Грезы Февра (сборник) - Мартин Джордж Р.Р.. Страница 95

– Нет, – сказал Йорк. – Не сделает. Поэтому я и написал тебе, Эбнер. Я молил Бога, чтобы ты был еще жив. Я много думал об этом и решился. Мы убьем его. Иного выхода у нас нет.

Марш выругался.

– Много же времени понадобилось тебе, чтобы понять это. Ладно, я с тобой. Только… – Он уперся тростью Йорку в грудь. – Мы не должны причинить ущерб пароходу, ты меня слышишь? В чертовом плане Джулиана плохо только одно, что он всех собирается убить. Все остальное мне очень по душе. – Он расплылся в улыбке: – Кэннона и Ледерса ждет сюрприз, от которого они никогда не придут в себя.

Джошуа поднялся и тоже улыбнулся:

– Эбнер, обещаю тебе: мы приложим все усилия, чтобы «Грезы Февра» не пострадал. Предупреди и своих людей.

Марш нахмурился:

– Каких людей?

Улыбка исчезла с лица Джошуа.

– Твою команду, – сказал он. – Я решил, что ты прибыл сюда на одном из твоих пароходов, и, естественно, не один.

Тут только Марш вспомнил, что Джошуа отправил ему письмо на адрес грузо-пассажирской компании «Река Февр» в Сент-Луисе.

– Проклятие! – вырвалось у него. – Джошуа, у меня больше нет ни пароходов, ни команды. Я действительно приехал на пароходе, но в качестве пассажира.

– А как же Карл Фрамм? Тоби? – напомнил Джошуа. – Все те люди, которые работали под твоим началом на «Эли Рейнольдз»…

– Кто умер, кто уехал… Никого не осталось. Я сам едва не умер.

Джошуа нахмурился:

– Я думал, мы возьмем его силой, днем… Это все меняет, Эбнер.

Эбнер Марш стал чернее тучи:

– Черта с два меняет! Может, ты вообразил, что мы отправимся туда с целой армией, но я ни о чем подобном и не помышлял. Я – старик, Джошуа, и, вероятно, скоро умру. Деймон Джулиан, будь он проклят, больше не страшит меня. Он и так слишком долго владел моим пароходом, и мне совсем не нравится то, что он задумал с ним сделать. Я либо отберу свой корабль назад, либо положу свою жизнь в попытке сделать это. Ты написал мне, что сделал свой выбор. Так что же теперь? Ты со мной или нет?

Джошуа Йорк спокойно выслушал гневную тираду Марша, и черты его бледного лица озарила непроизвольная улыбка.

– Хорошо, – наконец произнес он. – Попробуем сами.

Глава тридцать вторая

Плантация Джулиана, Луизиана

Май 1870 года

Из Нового Орлеана они выехали в полночь на фургоне, купленном Джошуа Йорком. В ночи на ухабистой дороге гулко разносился топот копыт. Правил лошадьми Джошуа. В развевающемся темно-коричневом плаще с капюшоном он выглядел так же прекрасно, как в былые дни. Рядом с ним сидел сумрачный Эбнер Марш. На выбоинах и ухабах фургон подскакивал, и его мотало из стороны в сторону. На коленях, крепко обхватив руками, он держал двустволку. Карманы топорщились от патронов.

Как только город скрылся из виду, Джошуа свернул с главной дороги. Вскоре они съехали и с проселочной дороги и направились по еле приметной, мало используемой тропе, совершенно пустынной в этот полночный час. Тропа постепенно сужалась, превращаясь в петляющий след, бегущий сквозь густые заросли желтой сосны, магнолии и кипариса, эвкалипта и дуба. Временами кроны деревьев вверху смыкались, образуя внизу длинный черный коридор. Когда деревья стояли плотной стеной и закрывали луну, становилось так темно, что Марш порой абсолютно ничего не видел. Но Джошуа, глаза которого были привычны к темноте, ни разу не замедлил бег лошадей.

Наконец слева от них появилась протока, и дорога пошла вдоль речного рукава. В спокойных черных водах отражалась бледная луна. В дремотной ночи то там, то здесь мелькали жуки-светляки. Марш вслушивался в низкое кваканье лягушек и вдыхал густой, тяжелый аромат, идущий от воды, где густо цвели водяные лилии, а берег был сплошь усеян белоснежным кизилом и кувшинками, над которыми возвышались старые исполинские деревья. Возможно, это последняя в его жизни ночь, думал Эбнер Марш. Он жадно вдыхал запах ночи, с одинаковым удовольствием наслаждаясь как благоуханными его оттенками, так и гнилостными.

