От звонка до звонка - Колычев Владимир Григорьевич. Страница 67
– Пусть спит. Я что, мешаю? Просто спросил... Вы тоже, я вижу, спать хотите?
– Нет, нет, это моя обязанность смотреть за вами.
– А мне хорошо, доктор. Не жмет, не колет. Можете спокойно идти спать...
Лепила не возражал. И включил задний ход.
– Доктор.
– Да?
– А если мне вдруг станет плохо?
– Скажите Мише, – показал он на охранника. – Он меня поднимет...
– Да не волнуйтесь вы, доктор. Все будет о'кей!
– А я и не сомневаюсь, – натянуто улыбнулся доктор. – В глазах у вас живой блеск. Разговорились вот. На глазах прогрессируете. Так что я могу спать спокойно...
Врач исчез. Родион остался наедине с громилой.
– Миша?
– Что? – встрепенулся охранник.
– Хреново мне...
– Э-э, я за доктором.
– А может, за сестричкой? – озорной улыбкой остановил его Родион.
– А-а, понял, понял, – осклабился Миша. – Могу и за сестренкой сгонять... Только это?
– Что, только?
– Это, Данилыч вонять будет. Над Натахой трясется, кобель старый. Типа собака на сене...
– Почему на сене?
– А ни себе, ни людям. Натаха в гробу его видала. На одном гектаре, я так понял, с ним не сядет. Противный, говорит. Так ему в лоб и заявляет. Он, конечно, злится. А все равно вокруг нее кружит. Рогомет, короче. Сам не берет и других отгоняет... Ей-то, конечно, все равно. Видно, что баба правильная. Не лахудра какая-то. А то бы такие бабки делала. Ей пятьсот баксов за ночь предлагали. Не-а, не ведется. Улыбается, глазки типа строит, а не ведется.
– Ты сам к ней подбивался?
– Не-е, вы что? – ужаснулся громила. – Патент же нас замаринует. У него тут все строго... Тут это, пока вы в коме были, люди из Москвы приезжали, с Патентом базарили. Бабок ему конкретно отвалили. На вашу безопасность. И технику привезли. Все через Полыханова провели. Так что все теперь путем. Весь лазарет видеокамерами обклеен. Вон, смотрите, «глазок» вылупился, на нас смотрит. Там это, в коридоре Артемчик сидит. А в аппаратной за мониторами Балчуг – мы перед ним типа как на блюдечке...
Охранник говорил тихо, без всякого надрыва. Убаюкивающим его голос не назовешь. Но Родиону захотелось спать. Он не терял сознания, не уходил в отключку – просто засыпал.
На границе между сном и явью он увидел Наташу. Короткий до невозможности халатик, длинные ноги, белые чулки с подвязками, туфельки на шпильках. Она была повернута к нему левым боком, смотрела на него. И медленно пригибалась к земле. На губах распутная улыбка. В глазах шаловливый блеск. Под халатом у нее ничего нет. И Родион вот-вот должен был увидеть что-то очень до неприличия интересное. И не только увидеть... В конце концов, он мужчина. И при этом совершенно свободный. Давно уже некому хранить верность. Лады уже нет. Зато теперь есть Наташа. Что в этом плохого?
Родион не мог смотреть за колонией. За него это делал смотрящий по первому отряду. Авторитетный пацан – молодой, но с богатой биографией. Его слушались, за ним шли. Но, кроме него, был еще и Патент, этакий серый кардинал.
Он лучше всех знал, какая опасность грозит Родиону с воли. И в башке у него не сгнившая солома. По уму охрану организовал. Мимо ни одна мышь пока не прошмыгнула.
Патент был первым, кого допустили к Родиону.
– Так это Игореха на тебя лапу поднял? – скупо удивился он. – А я думал, это чисто Грибок. А этот Игореха, гад... Он же чуть харакири себе не сделал. Типа, убивался, что за тобой не уследил. Я и не думал, что это он. Думал, вы с Грибком друг друга заделали... Если б я знал, что это Игореха... Надо срочно маляву на волю дать. Надо, чтобы нашли эту суку...
– Дохлый номер, – усмехнулся Родион. – Он же профи, а потом, за ним целая мокрушная контора...
– Да слышал я про эту контору, – кивнул Патент.
– От кого?
– Да люди тут одни были. Деньги привозили...
– Что за люди?
