Древний Марс (сборник) - Роберсон Крис. Страница 27

С.М. Стирлинг родился во Франции, вырос в Европе, Африке и Канаде, а сейчас живет с семьей в Санта-Фе, в Нью-Мексико.

Когда у тебя крадут нечто действительно важное, иногда приходится пойти на многое, лишь бы вернуть это. И не важно, опасен ли путь и как много народу встанет у тебя на пути…

С.М.Стирлинг

Мечи Зар-Ту-Кана

Энциклопедия Британика, 20-е издание

Издательство Чикагского Университета, 1998

«Марс, основные параметры:

Расстояние от Солнца: 1.5237 а.е.

Период вращения вокруг Солнца: 668.6 марсианских солнечных суток

Период вращения вокруг оси: 24 часа 34 минуты

Масса: 0.1075 земной

Средняя плотность: 3.93 г/см?

Гравитация на поверхности: 0.377 Земной

Диаметр: 4217 миль (экваториальный; 53,3 % земного)

Поверхность: 75 % суши, 25 % воды (включая паковый лед)

Состав атмосферы:

Азот: 76.51%

Кислород: 20,23%

Углекислый газ: 0.11%

Следовые элементы: аргон, неон, криптон

Атмосферное давление: 10.7 фунта на квадратный дюйм на уровне Северного моря

Третий мир Солнечной системы, на котором есть жизнь, Марс еще меньше похож на Землю, чем Венера…»

– Добро пожаловать на Жо’ду, – сказала Салли Ямашита.

– Но я на Марсе уже больше месяца!

– База Кеннеди действительно на Марсе, но это не совсем Жо’да, – ответила она.

На демотическом слово «Жо’да» обозначало что-то вроде «Реальный Мир».

Не задумываясь, она натянула на лицо маску и ступила на улицу из причальной башни для дирижаблей. Воздух здесь был такой же сухой и резкий, как в пустыне Такла-Макан, и почти такой же разреженный, как в горах Тибета.

Секундой позже Том Бекворт последовал ее примеру. Живая квазиткань облепила его лицо, потом успокоилась, превращаясь в гладкий черный овал под раскосыми карими глазами. Совершенно не нужно было думать о том, что твой нос и рот закрывает синтетический амёбовидный паразит. Зато он не сильно отличался от настоящего оттенка кожи Бекворта.

Салли всегда наслаждалась возвращением на Зар-Ту-Кан, главный город, контактирующий с Альянсом исследователей и ученых США и стран Содружества на Марсе. Он был по-настоящему инопланетным. Ну а База Кеннеди походила на… приличных размеров аэропорт, странным образом оказавшийся в Антарктиде, где из-за плохой погоды все застряли во второсортном отеле. Возможно, ей придется провести остаток жизни на Марсе, а учитывая дешевизну антиагатика в этих краях, это надолго.

Бекворт с любопытством осматривался по сторонам, хоть и сдержанно: все было по-настоящему, уже не эмуляция. Вытянутые бокалообразные шпили возносились на сотни футов вверх над районами приземистых зданий с толстыми стенами. Их чуть потускневшие, но всё же весьма броские цвета выделялись на фоне бледно-голубого неба, чуть покрашенного розовой пылью Внешних Пустынь. Каждая башня в импрессионистической манере была окрашена в свой цвет, как воспоминание о радугах, что виделись в мечтах. Их соединяли кружевные прозрачные мосты, а просвечивающие купола блестели ниже роскошных домов родовитых жителей или домов богатых и влиятельных, соревнующихся с ними в пышности. Узкие серпантинные улицы чуть ниже извивались меж зданий из гладкого розово-красного камня с уже почти стёршимися резными фризами…

Зар-Ту-Кан был независимым городом-государством времен еще Толламунских императоров Двор-иль-Адазара, объединивших Марс. Он пережил Вечный мир планетной империи, который длился тридцать тысяч лет, и снова стал городом-государством. Вытянутые силуэты его коренных жителей двигались среди сухопутов – местных «кораблей пустыни» и верховых птиц почти беззвучно, слышалось только шарканье лап и подошв по камням. Лишь изредка слышались голоса, а временами музыкальный перезвон, словно колокольчики вели математический спор.

– Марс не старше Земли. Он только кажется старше, – сказал Том Бекворт, возобновляя дискуссию, которую они вели всю дорогу с Базы Кеннеди до скованного льдом побережья Арктического моря.

