Путь сердца - Холт Черил. Страница 16

Сквозь стиснутые зубы Уэссингтон прошипел:

– Отдаю вам должное как самой дерзкой и нахальной женщине в мире.

– А я отдаю вам должное как самому низкому из мужчин!

– Ха! – с нескрываемым сарказмом в голосе воскликнул Филипп. – Но ведь это вы пробрались на мою вечеринку. И по собственной злой воле оказались в кругу моих друзей! – Ему так хотелось схватить самоуверенную девчонку за плечи и посильнее встряхнуть! – Вы хотя бы отдаете себе отчет, с кем имеете дело?

– А вы, сэр? Я вовсе не принадлежу к кругу тех пустоголовых дурочек, с которыми вы привыкли общаться. И с теми шлюхами, что развлекают вас среди бела дня, у меня тоже нет ни капли общего.

– Не смейте оскорблять дам, которые приходят в мой дом!

– О, разумеется, вы правы, – согласилась Джейн самым снисходительным тоном. – Это занятие я вполне могу оставить вашим слугам. Ведь им прекрасно известно, что представляют собой эти гостьи. Скажите-ка лучше, вы с любовницей славно посмеялись, после того как она едва не набросилась на меня? Не сомневаюсь, развлечение оказалось хоть куда!

– Никто и не думал смеяться. Напротив, я очень расстроился. Что бы вам ни померещилось, мисс Фицсиммонс, на самом деле со слугами в моем доме обращаются весьма достойно.

Джейн не собиралась сдаваться.

– Разумеется! Особенно с теми из девушек, которые приходят девственницами, а уходят, простившись с этим недостатком.

– Да где же вы успели наслушаться этих диких глупостей?

– Отрицаете, милорд? Хотите сказать, что вы не посмеете совратить юное беззащитное создание? – Джейн решительно отвернулась к буфету, делая вид, что переставляет какие-то вещицы. – Убирайтесь отсюда. Не желаю даже видеть вас.

Снова это невозможное высокомерие! Ведет себя так, словно это в ее жилах течет голубая кровь, а он – простой мальчишка.

– Не смейте прогонять меня! – снова закричал граф. Схватив Джейн за руку, он повернул ее лицом к себе. – Последнее слово все равно останется за мной!

– Так говорите же скорее и уходите.

Филипп выпрямился и сразу стал на голову выше противницы. Но та даже глазом не моргнула. Ни капли смущения. Ни грамма уважения и почтения к титулу и древности рода. Полное пренебрежение всем, что представляет собой он, граф Роузвуд.

– Я пришел по доброй воле, чтобы выяснить, возможен ли между нами взаимовыгодный союз. Но теперь прекрасно понимаю, что адвокат ввел меня в весьма печальное заблуждение.

– Прошу, сэр, откройте, каким же образом это случилось? В чем заключается суть заблуждения? – наивно хлопая ресницами, поинтересовалась Джейн.

Милая, очаровательная, слегка насмешливая улыбка – это уж слишком! Настало время ответного удара.

– Мистер Тамбертон сказал, что нашел приятную, порядочную молодую леди из хорошей семьи, которая всерьез думает о браке. Действительность же выглядит очень далекой от его представлений. Увы, вы оказались грубой и крайне неприятной особой, подверженной необъяснимым вспышкам злобы. Отсутствие здравого смысла способно привести вас к самым невероятным, самым непредсказуемым и отчаянным действиям.

Никакой реакции на эти жестокие слова не последовало. Граф решил целиться в главную мишень – в женскую и семейную гордость.

– Ваша семья настолько утратила понятие о чести, что отец позволил дочери впутаться в коммерцию. Никогда в жизни я не смог бы назвать супругой столь низко опустившуюся особу.

– Да, просто ужасно, что я умею хорошо считать и разбираюсь в тонкостях торговли, – саркастически заметила Джейн. – Однако должна признаться, что, покидая Портсмут, оставила семейный бизнес в состоянии полного и несомненного процветания. А чем похвастаетесь вы?

Филипп понимал, что необходимо тотчас выйти из комнаты, иначе дело кончится плохо: он боялся, что не выдержит и ударит обидчицу. Неслыханное нахальство! Совершенно незнакомая женщина, да к тому же вовсе не аристократка, отваживается задавать такие вопросы!

