Драконы - Стрэн Джонатан. Страница 6

Летом он никогда не пил, разве что время от времени выпивал кубок вина, чтобы отпраздновать приезд своего брата.

Это была еще одна причина, по которой Тери и Джефф любили лето, когда мир был зеленым, теплым и цветущим. Только летом дядя Хэл, младший брат отца, приезжал навестить их. Хэл, высокий стройный человек с лицом аристократа, был наездником драконов на службе короля. Драконы не любят холода, поэтому с наступлением зимы Хэл со своим отрядом улетал на юг. Но летом он возвращался, ослепительный в королевской зеленой с золотом форме, и проезжал их места по пути на поля сражений, находившиеся на севере и западе от фермы. Война не прекращалась с самого рождения Адары.

Всякий раз, приезжая на север, Хэл привозил подарки: игрушки из королевского города, хрустальные и золотые украшения, сладости и обязательно бутылку дорогого вина, чтобы выпить с братом. Он ухмылялся Тери и заставлял ее краснеть своими комплиментами, развлекал Джеффа рассказами о войне, замках и драконах. Он часто пытался заставить Адару улыбнуться, дарил ей подарки, шутил с ней, тормошил ее. Но ему редко удавалось растопить лед.

Несмотря на добродушный нрав Хэла, Адара не любила его; ведь его посещения означали, что до зимы еще далеко.

А кроме того, она помнила одну ночь, когда ей было всего четыре года. Братья, думая, что она давно спит, разговорились за бутылкой вина, и она услышала их речи.

— Какая угрюмая малютка, — начал Хэл. — Тебе следует быть с ней помягче, Джон. Ты же не можешь винить ее в том, что произошло.

— Разве? — хриплым от вина голосом ответил отец. — Но нет, думаю, что нет. Но это тяжело. Она похожа на Бет, но в ней нет ни капли ее тепла. Ты же знаешь, зима забрала ее. Каждый раз, дотрагиваясь до нее, я чувствую холод и вспоминаю, что это из-за нее умерла Бет.

— Ты холодно обращаешься с ней. Ты любишь ее меньше остальных.

Адара навсегда запомнила смех отца.

— Меньше? Ах, Хэл. Я любил ее всем сердцем, мою зимнюю крошку. Но я так и не дождался от нее ответной любви. Ей не нужен ни я, ни ты, ни мои дети. Она такая холодная, моя маленькая девочка. — И тогда он заплакал, несмотря на то что стояло лето и с ним был Хэл.

Адара, лежа в своей кровати, слушала этот разговор, и ей захотелось, чтобы Хэл улетел. Она не совсем поняла услышанное, но запомнила все, и понимание пришло позднее.

Она не плакала ни в четыре года, когда услышала этот разговор, ни в шесть, когда наконец поняла его смысл. Дядя улетел через несколько дней, и Тери с Джеффом возбужденно махали ему, когда над головами у них пролетал отряд Хэла — тридцать огромных драконов, выстроившихся в гордую вереницу в летнем небе. Адара стояла молча, неподвижно.

Хэл приезжал еще несколько раз, тоже летом, но она больше не улыбалась ему, несмотря на подарки.

Улыбки Адары хранились за семью замками, и она расходовала их только зимой. Она с трудом могла дождаться своего дня рождения и с ним — прихода холодов. Потому что зимой она становилась не такой, как все.

Она поняла это, еще будучи совсем маленькой, когда играла в снегу с детьми. Холод никогда не причинял ей таких неудобств, как Джеффу, Тери и их друзьям. Часто Адара оставалась на улице еще несколько часов после того, как другие возвращались домой, чтобы согреться, или убегали к Старухе Лоре поесть горячего овощного супа, которым она любила угощать детей. Адара находила укромный уголок где-нибудь на краю поля, каждую зиму выбирая новое место, и строила там высокий белый замок, приминая снег маленькими голыми ручками; она лепила башни и укрепления, какие, по рассказам Хэла, были на замке короля в городе. Она отламывала сосульки с нижних ветвей деревьев и делала из них шпили и укрепления, рассаживая их по стенам замка. Часто в разгар зимы наступала короткая оттепель, затем — внезапные резкие холода, и за одну ночь ее замок превращался в ледяную глыбу, твердую и прочную, какими, по ее мнению, были настоящие замки. Она строила свой замок целую зиму, и никто об этом не знал. Но всегда наступала весна, а с ней — оттепель, и все укрепления и бастионы таяли. Тогда Адара начинала считать дни до своего дня рождения.

