Путь сердца - Холт Черил. Страница 40

Джейн устало потерла глаза.

– Просто немыслимо.

– Простите, миледи. Вовсе не хотел вас огорчить.

– Не извиняйтесь. Я недоумеваю, как муж может вести себя настолько беспечно, когда дело касается такого огромного поместья, как Роузвуд. Неужели он ожидает, что все способно продолжаться само собой?

– Образ мыслей графа мне неведом, однако не приходится сомневаться в том, что необходимо немедленно предпринять самые решительные действия.

– Согласна. И надеюсь, что вы готовы приступить к работе. Мне необходим толковый наставник, чтобы докопаться до сути проблем.

– Так вы не скажете графу, что я здесь?

– Мастер Фарроу, – выразительно приподняла бровь Джейн, – я придерживаюсь того мнения, что если супруг чего-то не знает, то совсем не обязательно его в этом просвещать.

Ричард признательно улыбнулся:

– Леди Джейн, с огромным удовольствием объясню вам все, что знаю сам. Позвольте начать с главного: мы с вами живем на самых плодородных землях Англии.

Глава 15

Филипп с трудом натянул сюртук. Новый портной уже успел создать несколько прекрасных костюмов, но этот оказался тесноват в плечах. Граф оглянулся, надеясь увидеть готового помочь слугу. Увы, тот, как всегда, не спешил. Парень был поистине невыносим. В нужный момент неизбежно отсутствовал, но зато всегда путался под ногами, когда его не звали.

В очередной раз помянув недобрым словом Джона Грейвза, граф в досаде дернул галстук, и узел развязался. Пришлось мучиться снова. Процесс вызвал новый поток не слишком лестных выражений. Предатель Грейвз проработал всего лишь три года. Неужели можно за такой короткий срок всей душой привязаться к какому-то слуге? Неблагодарный негодяй. Едва дела пошли в гору, он тут же сбежал. Филипп пытался разыскать беглеца, даже унизился до того, что обратился за помощью к сыщикам, но ничего не помогло. Парень словно сквозь землю провалился. За все проведенное вместе время Филипп ни разу не удосужился поинтересоваться прошлым толкового дворецкого, его происхождением и семьей. Так и получилось, что Джон Грейвз материализовался из неизвестности и в неизвестности растворился. Единственное, в чем не приходилось сомневаться: неверный исчез, и, судя по всему, исчез навсегда.

– Надеюсь, что ты голодаешь где-нибудь на задворках, подлый отступник! – пробормотал Филипп, спускаясь по лестнице в самом дурном расположении духа. В холле остановился в праведном гневе: вокруг не было ни души. Куда же, черт возьми, все подевались?

Да, без Джейн некому было заняться всей этой морокой, некому было следить за хозяйством, нанимать порядочных слуг и руководить ими. Ведь это прямая обязанность супруги! Зачем человеку жениться, если жена уклоняется от исполнения долга? Она не пожелала остаться даже до тех пор, пока от модистки привезут картонки с новыми туалетами. А ведь сама их заказала и уже успела примерить. Никому не нужные тряпки заполнили несколько больших шкафов и постоянно напоминали о темной странице жизни графа.

Проклиная самого себя на чем свет стоит за то, что отпустил Джейн, и ругая ее еще красноречивее, чем предателя Грейвза, Филипп вошел в небольшую гардеробную и разыскал плащ, шляпу и трость. Едва граф направился к двери, как появился слуга.

– Могу ли я чем-нибудь помочь, милорд? – поинтересовался он скучающим голосом.

– Отправляйся вздремнуть пару часиков, – раздраженно махнул рукой граф и вышел из дома.

Экипажа перед подъездом не оказалось, хотя распоряжение было отдано заранее. Впрочем, через несколько минут раздались радующие слух звуки: стук копыт и скрип колес. На козлах сидел какой-то неизвестный тип – должно быть, новый возница.

Лорд Уэссингтон пытался вернуть поместье в состояние былого великолепия, а потому количество слуг резко увеличилось, что само по себе на каждом шагу создавало проблемы. Дом наполнился людьми, которых он совсем не знал. Ему не было дела до них, а им – до него.

