаю. Вы нам – три «лимона». Ну и город наш...