Ее зимние замки редко пустовали. Каждый год, когда землю сковывал холод, из своих нор выползали ледяные ящерицы, и поля кишели крошечными синими существами, метавшимися туда-сюда; казалось, они даже не касаются снега, а скользят над ним. Все дети играли с ледяными ящерицами. Но другие дети были неловки или жестоки; они разламывали крошечных хрупких животных надвое, словно сосульки, сбитые с крыши. Даже Джефф, который был слишком добродушен для подобных развлечений, иногда, в порыве любознательности, брал в руки ящериц и слишком долго рассматривал их, и от тепла его рук они таяли и в конце концов погибали.

Руки Адары были холодными и нежными, и она могла держать ящерицу так долго, как ей хотелось, не причиняя зверьку вреда, отчего Джефф всегда надувался и начинал мучить ее сердитыми вопросами. Иногда она ложилась в холодный влажный снег и позволяла ящерицам ползать по своему телу; ей нравились легкие прикосновения лапок к ее лицу. Иногда она прятала ледяных ящериц в волосах, когда ходила по какому-нибудь поручению, но никогда не заносила их в дом, где тепло очага могло погубить их. Она всегда собирала остатки после семейного обеда, приносила их к своему секретному замку и разбрасывала по снегу. Поэтому построенные ею замки каждую зиму заполняли короли и придворные — крошечные пушистые зверьки, выползавшие из леса, зимние птицы со светлым оперением и сотни, тысячи ползающих, шныряющих повсюду ледяных ящериц, холодных, шустрых и толстых. Адара была привязана к ледяным ящерицам сильнее, чем к домашним животным, жившим в семье долгие годы.

Но по-настоящему она любила только ледяного дракона.

Она не помнила, когда увидела его в первый раз. Ей казалось, что он всегда был частью ее жизни, видением, мелькавшим где-то вдалеке в середине зимы, пролетавшим на фоне замерзшего неба, величественно взмахивая голубыми крыльями. Ледяные драконы были редки уже в те дни, и, когда один из них появлялся, дети глазели и показывали на него пальцем, а старики бормотали что-то про себя и качали головами. Появление ледяных драконов предвещало долгую и холодную зиму. Говорили, что в ночь, когда родилась Адара, в лунном диске видели силуэт пролетавшего ледяного дракона, и с тех пор он прилетал каждую зиму. И в самом деле, зимы те были очень морозными, и с каждым годом весна приходила все позднее. Поэтому люди разводили костры, молились и надеялись, что им удастся отогнать ледяного дракона, а душу Адары переполнял страх.

Но это никогда не помогало. Дракон возвращался каждую зиму. Адара знала, что он приходил к ней.

Дракон был огромным, в полтора раза длиннее зеленых чешуйчатых боевых чудовищ, на которых летали Хэл и его товарищи. Адара слышала легенды о диких драконах размером с гору, но никогда таких не видела. Звери Хэла, конечно, были крупными, в пять раз больше лошади, но они были карликами по сравнению с ледяным драконом, да к тому же еще и уродливыми.

Ледяной дракон был снежно-белого цвета, такой ослепительный и такой холодный, что почти казался голубым. Он был покрыт инеем, поэтому, когда он летел, кожа его трескалась и шуршала, как наст под сапогами человека, и по сторонам разлетались кусочки затвердевшего снега.

Глаза у него были прозрачные, бездонные и холодные.

Его гигантские полупрозрачные крылья походили на крылья летучей мыши и были светло-голубого цвета. Адара могла разглядеть сквозь них облака, часто даже луну и звезды, когда существо медленно кружило по небу.

Вместо зубов у него были сосульки — три ряда сосулек, зазубренных копий необыкновенной длины, белеющих в темно-синей пасти.

Когда ледяной дракон бил крыльями, дул холодный ветер, снег кружился и валил сильнее и весь мир, казалось, сжимался в комок и дрожал от холода. Иногда, когда распахивалась дверь и в комнату врывался вихрь с улицы, хозяин подбегал, чтобы опустить засов, со словами: «Пролетел ледяной дракон».