– Ну, сказали, что их твои друзья послали. А кто именно, не говорили. Я спросил, а они молчат. Типа ты сам обо всем догадаешься. Если ты, конечно, выживешь. А они мне четкую установку дали, чтобы ты выжил. Сказали, что какой-то синдикат есть. Киллеры там. Очень профессиональный, говорят, народ. Сказали, что Грибка мог этот синдикат подкупить. Короче, они меня техникой подогрели – видеокамеры, мониторы, все такое прочее. И бабок дали. Двести тысяч баксов. На лечение и на охрану. Сказали, что еще столько же дадут. Мне лично. Если с тобой ничего не случится...
– Давно они были?
– Да где-то через неделю, после того как тебя подрезали...
– Я слышал, ко мне из Москвы врачей привозили.
– Это Полыханов подсуетился. У тебя же в Москве «Пирамида». Он с директором связался. Тот все организовал. На «вертушках» профессоров пригнали, с техникой, все как положено. И бабками из Москвы их конкретно подмазали... А те, которые про синдикат терли, это уже другие. Не знаю кто, но не из «Пирамиды». Хотя кто его знает. Шифровались они, ничего не поймешь...
– А ты не ломай голову. Это мой ребус. Ты думай, куда бабки девать будешь, которыми чисто тебя подогреют.
– Да ну! – обиженно протянул Патент. – Я ж разве за бабки за тобой смотрю?..
– Не в службу, а в дружбу, базара нет. Но бабки тебе все равно не помешают. Или нет?
– Да нет, не помешают. Только рано об этом еще говорить...
– Ты за меня не переживай. Я живучий. Всех еще переживу...
– Лепила сказал, что со здоровьем у тебя все путем, тьфу, тьфу. Скоро, говорит, на ноги встанешь...
– На ноги... На третьей ноге я уже стою...
Родион улыбнулся. Зато Патент остался серьезным.
– Понял, про какую ногу базар, – сказал он. – Уже просек, что ты на Наташку запал... Только не нравится мне это...
– Чего тебе не нравится?
– Что-то не то в этой телке.
– Она не телка, – нахмурился Родион.
– Извини, я не хотел ее обидеть... Видишь, ты уже запал на Наташку. Девчонка она видная, не вопрос. Даже очень... Это мне и не нравится.
– Ты ее проверял?
– Проверял. По биографии все чисто и стерильно, как в аптеке. Это и напрягает...
– Что конкретно тебя напрягает?
– Не знаю, – пожал плечами Патент. – Но глаз я за ней конкретно поставил...
– Вдруг она киллерша, да?
– Все может быть.
– Зона – режимный объект. И нужно очень постараться, чтобы заслать сюда киллершу. К тому же среди мужиков женщина – слишком заметная фигура. Много проблем и еще больше риска. Не думаю, что Наташу заслали...
– Ты так думаешь. И я могу так думать. И чья-то хитрая голова решила на этом сыграть... А это, Игореха, который мог бы тебя где-нибудь в темном углу фугануть. Так нет, сначала в доверие к тебе втерся. Сам все усложнил. И ведь не зря. Выгадал момент...
– Так-то оно так. И все равно, мне кажется, что ты перестраховываешься.
– Кажется... Иногда кажется, иногда нет...
Патент грозно нахмурился. В голосе зазвучали стальные нотки.
– Я за твою безопасность отвечаю. Может, я где-то и перегибаю палку, но это чисто мои проблемы. И ты мне предъяву не выставляй...
– Все, сдаюсь! – шутливо испугался Родион.
– А насчет Наташки что-то нечисто. В смысле, не она сама напрягает, а эта чехарда в штатном расписании... Я не знаю, тебе говорили или нет, но штаты на кресте снова расширены. Еще одна сестренка к нам едет. Кто-то сверху этими делами заправляет. Что, если с подачи мокрушной конторы? Наташка, может, и не при делах. А эта, которая следующая. Может, она ампулу с цианидом везет, а?..
– Так ты же вроде всех под контролем держишь. Не даешь левые лекарства заряжать...
– А вдруг осечка? Все может быть...
Насчет новой сестры, которая только на подходе, Родион ничего не мог сказать. Но что Наташа – киллер, это смешно. Ну никак, на его взгляд, не подходила она под эту статью... Впрочем, все может быть. Жизнь – штука сложная и опасная, и она часто дает свои расклады.
Натали была неотразима. Как в том сумасшедшем сне, она стояла к нему левым боком. Только халат совсем не короткий, и развратных чулок с подвязками на ней нет. И загибаться перед ним она не собиралась. Распутства в ней ни на грамм. Зато в глазах озорной, шаловливый блеск. А в руках заправленный шприц.