– Пожалуй, я лучше пойду, мисс Фицсиммонс. Вам удалось оскорбить меня, мой титул и мою семью. Брак с вами оказался бы невозможным, даже останься вы единственной и последней женщиной на всем белом свете.

Граф повернулся к двери и, выходя, услышал:

– Вы правы. Я не вышла бы за вас замуж, окажись вы даже единственным и последним мужчиной в мире!

После этого замечания в дверь полетел стакан. Стукнулся и со звоном разбился. Однако лорд Уэссингтон словно и не заметил происшествия. Тамбертон и миссис Керью стояли внизу, возле лестницы, изо всех сил пытаясь расслышать, в чем заключалась суть громкого спора. Адвокат держал шляпу и трость графа. Филипп схватил их и стремительно направился к выходу.

– Пойдемте, сэр! Прочь из этого ужасного дома!

Глава 6

Джейн стояла возле окна, вглядываясь в холодную серую мглу и слушая, как спускается по лестнице пятый, и последний, претендент на ее руку и деньги. Улица казалась совершено пустой: лишь один-единственный смельчак отважился поспорить с погодой и отправиться по неотложным делам.

– Ушли? – шепотом поинтересовалась Джейн, едва Элизабет вернулась, любезно проводив посетителей до входной двери.

– Да, слава Богу.

Чувствуя, что настроение подруги вполне соответствует мраку дня, миссис Керью подошла и встала рядом.

– О чем думаешь?

– О том, что лучше всего сейчас выйти замуж за этого человека с улицы. Он наверняка окажется достойнее всех недоумков, так услужливо подобранных несравненным Тамбертоном.

Джейн негромко рассмеялась, и Элизабет тоже не смогла удержаться от улыбки. А через минуту подруги уже хохотали от души. Чем подробнее они вспоминали встречи двух последних дней, тем искреннее становилось веселье. Джейн отошла от окна и без сил шлепнулась на оттоманку.

– Ой, даже поверить не могу. Не помню, встречала ли я когда-нибудь раньше такого неприятного человека.

– Сам-то мистер Вайли еще ничего, но вот матушка – истинный подарок! Можешь представить жизнь рядом с ней, в одном доме?

Втайне мечтая выпрыгнуть из окна и бежать куда глаза глядят, Джейн лишь молча покачала головой. Два последних дня казались истинной катастрофой!

Все джентльмены, с которыми пришлось встретиться по рекомендации мистера Тамбертона, вызывали лишь отвращение. Бедный мистер Вайли, последний из соискателей, выглядел лишь одной из горошин в неудачном стручке. За исключением Филиппа Уэссингтона ни один из претендентов не мог похвастаться хоть сколько-нибудь привлекательной внешностью, обаянием или приятными манерами. Граф Роузвуд прекрасно умел поддерживать интересный разговор. Лишь он один поинтересовался жизнью в Портсмуте. Для всех остальных женихов личность потенциальной невесты представляла так мало интереса, что никто даже не подумал задать вопрос о том, что ей близко и дорого.

Печальные размышления нарушил мягкий, негромкий голос Элизабет.

– И что же ты собираешься делать, Джейн?

– Ума не приложу. Отец наверняка даже понятия не имел, каких джентльменов подыскал мудрый мистер Тамбертон. Как ты думаешь, что скажет отец, если я привезу одного из этих героев домой, в Портсмут?

– Если честно, то, по-моему, граф Роузвуд должен ему понравиться.

– Не упоминай о графе, Лиз. Одна лишь мысль об этом человеке делает картину еще более мрачной. Надо искать выход.

Папка со сведениями о пяти джентльменах лежала на столике рядом с софой. Джейн взяла ее и принялась рассеянно листать.

– Сам мистер Тамбертон вызывает искреннюю симпатию и, по-моему, производит впечатление очень рассудительного и даже проницательного человека. Ума не приложу, с какой стати почтенный адвокат решил, что кто-то из этих кандидатов имеет шанс завоевать расположение женщины. Можешь представить хоть одну несчастную, которая согласилась бы связать свою судьбу с кем-нибудь из этих болванов?

– Не могу, даже при огромном желании.

– Думаю, надо попробовать поговорить с Тамбертоном. Может быть, он сможет переубедить отца. Попробует объяснить сложность выбора. Попытается договориться об увеличении срока, чтобы поискать кого-нибудь более подходящего.