Если бы Джейн осталась дома, все выглядело бы совершенно иначе. Трудно было сказать, откуда явилась такая уверенность, но сомнений почему-то не возникало. В тысячный раз граф помянул жену недобрым словом. Как могло случиться, что едва знакомая женщина, с самой первой встречи доставлявшая одни лишь неприятности, постоянно, и днем и ночью, заставляла вспоминать о ней? Светский сезон подходил к концу, и уже недели через две бомонд должен был покинуть Лондон и разъехаться по поместьям и загородным домам. Сама собой возникла мысль отложить намеченные визиты и направиться прямиком в Роузвуд. Следовало проявить власть и заставить жену вернуться в город, хотя граф весьма туманно представлял, что именно будет с ней делать, согласись она приехать.

Прошлой ночью почему-то не спалось, и Уэссингтон сидел в холодной, одинокой и безрадостной спальне, размышляя о собственной неудавшейся жизни. Да, каким-то образом ему удалось превратиться в истинного подлеца и хама, да такого, что даже собственная жена не хотела его видеть. Раньше это обстоятельство казалось совершенно не важным. Однако сейчас почему-то все изменилось, и отъезд Джейн приобрел куда большее значение, чем хотелось бы Филиппу. Брачные клятвы, произнесенные перед Богом и собравшимися в церкви людьми, оказались важнее, чем представлялось прежде. Уэссингтон подошел к экипажу.

– На бал Милтонов. Знаете, куда ехать?

– Разумеется, сэр, – с готовностью подтвердил возница, вежливо приподняв шляпу.

В этот вечер проходило сразу несколько балов, и каждый из них старался затмить остальные пышностью и блеском. Бомонд стремился не упустить ни секунды веселья и мечтал сполна насладиться оставшимся до закрытия сезона временем. Филипп решил начать вечер с бала у Милтонов просто потому, что там вряд ли можно было наткнуться на Маргарет.

С того самого злополучного утра после свадьбы граф упорно избегал встречи с бывшей любовницей. Стоило лишь подумать о бесцеремонной красотке, как перед глазами сразу вставал образ Джейн: растерянной, униженной и оскорбленной – такой, какой она выглядела в гостиной. Вынести регулярное напоминание о собственной подлости оказалось настолько трудно, что Уэссингтон написал бывшей возлюбленной письмо, в котором предлагал на некоторое время прервать отношения, чтобы не дать разгореться сплетням и пересудам. В действительности же он твердо решил расстаться навсегда.

Единственный недостаток принятого решения заключался в том, что отсутствие постоянно доступной женщины вносило неразбериху в сексуальную жизнь. Граф не привык сдерживать желания и порывы, а потому отныне нередко пребывал в состоянии неудовлетворенности и выглядел хмурым и вечно раздраженным. Бедняга начал всерьез задумываться о союзе с проституткой одного из дорогих борделей.

В данный момент Уэссингтон считал себя свободным. Это означало, что он мог показываться в обществе с разными женщинами – с единственным условием: не появляться с одной и той же подругой больше трех раз подряд. Это правило установил он сам. Сегодня пришла очередь одной известной русской графини.

Войдя в зал, Филипп прислонился к стене и оглядел собравшихся. Дамы нигде не было видно. Продолжая поиски, граф неожиданно вздрогнул: в дальнем конце зала он заметил пышные каштановые волосы. Особа казалась вылитой Джейн. Филипп даже спросил себя, не могла ли своевольная супруга вернуться в Лондон, даже не предупредив мужа, но в этот самый момент возмутительница спокойствия повернулась. Да, определенное сходство, конечно, присутствовало, но это оказалась вовсе не Джейн. Слишком полная, слишком некрасивая и откровенно недовольная и собой, и собственным окружением.

На незнакомке было простое платье, вышедшее из моды и чересчур скромное для подобного яркого вечера. Стоящий справа седой джентльмен красовался в кителе, который мог носить только морской офицер высокого ранга. Слева от дамы Филипп заметил рано начавшего лысеть молодого человека; единственный из троих, он казался прилично одетым. Глядя на даму, отрешенно и потерянно стоящую в окружении сопровождающих джентльменов, Филипп ощутил неприятное предчувствие.