Лошади, управляемые твердой рукой Джошуа Йорка, неслись сквозь ночь вперед. Он, с головой окунувшись в свои мысли, смотрел прямо перед собой.

Ближе к рассвету, когда на востоке забрезжил первый свет и звезды начали блекнуть, они миновали старый засохший испанский дуб. По его стволу и корявым ветвям тянулись полоски мха. Они свисали до земли, переходя в обширный мшаник. За дубом начиналось неоглядное, заросшее травой поле. Вдали Марш увидел ряд жалких, почерневших, как гнилые зубы, лачуг. Чуть ближе к ним, уставившись на мир черными провалами окон, вздымались обугленные стены бывшего хозяйского дома. Джошуа Йорк остановил лошадей.

– Здесь мы оставим фургон и дальше пойдем пешком, – сказал он. – Теперь уже близко. – Он взглянул в сторону горизонта, где полоска неба заметно посветлела и теперь, расширяясь, поглощала звезды. – Когда настанет день, мы нанесем удар.

Согласно проворчав, Эбнер Марш, продолжая крепко сжимать в руках оружие, слез с повозки.

– Хороший будет денек, – сказал он Джошуа. – Разве что слишком яркий.

Джошуа улыбнулся и надвинул шляпу на самые глаза.

– Сюда, – показал он дорогу. – Не забудь наш план. Я распахну дверь и встану перед Джулианом. Когда он сосредоточит внимание на мне, войдешь ты и выстрелишь ему прямо в лицо.

– Черт, – буркнул Марш. – С чего это я должен забывать? Я уже столько раз во сне палил в это лицо.

Джошуа шел быстро, отмеряя землю длинными шагами. Рядом с ним, стараясь не отставать, тяжело ступал Марш. Свою трость он оставил в Новом Орлеане. В это утро, впервые за много лет, он снова ощутил себя молодым. Воздух, сладкий и прохладный, был напоен всевозможными ароматами. Марш был исполнен решимости вернуть свое детище, милый его сердцу пароход «Грезы Февра».

Они прошли мимо хозяйского дома. Миновали невольничьи лачуги. Пересекли поле, густо поросшее розовым и пурпурным буйством цветов индиго. Прошли мимо старой высокой ивы, свесившей до земли свои гибкие ветви, одна из которых нежной женской ладонью провела по щеке Марша. Потом они окунулись в густую чащу кипарисов, перемежающихся с пальметто и цветущим камышом, где по земле стелились кувшинки и лилии всех цветов и оттенков. Почва была влажной, болотистой, и с каждым шагом становилось все мокрее. Эбнер Марш почувствовал, как в старых его сапогах захлюпала вода.

Джошуа наклонился и нырнул под серую прядь испанского мха, свисавшую с корявой низкой ветки, и Марш последовал его примеру. Тут-то он и увидел его.

Эбнер Марш еще сильнее сжал ствол ружья.

– Черт, – только и сказал он.

Старый черный канал снова был наполнен водой. Вода окружала «Грезы Февра» со всех сторон, но уровня ее пока не хватало, и пароход упирался килем в дно. Покоился он на подушке из ила и песка, задрав нос к небу и накренившись градусов на десять в сторону левого борта. Гребные колеса находились выше уровня воды, поэтому были сухими. Когда-то пароход был выкрашен белой краской с серебряными и голубыми полосками. Теперь он приобрел серый цвет старой гниющей древесины, которая слишком долго оставалась на солнце и в сырости и давно забыла, что такое краска. Казалось, Джулиан и его проклятые вампиры высосали жизнь и из корабля. На капитанском мостике еще были заметны следы алой краски цвета губной помады шлюхи, в который когда-то выкрасил его Мрачный Билли. От измененного названия уцелело только две блеклые буквы «ОЗ», похожие на угасшее воспоминание, другие не сохранились. Зато там, где старая краска потрескалась и облупилась, теперь проглядывало истинное имя. Больше всего пострадала побелка перил и колонн. Они стали совершенно серыми и кое-где покрылись пятнами зелени. Стоило Маршу увидеть свое детище, как его начала бить дрожь. Вся эта сырость и жара, и гниль, подумал он. В глазах что-то зачесалось, и он сердито потер их. Из-за того, что пароход накренился, трубы казались покосившимися. По одному боку рулевой рубки тянулись заплатки из испанского мха. Пряди его свешивались с флагштока. Веревки, когда-то удерживавшие на весу сходни левого борта, давным-давно сгнили, и трап обрушился на полубак. Большая, раздваивающаяся наверху лестница, поражавшая раньше великолепием полированного дерева, была покрыта липкой слизью. То там, то здесь взгляд Марша натыкался на дикие растения, проросшие в расселинах между досок палубы.