Перевозка людей с планеты на планету стоила больших денег даже в благословенном 1998-м, и только лучшие могли себе позволить такую поездку. К несчастью, иногда умные, высокообразованные люди вкладывали большую часть своего интеллектуального капитала в защиту предубеждений, нежели в развитие понимания.

– Марсианская цивилизация намного старше нашей, – продолжил Бекворт. – Но должно же быть что-то общее. И, откровенно говоря, у них времени было намного больше, но успели они сделать меньше, чем мы.

Про себя она улыбнулась. Это тебе не Венера, и здесь уже не поиграешь в пробковом шлеме в Могучих Белых Господ. Он научится. Или нет.

Она остановилась, широко махнув рукой.

– Ну, вот он, – сказала Салли. – Дом, родимый дом.

Здание было трехэтажным восьмиугольником, с гладкими гранями снаружи, украшенными лишь неглубоким растительным рельефом, напоминающим перистый тростник, с прозрачным куполом, покрывающим всю центральную часть, что типично для стиля Орхидеи позднеимперского периода. Жуки-ремонтники, размером с кошек и по форме напоминающие приплюснутых насекомых, медленно ползали по прозрачному куполу, постоянно его очищая.

– Зззддддрррравствуйбосс, – произнес по-английски с ярко выраженным акцентом резкий шипящий голос.

Бекворт резко подскочил, когда от двери начала раскручиваться скелетообразная форма. По очертанию она более-менее напоминала рыжеватого цвета собаку – пушистую борзую на грани голодания, с длинным, как прут, хвостом, острыми, как у акулы, зубами, светящимися зелеными глазами, высоким лбом и длинными гибкими пальцами на лапах.

– Привет, Сатемкан, – сказала Салли. – Есть новости?

– Все ссспокойно, – ответило животное, снова переходя на демотический. Приветствие истощило его английский. – Вввозззможжжноссслишшкомссспокойно.

Оно нагнулось вперед и обнюхало ноги Бекворта.

– Паххххнет странно. Вроде ты, но… что-то еще.

Она полезла в один рукав своей мантии и вытащила оттуда пакет с рузом. Не-совсем-животное подхватило его в воздухе и проглотило мясо вместе с упаковкой, только облизнувшись. Тогда Салли сняла перчатку с правой руки и запустила ладонь в желобок возле двери. Слабое прикосновение к чему-то сухому и шероховатому, и вот портал из древесины ткем скользнул в сторону.

– Дай дому себя попробовать, – попросила она, когда они прошли в вестибюль и убрали маски обратно в карманы. – Здесь.

Бекворт осторожно положил руку в прорезь.

– Оно укусило меня! – воскликнул он.

– Ему требуется твой образец ДНК.

Глянцевая внутренняя дверь отъехала в сторону, открыв арочный проход во вспененном камне. Он выводил во двор приблизительно в сотню ярдов. Воздух был блаженно влажным – как в Палм Спрингс или на Бейкерсфилд – и пряно пах скалами, вскопанной землей и растениями: майораном, вереском и другими, у которых на Земле не было эквивалента. Площадь была замощена прочным известняком с окаменелыми ракушками, который меняли по мере надобности по прошествии нескольких веков. Однако известняковых плит почти совсем не было видно, двор почти весь зарос, растительность ползла вверх по колоннам, которые поддерживали балконы с аркадой, что выходили во двор, цветными лианами свисали с резного камня. Это была не совсем замкнутая биосистема, как, скажем, на космическом корабле, но нечто похожее.

– Я выражаю официальные безлично-вежливые приветствия роду и жителям, – спокойно сказала она на беглом демотическом. – Это мой партнер по работе, его зовут Томас, можно Том, из рода Бекворт. Он будет у меня гостить какое-то время, как позволяет мне мой договор аренды.

Все это было выражено буквально в десятке слов на марсианском с парочкой модификаторов. Лишь кое-кто оторвался или от рутинной работы, или от узеньких книжек, которые подобно блокнотам были сшиты сверху, или от игры атанж. Они быстро кивали, а потом возвращались к своим занятиям, не обращая больше на Салли никакого внимания, что было довольно-таки учтиво с их стороны. Одеты они были далеко не в мантии, если это вообще можно было назвать одеждой.